Письма из Ламбарене - Альберт Швейцер
Всякий раз, когда прокаженные переселяются из полуразвалившихся хижин в новые здания, они приходят в восторг от прекрасных палат, в которых они теперь будут жить. Особенно довольны они тем, что в этих новых помещениях есть крепкие, запирающиеся на замок двери, чего не могло быть в прежних бамбуковых хижинах.
И теперь, в старости, так же как в 1925 — 1927 годах, я снова испытываю чувство удовлетворения от того, что сумел создать для моих больных значительно более удобные помещения и при этом руководил всеми строительными работами сам. Но удовлетворение это, однако, не освобождает меня от мысли, что, будучи в течение всего этого времени занят строительством больницы, я не имел возможности жить той жизнью, которую себе прочил. Я надеялся, что наконец-то выкрою время, чтобы, наряду со спокойной врачебной работой, снова вернуться к своему письменному столу, завершить кое-какие литературные труды, которыми я занимался долгие годы, и надлежащим образом вести свою обширную корреспонденцию. Ничего этого не случилось. Я очень огорчен тем, что, несмотря на то что ради этой переписки отрываю часы от сна и несмотря на помощь, которую мне в этом деле оказывают фрейлейн Коттман и фрейлейн Сильвер, остается еще столько писем, на которые люди вправе ожидать от меня ответа, а я обманываю их ожидания. Особенно же тяготит меня, что я не успеваю выразить стольким дорогим мне людям благодарность за то, что пожертвованиями своими они дали нашей больнице возможность продержаться в самые тяжелые для нее годы. Пусть они меня за это простят и помнят, как я за все им признателен. Оттого, что я встречаю в людях вновь и вновь понимание и доброту, я испытываю прилив сил и радости, воодушевляющие меня продолжать мое дело.
О больнице в целом я напишу тогда, когда постройка деревни будет завершена и я смогу вернуться к врачебной работе.
А сейчас не могу не упомянуть, как о важном событии, о том, что с марта этого года у нас в больнице появился рентгеновский аппарат. Мы с доктором Перси решили, что больше нельзя откладывать эту покупку. Решение это было вызвано главным образом тем, что без рентгеновских снимков, позволяющих следить за состоянием легких, нет возможности проводить современное, во многих отношениях обнадеживающее лечение туберкулезных больных. Много значило и то, что познания доктора Перси в области электротехники позволили ему всецело взять на себя установку аппарата и мы были избавлены от необходимости приглашать для этого специалиста, что сэкономило нам немало средств. Голландская фабрика, приславшая нам этот изготовленный специально для тропиков аппарат, предоставила доктору Перси возможность настолько обстоятельно ознакомиться с его конструкцией, что он в случае необходимости сумеет сам его починить. Мне остается поблагодарить администрацию этой фабрики за ее исключительную любезность и все услуги, которые она нам оказала в связи с покупкою этого аппарата.
Задумано нами и еще одно нововведение в нашей больнице. Дело в том, что наши пациенты согласились наконец носить сандалии. С давних пор я уже пытался приучить их делать себе из легкого дерева или из кожи сандалии, чтобы не ходить, босиком по территории больницы, где ничего не стоит поранить ногу о колючки и разбросанные среди травы острые камни и осколки стекла. Напрасно ссылался я на то, что у Гомера красавец-бог Гермес всякий раз, отправляясь в странствия, даже и тогда, когда ему надо было лететь по воздуху, надевал сандалии, — пробудить в моих больных интерес к этому виду обуви мне так и не удалось. На картинках в иллюстрированных журналах, которые сюда приходили, они постоянно видели белых мужчин и женщин в ботинках или туфлях и никогда — в сандалиях. Поэтому вопрос для них решался просто. Так как ботинки были им недоступны, они продолжали ходить босыми, не обращая ни малейшего внимания на мои советы.
Когда я пытался убедить моих пациентов сделать для себя сандалии, я думал и о том, что те, у кого забинтованы ноги, перестав ходить босиком, не будут больше пачкать повязки, шлепая по сырости и грязи.
После того как в течение года я столько ратовал за сандалии и потерпел полное фиаско, я смирился с тем, что мне уже не удастся больше ничего сделать. Но вот неожиданно на страницах иллюстрированных журналов начали появляться элегантные дамы в сандалиях. Этого было достаточно, чтобы местные жители захотели носить сандалии. Уже лет десять как мода эта приобрела здесь права гражданства. Теперь наши больные, и не только те, у кого забинтованы ноги, просят нас выдать им сандалии. Выписать их из Европы средства наши не позволяют. Но теперь у нас завелся сапожник. Один из моих больных-негров сидит на табуретке у меня на веранде и, вооруженный всем необходимым для этого инструментом, шьет сандалии из старых шин и покрышек, которые нам удалось выпросить у себя в округе. Из шин делаются подошвы, а покрышки идут на ремни. Честь и хвала элегантным дамам, которые вовремя пришли нам на помощь! Это им мы обязаны тем, что при бесчисленных перевязках на ногах у прокаженных, которые нам сейчас приходится делать, бинты остаются чистыми.
27 апреля сего года произошло событие, ознаменовавшее новый этап в жизни нашей больницы. В этот день мы сделали одному из местных жителей первую у нас операцию аппендицита. Сколько-нибудь убедительно объяснить, почему это столь частое у белых заболевание совершенно не встречалось среди местного населения, мы не в состоянии. Возможно, что данный случай следует рассматривать как исключение и причиной его явилась временная перемена питания. Многие из местных жителей, в особенности же те из них, что живут в более крупных населенных пунктах, питаются теперь уже не исключительно растительной пищей, как то было раньше (бананы, маниок, игнам, таро, сладкие бататы и различные плоды), а в какой-то части уже — сгущенным молоком, консервированным маслом, мясными и рыбными консервами и хлебом.
Что же касается времени появления здесь рака, этой второй сопутствующей развитой культуре болезни, то его нельзя определить для нашего края с такой точностью, как время появления аппендицита. Мы не можем с полной уверенностью утверждать, что здесь раньше совершенно не было рака, потому что микроскопическое исследование всех диагностированных опухолей, могущее определить их природу, мы начали делать всего каких-нибудь несколько лет назад. Мой собственный опыт начиная с 1913 года позволяет мне утверждать, что если за это время и могли иметь место случаи нераспознанного рака, то их было ничтожное количество и что только с течением времени они участились. Однако и по сей день
