С. Рудник - Подлинная история РСДРП–РКПб–ВКПб. Краткий курс. Без умолчаний и фальсификаций

Резкое увеличение численности городского населения остро поставило вопросы городского хозяйства и общественного транспорта. Трамваи, автобусы были редкостью для крупных промышленных центров. В первой половине 1930-х гг. города захлестнула вспышка антиобщественного, разрушительного поведения, получившего название хулиганства. На этой почве процветала преступность, нередко принимавшая организованный характер. Дефицит продовольственных и промышленных товаров породил еще одно антиобщественное явление – спекуляцию. Это была своего рода «вторая система распределения». В ней были не только простые перекупщики, но и крупные дельцы, имевшие связи с директорами магазинов и складскими работниками. Директора магазинов и торговые работники нередко сами возглавляли шайки спекулянтов, получавшие товары прямо со складов. Главными местами сосредоточения спекулянтов были крупные магазины, вокзалы и колхозные рынки. Личные связи и знакомства позволяли несколько смягчать суровые условия жизни для некоторых граждан в СССР. Бытовые неудобства, дефицит товаров, «вторая» экономика, основанная на личных связях и знакомствах, стали нормой жизни советского народа.

Октябрьская революция отменила все звания, ранги и форменную одежду, но в середине 1930-х гг. они были восстановлены. В 1934 г. специальная правительственная комиссия рекомендовала наряду с железнодорожниками и милиционерами ввести форму служащих для ведомства гражданской авиации, полярных исследований, лесного, а также для руководящего состава на водном транспорте и рыболовных судах. Форма имела определенные знаки различия. Введение школьной формы уменьшало социальное неравенство в школе. Форма во многом ассоциировалась с порядком, благопристойностью, с воспитанием ответственности и гордости за свой коллектив. В 1935 г. в Красной Армии были введены персональные звания: майора, полковника и маршала. Первыми маршалами Советского Союза стали К. Е. Ворошилов, М. Н. Тухачевский, С. М. Буденный, В. К. Блюхер, А. И. Егоров. Тогда же была установлена иерархия наград и почетных званий в области науки и культуры. Наградная система имела большой общественный вес и немалую практическую ценность. Орденоносцы и лица, имевшие почетные звания, получали небольшую ежемесячную надбавку, имели право на особую пенсию, пользовались приоритетом при получении железнодорожных билетов, комнат в домах отдыха и массы других вещей. Так сложилась сбалансированная система материального и морального стимулирования[531].

Советское государство сделало много для социальной защиты семьи и материнства: были установлены льготы для многодетных матерей, утверждался авторитет родителей наравне с авторитетом школы и комсомола. Это во многом было связано с падением рождаемости. В 1940 г. был упразднен институт свободного брака, ранее законом были запрещены аборты[532].

В первой половине 1930-х гг. большую проблему представляла преступность несовершеннолетних: от карманных краж она доходила до хулиганства и более серьезных преступлений. 7 апреля 1935 г. ЦИК и СНК СССР приняли Постановление «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних». Оно устанавливало ответственность, как для взрослых, за насильственные преступления, начиная с 12-летнего возраста[533]. За этим постановлением последовал Закон «О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности». Он значительно расширил участие НКВД в судьбе бездомных детей и малолетних преступников. Закон защищал сирот от злоупотреблений опекунов, за «воровство и уличное хулиганство детей на родителей налагался штраф до 200 рублей»[534].

На рубеже 1920-1930-х гг. в СССР оформилась система всеобщего контроля и подавления. Важнейшей предпосылкой ее возникновения была монополия Коммунистической партии на власть в стране. Монополия и бесконтрольность неизбежно ведут к вседозволенности, а это верный путь к загниванию и перерождению аппарата. Верхушка партии в течение 1920-х гг. была втянута в перманентную внутрипартийную борьбу, которая переросла в борьбу за власть в партии и государстве и привела к установлению режима личной власти группировки Сталина. Новые партийные функционеры с неприязнью относились к партийной интеллигенции, презрительно именуя ее представителей «умниками» и «белоручками», порицая и отвергая демократические формы внутрипартийных отношений. Диктатура пролетариата постепенно трансформировалась в диктатуру партии, которая предполагала руководящую роль ЦК и Генерального секретаря. На пленуме ЦК ВКП(б) сразу после XV съезда было принято единогласное решение (против был один – Сталин) сохранить должность Генерального секретаря ЦК и И. В. Сталина на этой должности[535]. Коммунистическая партия стала первой огосударствленной общественной организацией. По мнению Сталина, «Кадры партии – это командный состав партии, а так как наша партия стоит у власти – они являются также командным составом руководящих государственных органов»[536]. Члены ЦК занимали ведущие должности в ЦИК СССР и РСФСР, в СНК или должности наркомов. Они всегда были также руководителями правоохранительных органов и органов государственной безопасности.

