Ковры под псевдонимом - Яков Фроимович Шестопал
Он объяснял свою «кипучую» деятельность тем, что стремился улучшить показатели по сельсовету. Но это объяснение больше скрывало истинные мотивы его действий, чем подтверждало их. Здесь был не столько бескорыстный «энтузиазм», призванный приукрасить положение дел, сколько корыстный расчет. Ведь составляя фиктивные ведомости о принятом от населения молоке, приемщица получала за это определенные суммы и передавала большую их часть Лаврову.
Начав с небольшого вроде бы нарушения служебного долга, председатель сельисполкома вошел во вкус. Та легкость, с которой он обманывал государство, породила в нем ощущение безнаказанности и вседозволенности. Вскоре денег, получаемых за перекупленный продукт, оказалось ему мало. Возникло желание урвать за счет общества побольше.
Ясно, что на одном молоке да с помощью одной Дубровой далеко не поедешь. Нужны иные масштабы и иные сообщники. Давно известно: кто ищет, тот находит. Нашел и Лавров — старшего бухгалтера вышеупомянутого молокозавода Ивченко. Та уже давно занималась приписками и присвоением средств, пользуясь слабым контролем и недостатками в организации учета на предприятии. Столковались они быстро и столь же быстро распределили роли. Договорились, что Лаврову нет смысла, заниматься трудоемкой работой по скупке молока в магазинах и сдаче его на приемный пункт. Гораздо проще и больше денег можно положить в карман, если увеличивать в ведомостях и накладных количество сдаваемого молока и приемным пунктом и молокозаводом. Деньги же, полагающиеся сдатчикам, получать самим и делить. «А уж как оформить это «липовое» молоко, я знаю», — заверила Ивченко. Сговор состоялся. Оставалось только заинтересовать масштабами «дела» Дуброву — и молоко от «бумажных» коров польется рекой. Дуброва, понятное дело, позволила без труда уговорить себя.
В документах приемного пункта и молокозавода запестрели двух- и трехзначные цифры, а председатель исполкома Лавров по горло утонул в составлении фиктивных ведомостей, придумывании фамилий сдатчиков и в манипуляциях с данными о тех, кто действительно его сдавал. Самое удивительное, что никто из должностных лиц не обратил внимания, что руководитель исполкома стал заниматься несвойственными ему делами, идущими вразрез с законом. Может быть, и можно было бы предотвратить тяжкие последствия. Ан нет! Никто и пальцем не пошевелил, хотя «деятельность» Лаврова была отнюдь не засекречена, и жизнь он вел явно не по средствам. За относительно короткий срок вместе с Ивченко прикарманил около 30 тысяч рублей.
Лавров с каждым днем наглел и терял осторожность. Наверно, это было связано с тем, что хотя Ивченко от него и скрывала, но он узнал об операциях, которые она проводила совместно с его коллегой из соседнего города заместителем председателя исполкома городского Совета Удицким. Тот, в отличие от Лаврова, сразу же начал с того, что вступил в сговор с бухгалтером молокозавода Ивченко. Удицкий повел дело с размахом, вовлек в преступные приписки работниц приемных пунктов молока в нескольких селах.
Сначала «пририсовывали» по сто, двести литров, но потом, чувствуя безнаказанность, довели до двух и более тысяч. Соответственно возросли и суммы присваемых денег. Приемщица Воронова вручила Удицкому свыше 7 тысяч рублей, Манюк — 4 тысячи, Маслова — около 2 тысяч рублей. Получал он и деньги, начисленные приемщицами в качестве заработной платы за прирост молока. Делился с Ивченко. Свыше 54 тысяч литров «липового» молока было показано в документах. А при активном участии второго руководящего деятеля в документах оказалось около 170 тысяч литров взятого из потолочных данных молока, за которое махинаторы положили в свои карманы свыше 40 тысяч рублей.
Но если причиненный ими материальный ущерб можно определить довольно точно, то едва ли можно измерить вред моральный и то разлагающее влияние, которое они оказывали на многих работников сферы сельскохозяйственного производства — руководящих и рядовых. Недобрый пример тех, кто обязан был по своему положению вести борьбу со всякими нарушениями законности, создал превратное мнение о вседозволенности, породил в некотором роде цепную реакцию, в которую были вовлечены десятки людей, в том числе и руководители предприятий двух районов области.
Конечно, корыстный интерес был главной движущей целью их афер. Но был и другой интерес — любой ценой покрасоваться в сводках, прослыть передовиком, рачительным руководителем. Это ведь тоже капитал — моральный. Он возвышает в глазах общественного мнения. Прослышав, что с помощью Ивченко, если не поскупиться, можно многого добиться, поехали к ней на поклон главный ветеринарный врач одного из совхозов Бируля и главный зоотехник Гонт. Узнали, что мадам мечтает о некоем холодильнике. Главные специалисты бросились выяснять, где таковой имеется. Оказалось, на складе. В срочном порядке агрегат выписали якобы для совхозной фермы и прямым ходом доставили eго на квартиру Ивченко. Подарком, который на языке закона именуется взяткой, она осталась довольна. Вскоре количество сданного совхозом молока резко возросло. Разумеется, опять-таки «липового». Только за 10 месяцев Ивченко приписала совхозу более 200 тысяч килограммов якобы сданной продукции. В совхозе тоже закипела, работа по подделке отчетных документов о будто бы надоенном и сданном. В нее были вовлечены десятки работников ферм.
Слухами, как известно, земля полнится. О «благодетельнице» Ивченко прознали еще в двух-трех хозяйствах, главные специалисты которых желали славы. Короче говоря, за три года в результате приписок и искажений в отчетности, злоупотребления служебным положением в государственную статистику было необоснованно включено свыше 600 тонн молока, что нанесло государству ущерб почти на 150 тысяч рублей.
Обычно возникает вопрос, как доходят люди до такой степени морального падения, деградируют как личности и руководители? Думается, в глубине души они давно созрели для этого. Вирус наживы, стяжательства, карьеризма сидел в них, дожидаясь своего часа. Предрасположение у наших «героев» было, а толчком послужила обстановка парадности, бесконтрольности и безответственности, царившая в то время в области и районе.
Лавров и Удицкий, скорее всего, надеялись на то, что в случае чего их выручит депутатская неприкосновенность. Не секрет, что кое-где она действительно выручала, например когда нарушение закона прикрывалось радением об интересах общества, показухой, имитацией бурной деятельности.
Все надежды их, однако, рухнули. По представлению прокуратуры было получено согласие на арест и привлечение к уголовной ответственности, была проявлена должная принципиальность, в результате которой они лишились депутатской неприкосновенности. Лишились потому,
