Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6495 ( № 11 2015)
Что нам скажет поэтический тусовщик Егор Норштейн?
Ну наконец-то!
Проснулись наши поэты, почуяли-таки весеннюю энергию, активизировались!
Смотрю и не знаю, за что ухватиться, как всё успеть. Что ни день - то мероприятие. Лента моя ломится от новых проектов – кажется, наступивший Год литературы всерьёз простимулировал самолюбие поэтической тусовки.
Начну, пожалуй, с проекта нового поэтического реалити, запущенного победительницей последней "Бабушки Пушкина" Никой Симоновой. Весне свойственны наивность и амбициозность, и эта милая девушка, видимо, тоже прониклась этими качествами. Она надеется собрать краудфандингом за срок немногим больше месяца 800 тысяч рублей, а потом усадить поэтов в поезд и отправить прокатиться по стране, дабы почитали они стихи перед камерой на фоне бесконечных достопримечательностей земли Русской. Проект, безусловно, интересный, остаётся пожелать смелой Нике успеха. Я даже соточку кровных закинул, кстати.
Один мой знакомый как-то опубликовал статью, превратившую в фарш саму концепцию сегодняшних поэтических сборищ. Якобы ходят туда только убогие да никчёмные, не готовые к жизни реальной и не имеющие за душой даже старенького айфона. Позиция хипстерская, однако зерно разума в ней есть: очень грустно видеть море бесперспективных, откровенно бедных и крайне низкопробных мероприятий. Пару лет назад была предпринята попытка организовать некую иерархию поэтических тусовок: мол, начни, например, с «Салона всяких искусств», пройди семь кругов ада и доберись до «Словом по столу». Окажешься достойным воином – попадёшь на знаменитые культурные понедельники. Но чёткой организации не получилось, так что поэты по-прежнему руководствуются только своим вкусом, амбициями и новыми знакомствами.
Не надо так! Вот вам расписание того, что будет приятно глазу.
Рубрика "ТоФото"
Московский поэт Арс-Пегас в атмосфере "Филатов Феста"
Фото Елены Ахремцовой
КУДА СХОДИТЬ:
18, 24 марта, 1 апреля, Москва, книжный магазин «Библио-Глобус» – 6-й, 7-й, 8-й
отборочные туры «Филатов Феста»
20 марта , Москва, ДК «Салют» – музыкально-поэтический слёт «Путь через весну»
25 марта , Москва, клуб «Точка сборки» – концерт Крис Аивер, Ивана Фефелова и Андрея Орловского «Вслух»
28 марта , Санкт-Петербург, «Имажинариум» –
моноспектакль поэта Сопрано «Голос в темноте»
Теги: литературный процесс
И всё-то вытерпит бумага
Вероника ДОЛИНА. Нормандская тетрадь. - М.: Время, 2013. – 144 с.: ил. – (Серия "Поэтическая библиотека"). – 2000 экз.
Ольга СЕДАКОВА. Стелы и надписи. – СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2014. – 44 с. –1000 экз.
Поэтессы эти – Вероника Долина и Ольга Седакова – совсем непохожи. Речь в данном обзоре скорее пойдёт об умножении сущностей без необходимости, о появлении книг-клещей, бессмысленных, но цепких, вольготно паразитирующих на доверчивом читательском сознании, простодушных и антипатриотических настроениях, хитроумных. И всё это тиражируется и рекламируется... Право, грустно.
Малаховка на берегу Атлантического океана
Совсем недавно видел по TV выступление бардессы-поэтессы Вероники Долиной. Она рассказала, что издаёт в год по книге; хотела бы по небольшой, тоненькой, но издательства просят по большой. Я знаю немало хороших поэтов, но никому из них так, насколько помнится, не говорили. Даже Евтушенко жаловался когда-то, что всегда ему свои сборники приходилось пробивать, а издатели к нему с инициативными предложениями не приходили. Так что удивился я словам Вероники Аркадьевны, тем более (будем откровенны) поэтессой из первого ряда её никак не назовёшь[?]
А вскоре (совсем, как рояль, точнее гитара в кустах) попалась мне новая книжка Вероники Долиной «Нормандская тетрадь» (она её и по телевизору показывала). Большой формат, десять с половиной листов, аж две тыщи тираж, иллюстрации на каждой (!) странице. Наверное, именно такие и просят у бардессы-поэтессы издатели, подумал я, вспомнив телепередачу, и заплатил 570 рублей.