Нормальным и закономерным явлением в жизни номенклатурных кадров было перемещение их с партийной на советскую работу и обратно. Аналогичное сближение и слияние партийных органов происходило также с комсомолом, профсоюзами и другими общественными организациями. Новая система власти сложилась одновременно с созданием государственной централизованной системы планового хозяйства. В этой системе были жестко завязаны партия, местные Советы и территориальные производственные ячейки. Ее органы несли полноту ответственности за результаты деятельности промышленных и сельскохозяйственных предприятий региона и были обязаны оперативно вмешиваться в их работу.

Господствующее положение занимали партийные органы, которые не всегда были достаточно компетентны в хозяйственных вопросах. При этом существовало жесткое запрещение ссылаться в советском и профсоюзном делопроизводстве на их решения, и этим снималась ответственность за принятые решения с партийного аппарата. Бюрократический аппарат был необходим Сталину для захвата и осуществления абсолютной власти в стране. Он обладал реальной властью и управлял всеми сферами жизни общества. Основная масса населения – рабочие, крестьяне-колхозники, интеллигенция – была отчуждена от власти. Конституция выполняла роль своеобразной демократической ширмы, прикрывающей авторитарный режим. Мнение миллионов рядовых членов партии никакого влияния на решения и действия политического руководства оказывать не могло.

Важным политическим моментом установления тоталитарной власти было ослабление коллективного руководства. По мере усиления роли Сталина все меньшую роль в жизни страны стали играть не только советские учреждения, но и коллективные органы руководства партией. Упала роль и значение съездов, всесоюзных партконференций. Редко стали созываться пленумы ЦК партии. Политбюро почти не собиралось, а его решения принимались чаще всего путем сбора подписей под подготовленным, по поручению Сталина, проектом документов. Заседания Политбюро даже не протоколировались, а обычно подменялись частными совещаниями узкого состава Политбюро: «тройки», «семерки», в состав которых входили Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Калинин, Берия, Маленков и иногда некоторые другие. Все властные права масс были узурпированы аппаратом командно-административной системы, который сфокусировал всю власть и ответственность в руках одного человека – И. В. Сталина, который сам все больше становился своеобразным заложником созданной им же системы.

Привилегированный слой партийно-советской бюрократии мог существовать, опираясь на малоквалифицированные слои рабочих, которые постоянно пополнялись выходцами из деревни. Становление тоталитаризма сопровождалось массовыми репрессиями, которые затронули не только «бывших людей», но и многомиллионные массы крестьянства, рабочих, интеллигенции и даже бюрократию, формирующую все уровни и структуры авторитарной власти. Все это требовало идейно-теоретического обоснования, оправдания и камуфляжа. Это было дано соответствующей идеологией сталинизма, охватывающей все сферы духовной жизни общества. Она тесно сопрягалась с прагматической сталинской политикой и была крайне эклектичной, поскольку вбирала в себя элементы несовместимых идей и представлений.

С точки зрения науки идеология носила характер вульгарного марксизма. Она отличалась крайним догматизмом, абсолютной непримиримостью к любым отклонениям от единственной, официально выраженной и утвержденной точки зрения. Это касалась толкования вопросов теории, решений партийных съездов и инстанций, высказываний основоположников марксизма-ленинизма и, в первую очередь, выступлений и заявлений самого Сталина. При этом всякое инакомыслие в партии и обществе жестоко преследовалось и практически исключалось. Система цензуры пресекала и уничтожала любую оригинальную мысль в области обществоведения, вытекающую из критического суждения о реальной действительности. Сталинское окружение не обладало законченным образованием и сколько-нибудь высокой культурой.