С. Рудник - Подлинная история РСДРП–РКПб–ВКПб. Краткий курс. Без умолчаний и фальсификаций

С точки зрения науки идеология носила характер вульгарного марксизма. Она отличалась крайним догматизмом, абсолютной непримиримостью к любым отклонениям от единственной, официально выраженной и утвержденной точки зрения. Это касалась толкования вопросов теории, решений партийных съездов и инстанций, высказываний основоположников марксизма-ленинизма и, в первую очередь, выступлений и заявлений самого Сталина. При этом всякое инакомыслие в партии и обществе жестоко преследовалось и практически исключалось. Система цензуры пресекала и уничтожала любую оригинальную мысль в области обществоведения, вытекающую из критического суждения о реальной действительности. Сталинское окружение не обладало законченным образованием и сколько-нибудь высокой культурой.

Примитивность идеологии сочеталась с претензией на универсализм. Одним из основных постулатов сталинизма являлось признание непрерывного сохранения и усиления классовой борьбы по мере развития и укрепления социализма. Эта идея позволяла поддерживать идеологическую напряженность в обществе, направленную против инакомыслия, плюрализма мнений и самостоятельности суждений. Эти явления квалифицировались как «идеологические диверсии», порожденные «пережитками капитализма» и «тлетворным влиянием» Запада[537].

Резкой критике были подвергнуты взгляды в экономической, исторической и философской науке. Заведующий отделом агитации и пропаганды А. И. Стецкий в 1930 г. официально объявил философу А. М. Деборину, что «отныне требуется утвердить один авторитет во всех областях… Этот авторитет – наш вождь Сталин». Большую роль в утверждении сталинизма сыграла историческая наука. Она стала важной составной частью государственной идеологии. Сталинские историки беззастенчиво фальсифицировали историю партии, Октябрьской революции и строительства нового общества. Тон этому задавал сам Сталин. В 1931 г. в журнале «Пролетарская революция» была опубликована его статья «О некоторых вопросах истории большевизма». Она полностью исключала метод дискуссий из практики исторической науки, отрицала целесообразность работы историка с архивными документами и содержала серьезные политические обвинения в адрес историков. В 1938 г. все государственные архивы были переданы под управление НКВД. С этой целью было специально создано Главное архивное управление НКВД СССР. Это резко сократило допуск в них историков и ограничило возможности изучения подлинных исторических документов[538]. «Энциклопедией основных знаний в области марксизма-ленинизма» был объявлен «Краткий курс истории ВКП(б)». Известно, что Сталин лично принимал непосредственное участие в его подготовке. Он неплохо знал историю и очень хорошо понимал ее значение и политическую роль в обществе. Поэтому он решительно возражал против ликвидации в вузах курса всеобщей истории и истории СССР. «Хорош тот марксист, который знает всеобщую историю. Без этого нельзя быть марксистом», – утверждал Сталин[539].

Сталин и члены Политбюро. Худ. В. Сварог. 1939 г.

Документы свидетельствуют, что Сталин знакомился с различными вариантами книги «Политическая экономия. Краткий курс», подготовленной коллективом под руководством Л. А. Леонтьева. В январе 1941 г. на встрече с коллективом авторов он высказал свои замечания и предложения, поставил задачу в месячный срок завершить работу. Однако до войны учебник политической экономии не был издан.

Политизация и идеологизация пронизывали все стороны жизни общества. Этому во многом способствовали процессы огосударствления творческих союзов, которые проходили в СССР в 1930-е гг. Союзы писателей, художников, композиторов, архитекторов были поставлены под жесткий контроль партии и бюрократического аппарата этих организаций. Исключение из союза вело к утрате привилегий, а главное – к полному отрыву от потребителя (прекращение изданий произведений, участия в выставках и т. д.). В практику художественного творчества прочно внедрился метод социалистического реализма, который был официально объявлен единственным идеологически и политически выдержанным методом художественного познания мира.

Все решалось в высшем эшелоне власти. Не органы культуры, не соответствующие наркоматы и даже Агитпроп ЦК ВКП(б), а лично Сталин и уполномоченные им секретари ЦК по идеологии наблюдали за состоянием литературы и искусства. В такой обстановке не объективная оценка, а субъективное отношение самого Сталина и его окружения определяли судьбу романа, сборника стихов, оперы и песни, архитектурного проекта или кинофильма. Пафос многих произведений отнюдь не соответствовал реалиям жизни. Тем не менее, их высокий художественный уровень во многом идеологически обеспечивал существование режима.

