Газета Дуэль - 2008_ 30 (578)
— Почему вы называете режим, который устанавливается в нашей стране, фашистским?
— Слово «фашизм» в наши дни, к сожалению, стало чем-то вроде политического мата. Если у нас кого-то надо «опустить», то ему приклеивают ярлык «фашист». В свое время пропаганда хорошо поработала в плане демонизации фашизма. В результате истинный, политический смысл этого термина выветрился. Все понимают, что фашизм — это плохо, но не все знают почему, в чем, собственно, заключается суть этого явления. Употребляя термин «фашистский», мы имеем в виду не «матерный», а его подлинный, политический смысл.
Давайте вспомним историю. Фашизм, как явление, на государственном уровне существовал во многих странах Европы первой половины двадцатого века: в Германии, Франции, Испании, Португалии, Румынии, Венгрии, Финляндии, Норвегии, нынешних странах Балтии. А как явление он возник в Италии. Слово фашизм происходит от латинского Fasci — пучка прутьев, перевязанных ремнем, с воткнутым в них топориком. Этот образ ввел в обиход Муссолини, родоначальник фашизма. Его символика проста и доходчива: народ — прутья, сплоченный вокруг национального лидера, — боевого топора, при помощи партии — обвивающего прутья кожаного ремня. А все вместе дает ликторский топорик — атрибут власти в Римской империи. Фашистская форма государственного правления предполагает безоговорочное подчинение страны национальному лидеру при помощи партии, единственная цель которой — обеспечивать подчинение народа вождю. Этим, кстати, фашистская партия отличается от любой другой, поскольку никаких собственных идей или целей, помимо данных ей вождем, она иметь не может. Обратите внимание, ни на одном съезде фашистских партий прошлого даже речи не шло о выборе вождя — это фюрер выбирал себе партию, а не наоборот! В последний раз, кстати, политический спектакль такого рода мы видели, когда Путин соглашался возглавить «Единую Россию».
Фашизм — открытый антипод демократии, системе демократических выборов он противопоставляет систему назначаемых фюрером сверху вождей помельче и так до самого низа. Разве это не напоминает вам пресловутую путинскую «вертикаль власти»?
Не надо путать фашизм с любой авторитарной формой правления. Например, в советское время у нас были периоды весьма жесткого авторитаризма, которые, впрочем, сменялись более демократическими. Но ни в один из них сам демократический принцип построения всех уровней власти не отвергался в принципе, что характерно для фашизма. Фашизм нельзя путать и с монархией, пусть даже абсолютной: для сакрального «брака» страны с царем посредник—партия не нужна.
Кроме того, для фашистского режима характерна корпоративная экономика. Крупные государственные корпорации со ставленниками режима во главе подтягивают под управление государством всех мелких производителей и тем делают их политически зависимыми. Это не социалистическая общенародная, а именно частная собственность, но находящаяся под тоталитарным контролем режима для обеспечения политической лояльности ему. Что, кстати, может приносить его лидерам, при желании, неплохие доходы. Например, Геринг в фашистской Германии заводил себе картинные галереи и покупал замки не на свою зарплату чиновника, а на дополнительные бонусы, которые он получал, входя в руководство крупнейших германских концернов. Эта же система воспроизводится и в России. Крупный чиновник Медведев до недавнего времени возглавлял совет «Газпрома», за что получал колоссальные вознаграждения. Теперь этот пост перешел Зубкову, такому же «специалисту по газу», как и Медведев.
Вообще, те три положения, которые определяют фашизм как вид государственного устройства в нашей Антифашистской декларации, являются, как говорят математики, его необходимыми и достаточными условиями. Фашизм — это их совокупность, если их не сложить вместе, фашистский государственный строй рассыпается.
— Разве для фашизма не важно опираться на какую-то идеологию, в частности, нацизм?
— Как видите, в данном нами определении фашизма нет его привязки к какой-то одной идеологии. Так и было в действительности. В различных фашистских государствах существовали разные идеологические течения. Наиболее агрессивный германский фашизм, действительно, опирался на идеологию расизма. В то же время в Италии никаких гонений на евреев не было, они входили даже в Высший фашистский совет. А в войсках Финляндии, например, были даже походные синагоги, хотя официальной эмблемой этой армии была свастика. В вишистской Франции фашизм был еще нетерпимее к евреям, чем в Германии. Страной же, которая максимально, на 95 процентов, была очищена от евреев, вообще является Литва. Но внутри Европы все фашистские государства ощущали себя соратниками, они видели в себе общие родовые черты.