Почему новая тетрадь Долиной нормандская? Сразу напрашивается ответ есенинской строкой: мол, издревле русский наш Парнас тянуло к незнакомым странам. И слава богу, скажу, это дало нам очень много на самых разных уровнях: написанные в Азербайджане «Персидские мотивы» Есенина, Флоренцию Блока, Марбург Пастернака, Францию и США Маяковского, Югославию Тихонова и многое-многое другое. Но здесь не то. Долина, как она поясняет в авторской аннотации к книге, год за годом проводит по нескольку месяцев в Нормандии. Для неё она уже совсем как Малаховка.
Как известно, история Нормандии богата культурными, литературными, религиозными, политическими, военными событиями, на этой земле много памятных мест, интересных зданий и т.д. Но в книге Долиной ничего этого нет. Ходит на рынок, покупает рыбу и жарит её (край рыбацкий), делает шопинг, купает детей. Вроде бы обычная курортная тётка. Но это лишь один слой. Долина не может отвязаться от Москвы. «Москва приглядывает за мной, – пишет она в аннотации, – где бы я ни была – сухо, небрежно, как старый школьный завуч, смотрит и смотрит. Я за угол сверну – а Москва уже там. Я суп приготовлю – а она посмеивается: ишь ты, чего сварила, сварганила... И смеётся надо мной, как ни отмахивайся».
Не Нормандия, а Москва показалась мне интересней всего в «Нормандской тетради». Точнее, отношение к нашей столице.
А новость получивши никакую
Из безразличной ко всему Москвы,
Я в магазин бреду и там ликую,
Хоть и не поднимая головы.
Москва моя. Немало в этом звуке
Конкретно для меня одной слилось.
Вот и сегодня всё нутро зашлось –
Опять она, праматерь всей науки.
Науки так переносить тычки,
Что только тычь – а нам одна истома.
Назавтра зеленеет гематома,
А что очки? Пора менять очки.
Потычь ещё. Жива? Так ведь жива!
Пощекочи железною набойкой.
Всё так же может складывать слова?
Но всё же стала хуже – с перестройкой?
Да чтоб тебе понуриться, как я.
Да чтоб тебе обидой подавиться.
Ты старая и злая попадья,
Попова дочь, никчёмная девица,
Ничтожная, а к денежкам мягка,
Да деньги на тебя не очень падки.
Пока моя чеканится строка,
Я обещаю – всё со мной в порядке...
Такой, падкой на денежки, ничтожной и никчёмной видится Москва из нормандской Малаховки. Насчёт тычков и разбитых очков – здесь, видимо, отражение старых стихов Долиной об опасности еврейских погромов в России (о том, что в отличие от нашей страны французы очень охотно выдавали евреев гестаповцам, бардесса-поэтесса, разумеется, не пишет). Вот какие стихотворения Долина «посвящяет» нашей столице. А какова интонация – смесь презрения и гадливости!
При мысли о том, что её ждёт в России, бардессу-поэтессу бросает в дрожь:
…Пойду вечерком в гастроном.
Ужасная дороговизна.
Лежит предо мной ветчина,
Тамбов или, может, Воронеж.
И стоит так страшно она,
Что можешь скакать – не догонишь
Иссохший, присохший паштет,
Как будто бы нежный и птичий...
Упомяну ещё лишь одно, право же, хулиганское стихотворение о ненавистной Москве.
...Такая вот ловкая тётка
Возьмёт и вколотит как раз
Звезду шестизначную (?) чётко
Промеж ошарашенных глаз.
Не хочешь, пожалуй что, по лбу?
Тогда пришивай на рукав.
И впредь не посматривай подло
На тех, кто силён и лукав.
Проклятая наша порода,
Прости нас, невидимый град,
Где нет ни зелёнки, ни йода.
Но был Александровский сад.
Ну никак не может слезть Вероника Долина с темы еврейских погромов, даже в своей любезной Малаховке на берегу Атлантического океана. Вот я и подумал: не в этой ли устойчивой неприязни к Москве, к России секрет успеха её у иных издателей – давай, мол, в год не по маленькой книжке, а давай по большой?
ЗДОРОВО, НО НЕПОНЯТНО-С!
