Борис Джонсон - Мне есть что вам сказать

Так что в следующий раз, когда Боллз захочет поговорить высоким штилем о том, что правительство делает для того, чтобы больше детей играло на свежем воздухе, я предлагаю ему написать пару больших вводных абзацев о гибельном влиянии излишнего регулирования и судебных тяжбах – за которыми последует прочувственное объяснение всего сделанного им для содействия этим безобразиям.

Затем он должен перейти к признанию реальной причины, почему родители так неохотно отпускают детей играть на открытых площадках, а они боятся преступников и бандитов – и это зачастую обоснованный страх.

В детстве мы с ребятами часто катались по Камдену на велосипедах. Мы ходили в школу и возвращались домой, даже не думая об этом. И хотя мы не упускали возможности купить себе мороженое Mr Whippy’s и хлопья, у нас была такая физическая нагрузка, что толстый ребенок был настоящей редкостью. Теперь мы живем в мире, в котором 3 % молодых людей носят в кармане ножи, а 20 % детей в возрасте 10–11 лет подвергались нападениям по крайней мере один раз за последние 12 месяцев.

Во многих парках и на игровых площадках хозяйничают пугающего вида молодежные шайки. И если вы не член такой шайки и не проявляете требуемого уровня бравады и агрессии, то играть в этом же районе вам будет очень непросто.

В качестве жизни детей произошли глубокие и печальные изменения, и тому есть несколько правдоподобных объяснений. Можно упомянуть революцию в отношениях взрослых и детей, и тот непонятный ужас, с которым мы смотрим на молодое поколение, и потерю уважения к взрослым.

На улицах хронически не хватает взрослых, способных проявить хоть какую-то власть. В наши дни под этим понимается, как правило, полиция.

Полицейские 14 % своего времени тратят на патрулирование улиц, а 19,3 % проводят за «бумажной работой». И этого мало. Пока мы не найдем способ увеличить количество полицейских на улицах, большая часть нашего общественного пространства будет заполнена смутным ощущением угрозы.

Если сюда присовокупить зарегулированность использования оборудования на игровых площадках, то неудивительно, что так мало детей играет на свежем воздухе. Неудивительно, что они прилипли к своим ярким игровым приставкам. На игровых площадках с таким оборудованием им и страшно, и скучно – и решение, безусловно, заключается в радикальной смене подхода.

Необходимо обуздать дикую культуру судебных тяжб, которая привела к тому, что местные власти сокращают количество каруселей, потому что карусели теперь считаются слишком опасными.

Учителя и руководители экскурсий должны быть защищены от обвинений в гражданской халатности, если только они действительно не проявили «грубую небрежность». Закон надо изменить так, чтобы местные власти не отвечали за то, что не предупредили о явном риске (например, о том, что карусель крутится). Более того, нужно добиться, чтобы судьи перестали выносить нелепые решения о выплате компенсаций – и мы можем добиться этого, если будем настаивать на введении поправки, предусматривающей привилегии для тех, кто содействует играм детей на улице.

Нам нужно понизить уровень охраны здоровья и безопасности на игровых площадках и повысить уровень безопасности на улицах. И никаких законодательных инициатив от мистера Боллза, пока он не поймет серьезность реальной проблемы.

Провал школы

Полагаю, многие читатели пропустили мимо ушей последние известия о катастрофическом состоянии британской школы. Вы, очевидно, не придали значения тому, что наши пятнадцатилетние подростки оказались среди худших учеников по математике среди стран – членов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и опустились на 17-е место по навыкам чтения.

Ну да, вполне возможно, что вы, перевернув страницу в поисках новостей о других бедствиях, сказали себе: «Не бери в голову. Это же не твои дети. Это другая школа. Это другие родители, которые не сумели научить своих детей читать или допустили, чтобы игровая приставка полностью заменила детям математику или любой вид академических занятий».

Такой была, грубо говоря, ваша реакция? Если это так и если действительно есть британцы, которые полагают, что их не затрагивает школьная катастрофа, тогда им следует подумать еще. Проблемы в образовании несовершеннолетних могут послужить началом экономической катастрофы во всем обществе. Вот почему математика – нравится она нам или нет – касается нас всех, а наша экономика зависит от всех групп населения, приносящих доход и разбирающихся в арифметике.