Кроме того, фашистский тип власти, в силу отсутствия независимого демократического контроля над ней, очень удобен для личного обогащения. В сегодняшней России, например, у власть предержащих вообще нет никакой идеологии.
— А как тогда, как не с помощью идеи, завоевать популярность населения?
— Можно создать видимость популярности через тотальный контроль над СМИ и удерживать ее путем манипуляций на выборах. Административный ресурс служит власти для конвертации национального достояния в свое личное, руководствуясь принципом: после нас хоть потоп! Фашизм — очень удобный инструмент для осуществления хищений в невиданных ранее масштабах. В какой еще стране возможно существование такого механизма, как российский Стабилизационный фонд? Вдумайтесь, при цене, доходящей сейчас до 140 долларов за баррель нефти, назначается цена отсечки порядка 35 долларов. Из налогов на эти 35 долларов формируется бюджет и оплачиваются все радости российской жизни, от пенсий до расходов на оборону, а вся остальная часть уходит в Стабилизационный фонд или его аналоги. То есть четверть дается на проживание всей Российской Федерации, а остальные 75 % заныкиваются неизвестно где. Такую систему национального грабежа невозможно создать при другом устройстве власти.
— За счет чего все-таки держится фашистская система?
— Система фюрерского типа многим выгодна, особенно тем, кто не обладает никакими талантами, не способен на интеллектуальное напряжение. По сути, от человека требуется одно умение: лизнуть, пардон, куда надо вышестоящее лицо. Тому, кто отточил это умение до блеска, дорога наверх открыта. Это серьезный шанс выбиться в начальники для человека «серого» и не отягощенного моральными принципами. Напряжение ума здесь будет только мешать. Для подобных индивидуумов фашизм — гениальная система. Она дает реальный шанс посредственности выбиться в вожди. Однако такой вождь не может терпеть рядом с собой людей более достойных, чем он сам, поскольку тогда его собственный авторитет будет падать. Поэтому все вокруг наголову должны быть ниже его. Система, таким образом, доходит до полного посерения и быстро вырождается. Этим объясняется и ее умирание, в целом, она недолговечна. Тысячелетний рейх — это иллюзия.
— Все-таки прошлые фашистские режимы держались за счет харизмы национального лидера. А сейчас это, по-вашему, совсем необязательно?
— Прежние фашистские вожди создавали свои системы ради определенной национальной идеи. Их харизматичность определялось верой в этот проект и силой убеждения в нем других людей. Неудивительно поэтому, что в большинстве случаев в личной жизни они были аскетами. Во всяком случае, я не припомню, чтобы кто-либо из них объявлял конкурс на национальную идею. Типа, давайте вначале соорудим фашизм, а затем прикинем, зачем он нам нужен.
Их сегодняшние последователи взяли на вооружение фашистскую систему именно как политическое оружие. А его можно направить в разные стороны, в том числе и на удовлетворение личных потребностей. Путин отнюдь не аскет, он получает от власти все мыслимые для него удовольствия, от полета на истребителях до прогулок на президентских лайнерах. Путин — единственный из правителей России, который додумался посетить с государственным визитом Бруней — микроскопическое государство, примечательное лишь тем, что его правитель-султан живет, как в средние века, имеет 200 наложниц и золотые унитазы в своем дворце. Как понимаете, весь интерес подобного визита в том, чтобы приобщиться к радостям жизни брунейского султана.
В государстве, где есть демократия, заставить всю страну работать на свой карман невозможно. Этого не допустят ни политические оппоненты, ни граждане. Фашистская система сознательно строится в нашей стране, это не случайный выкидыш демократии. Не я один пришел к такому выводу. В самых разных политических кругах аналогия нынешнего российского режима с фашистским возникла уже давно. Антифашистская декларация лишь формализовала это ощущение. Мы хотим перевести наше понимание в практическую плоскость и бороться средствами Трибунала с фашизмом, как с порочной для любой страны системой.
