«Будем надеяться на всё лучшее…». Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева, 1938–1999 - Дмитрий Сергеевич Лихачев
4. Ввиду того, что в статье встречается много древнерусских выражений, я прошу Вас дать ее перепечатать хорошей и внимательной машинистке. После того, как статья будет перепечатана, я прошу Вас вернуть мне мой оригинал. Дело в том, что в моем оригинале все цитаты тщательно выверены, и я по этому оригиналу буду потом держать корректуру, которую обычно дают автору без оригинала. Было бы также хорошо (но это уже не обязательно), если бы мне после перепечатки прислали всю машинопись; я бы в этом случае тщательно выверил бы все после машинистки и молниеносно вернул бы обратно.
5. Летописные тексты я перевел на Ваше издание «Повести временных лет». Но меня смущает одно место: «друзии же закыханью верують» (см. в моей рукописи на стр. 20, сноска 2; в Вашем издании — на стр. 114). Дело в том, что в Радзивиловской — более подходящее слово — «зачиханию», но у Вас против слова «закыханью» нет никаких разночтений. Если найдете возможным переправить на «зачиханию», то пожалуйста.
6. Пересылаю Вам критико-библиографическую справку об «Изборнике» Святослава 1076 года[157]. Посылаю эту справку не на предмет ее использования в статье (то, что, на мой взгляд, следовало из нее извлечь, я извлек), а потому, что Вам, вероятно, будет любопытно ее прочитать. Прошу при случае мне справку вернуть.
7. До сих пор я не придумал заглавия к статье. Для меня, прежде всего, ясно, что название «Изборника» Святослава 1076 г. надо в заголовок включить. Но тогда нельзя этим ограничиться, так как в статье много говорится о «Поучении» Владимира Мономаха[158] и кое-что о других памятниках. Если назвать в заголовке и «Изборник», и «Поучение», и объединяющую их тенденцию, то заголовок получится трехэтажный. Надо, следовательно, дать и заголовок, и подзаголовок, причем в последнем может быть назван «Изборник». В этом направлении я и буду думать до завтрашнего дня, т. е. до отправки пакета (я бы его отправил сегодня, в воскресенье, но у меня нет под рукою клея). Ну а уж если я ничего не придумаю, то буду Вам бить челом: придумайте уж сами что-нибудь! Я прошу Вас также как следует пройтись по рукописи редакторским пером: мне кажется, что кое-где остались шероховатости.
Простите за длинное послание. Шлю Вам и всему Вашему семейству низкий поклон и самые лучшие пожелания.
Ваш [И. У. Будовниц]
1) «Изборник» Святослава 1076 г. и «Поучение» Владимира Мономаха и их место в истории русской общественной мысли.
2) Теории (идеи) общественного примирения в древнерусской литературе второй половины XI и начала XII в.
«Изборник» Святослава 1076 г. и «Поучение» Владимира Мономаха[159].
ОР РГБ. Ф. 602. Карт. 8. Ед. хр. 15. Л. 3–4. Машинопись с правкой и припиской автора.
14. Д. С. Лихачев — И. У. Будовницу. Январь 1954 г.
Дорогой Исаак Уриелиевич!
Получил Ваше письмо и тотчас же позвонил Варваре Павловне. Вот Вам наше общее мнение[160].
Совершенно ясно, что Н. Ф. Бельчиков добровольно не согласится отпустить от себя трех сотрудников, систематически выполняющих и перевыполняющих план. Кстати, в этом году, единственные в Институте, мы уже выполнили годовой план. Поднимать нам с ним разговор на эту тему значило бы только испортить отношения. Однако положение вовсе не безнадежное и перевод мог бы состояться, если Институт истории предпримет следующие шаги.
Надо, чтобы институт обратился в Президиум не с ходатайством о переводе трех сотрудников, а о переводе Сектора древней русской литературы (состав Вам известен — нас четверо[161], пятый — Еремин — на половинном окладе, совместитель). Перевод Сектора мог бы совершиться легче по следующим причинам. Переводить трех сотрудников из Сектора, остающегося в Пушкинском Доме, — это значит оставить весь пятилетний план Сектора в Пушкинском Доме и лишиться сотрудников для его выполнения. Н. Ф. Бельчиков на это не пойдет. Однако Н. Ф. Бельчиков не будет энергично протестовать против упразднения у него еще одного Сектора со всем его планом (у нас упразднен уже Сектор западных литератур, и сейчас стоит вопрос об упразднении, выделении его в самостоятельную исследовательскую единицу Сектора народного устного творчества). Само собой разумеется, что при переводе нашего Сектора в Институт истории последний будет волен пересмотреть наш план и, в случае необходимости, слить Сектор с Археографической комиссией, а также выразить свое мнение по тому[162] поводу: нужны или не нужны ему совместители.
Необходимо только внимательно и полно аргументировать в Президиуме, заинтересованном сейчас в координации работ и правильной расстановке сил, необходимость перевода Сектора. Мы с Варварой Павловной думаем по этому поводу следующее.
1) Сектор древней русской литературы находится в Институте русской литературы (Пушкинском Доме) только потому, что и там, и тут «литература», однако совершенно ясно, что, например, летописи ближе историкам, чем специалистам по Пушкину или по М. Горькому. Это признак, по которому мы находимся в П[ушкинском] Д[оме], чисто формальный.
2) Сектор древней русской литературы занимается летописями, но лишен возможности их издавать. Занимается и другими памятниками, в которых больше всего заинтересованы историки.
3) «Труды» Сектора читаются по преимуществу историками и ими постоянно рецензируются (в «Вопросах истории», в «Изв[естиях] Отд[еления] и[стории] и ф[илософии]», в отделе истории «Сов[етской] книги» и т. д.).
4) Часть сотрудников Сектора преподает на историческом факультете ЛГУ, печатается в «Историч[еских] записках», «Вопросах истории» и состоит членами Археографич[еской] комиссии. Происходит вредный разрыв между преподаванием, местом, где ведется исследовательская работа, и теми, кто пользуется готовой продукцией (историч[еская] — литератур[оведческая] — историч[еская]).
5) Часть работ Сектора ведется совместно с историками (издание «Повести вр[еменных] лет», «Хождение А. Никитина»[163], «Послания Грозного» и т. д.; в «Трудах» Сектора участвуют историки — Тихомиров, Будовниц, Масленникова[164] и т. д.).
6) Институт русск[ой] литературы постоянно вынужден обращаться к историкам за помощью Сектору (за рецензированием, за авторами). Не проще ли взять всю работу Сектора под наблюдение Ученого совета именно Историческ[ого] института?
Я привел некоторые аргументы, но их можно умножить, если подойти к вопросу о переводе со стороны внутренних потребностей самого Института истории.
Проект перевода возник у меня и Варв[ары] Павл[овны]. Малышев[165] о нем ничего не знает. Думаем, что он будет только рад переводу. В Институте об этом ничего не знают. Варв[ара] Павл[овна] и я, ввиду возможных осложнений, просим не оглашать, что этот проект выдвинут нами. Это затруднило бы перевод.
Привет! Ваш Д. Лихачев
Перевод Сектора, а не отдельных сотрудников, проще и в штатном отношении: Сектор переходит со своими штатами. Можно было бы его пополнить за счет убывших (напр[имер], Еремин).
ОР РГБ. Ф. 602. Карт.