Какое у нас самое важное в жизни финансовое решение? Покупка дома. То есть как обеспечить выплату долга по ипотеке. Такое решение требует понимания принципов формирования процентов и процентных отчислений. И есть многочисленные доказательства тому, что миллионы британцев либо наплевательски относятся к долговым обязательствам, либо действительно не понимают значения всех этих цифр и закорючек для их будущего процветания.

У меня есть друг, который предоставляет ипотечные кредиты с участием в собственности[18] для некоторых наиболее обездоленных людей в Британии. Он очень хочет помочь людям подняться по имущественной лестнице. Он хочет по крайней мере способствовать их заинтересованности в своем доме. Он хочет, чтобы у них возникло освободительное чувство собственности – гордость за свое владение, та гордость, которая появилась у миллионов британцев за последние 30 лет.

И тем не менее он был удивлен, когда ознакомился со сделками, которые они хотели заключить с менее разборчивыми займодавцами, и рисками, которым хотели подвергнуть свои жизни. Они неглупые люди, говорит он. «У них просто плохо с математикой. Они не понимают, что может сделать 11 %-ная ставка. Они говорят: “Черт с ней, со ставкой, дайте нам ипотечный кредит”. Это невежество».

Последствия такого невежества могут быть очень серьезными и для индивидуального заемщика, и для остальной экономики. Посмотрите на то, что происходит в Америке. Что было изначальной причиной кредитного кризиса, который распространился через Атлантику и привел к банкротству банка Northern Rock[19]?

О том, как это происходило, рассказал мне мой друг, ипотечный брокер. Значительное количество представителей беднейших и неимущих американцев брали кредиты и денежные обязательства, в которых ничего не понимали.

И не важно, облапошили их, обуяла их жадность или просто по наивности они делали ошибки. А когда рынок жилья охладился, они отказались платить долги. В результате кредитные организации оказались с безнадежными долгами на руках, которые они бесконечно дробили, делили, переупаковывали и продавали в рамках всей мировой финансовой системы.

Это примерно так, как если бы среди мировых поставок пирожков с мясом оказалась небольшая партия субпродуктов, зараженных коровьей губчатой энцефалопатией, а так как никто не знал бы точно, какой пирожок отравлен, возникла бы всеобщая паника. Банки до сих пор не хотят кредитовать другие банки. Нет никаких признаков возврата доверия, и если сейчас в экономике произойдет серьезный спад, то пострадают все – но больше всего, конечно, достанется самым уязвимым.

Очень похоже на то, что скоро произойдет спад на рынке недвижимости, и в определенном смысле очень хорошо, если это позволит людям купить необходимое им жилье. Но реальность такова, что Гордон Браун, скорее всего, выкинет трюк, сделав дома более дешевыми, но не более «доступными» – так как у людей не будет денег, чтобы купить их.

Сектор услуг находится в трудном положении. Чистые доходы населения снижаются, и 1,5 млн людей не могут осуществлять платежи по ипотечной ссуде. И хотя кредитный кризис носит глобальный характер, положение Британии особенно бедственное, так как у нас более высокий уровень личных долгов, чем в любой другой стране развитого мира.

Мы набрали долгов в два раза больше, чем в среднем остальная Европа. За последние 10 лет уровень наших личных долгов поднялся на 59 %. У нас 27 % населения вообще не имеет сбережений, а 8,2 млн взрослого населения имеют долги. Каждый совершеннолетний из трех вообще не осуществляет никакого финансового планирования. В довершение ко всему у нас есть 1 млн человек, которые пользуются кредитными карточками с высокой процентной ставкой для оплаты своих ипотечных кредитов.

Теперь некоторые скажут, что все это промахи кредитных акул и кредиторов-стяжателей и что нам необходимо новое законодательство, чтобы британцы перестали подсаживаться на кредиты.

Социалисты, несомненно, заявят: «Долговой феномен показывает, что британцам нельзя доверять вести собственные финансовые дела, и мы должны перестать поощрять их заниматься вопросами жилья, когда они не понимают последствий и не могут позволить этого. Вместо этого нам следует развивать социальное жилье для тех, кто просто не годится для роли участника рынка недвижимости». И хотя это абсолютно верно в некоторых случаях, в то же время это голос безысходности.