4. Закат Коминтерна и зигзаги внешней политики СССР

Строительство нового общества проходило в сложных внешнеполитических условиях. Вместе с ростом экономического и военного потенциала рос престиж Советского государства. В конце 1933 г. СССР признали США. К 1936 г. дипломатические отношения с Советским Союзом установили 36 стран, включая крупнейшие капиталистические державы. Выход из неблагоприятного экономического и внешнеполитического положения в конце 1920-х – начале 1930 гг. отдельные страны искали на путях реванша и агрессии, милитаризации экономики. В ряде европейских государств – Венгрии, Болгарии, Испании, Германии – установились открыто фашистские и авторитарные режимы.

В 1928 г. коминтерновские теоретики зафиксировали явные признаки нового революционного подъема, приближения нового этапа империалистических войн и угрозы нового похода против СССР. Реальные события подтверждали эти теоретические прогнозы. Летом 1928 г. VI конгресс Коминтерна принял новую программу. Социал-демократы были объявлены злейшими врагами коммунизма, и борьба с ними становилась отныне главной задачей всех коммунистических и рабочих партий. В 1928-1929 гг. началась сталинизация коминтерновских организаций и чистка компартий. Главным итогом стал переход от демократического централизма к растущему бюрократическому централизму. Наиболее сильно пострадали германская, американская, чехословацкая, шведская и британская компартии. Смятение царило во французской, итальянской и польской партиях. Исключенные коммунисты либо пополняли ряды социал-демократов, либо образовывали самостоятельные политические группы, либо совсем покидали политику. Многие компартии не смогли оправиться от неожиданного удара. Так, фактически прекратила свое существование шведская компартия, а в Чехословакии одновременно пострадали «красные профсоюзы». Новые руководители Коминтерна Д. З. Мануильский, И. А. Пятницкий, О. В. Куусинен и А. А. Лозовский были опытными функционерами и верными сталинцами. Деморализация Коминтерна привела к падению его авторитета и влияния в международном рабочем движении.

В 1930-е гг. Коминтерн стал всего лишь одним из инструментов советской внешней политики. Он продолжал существовать как оружие пропаганды в пользу «первого социалистического государства» за рубежом. Внутри страны он продолжал изображаться как «интернациональная армия» пролетариев, превосходящих по силе Лигу Наций и поддерживающая строительство социализма в СССР. Советская дипломатия в лице НКИД начала вытеснять изначальную роль Коминтерна в подготовке мировой коммунистической революции, поскольку она в значительной степени затрудняла попытки смягчить отношения с Западом и сохранить мир. По мнению Г. В. Чичерина, «нелепые разговоры в Коминтерне о борьбе против мнимой подготовки войны против СССР только портили и подрывали международное положение СССР». С утверждением в руководстве НКИД Литвинова напряженность в отношениях Наркоминдела с Коминтерном лишь возросла. Приход нацистов к власти в Германии и жестокое подавление германского рабочего движения привели к кризису III Интернационала. Реакция переходила в наступление в большинстве европейских государств.

В этих условиях разрыв между политической реальностью и действиями Коминтерна достиг апогея. Масштабы кризиса мирового коммунистического движения были впечатляющими. Из 72 партий, представленных на XIII пленуме ИККИ в ноябре—декабре 1933 г. только 16 имели легальный статус и еще 7 «полулегальный». Французская и чехословацкая компартии насчитывали около 30 тысяч человек и считались крупнейшими в Европе. Рабочие-коммунисты стихийно объединялись с рабочими-социалистами, чтобы совместными усилиями дать отпор силам реакции. 6 февраля 1934 г. им удалось предотвратить попытку захвата власти фашистами во Франции. 12 февраля социал-демократические рабочие Вены и Линца в Австрии выступили с оружием против авторитарного режима австрийского канцлера Дольфуса. Это выступление было жестоко подавлено, но оно свидетельствовало, что социал-демократы Австрии готовы вести борьбу с фашизмом.