«Будем надеяться на всё лучшее…». Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева, 1938–1999 - Дмитрий Сергеевич Лихачев
(В. И. Борковский)
Архив РАН. Ф. 1781. Оп. 1. Ед. хр. 139. Л. 1. Машинопись с правкой автора.
3. Д. С. Лихачев — В. И. Борковскому 18 ноября 1960 г.
Дорогой Виктор Иванович!
Как Вам понравилась Болгария? Жаль, что Вы были не в теплое время года. Там и природа милая, и люди очень славные, благожелательные, сердечные.
Я был там весной, но не отказался бы поехать вместе с Вами.
Хочу Вам написать в совершенно частном порядке (поэтому и пишу Вам на дом) о Вашем письме мне от 20 октября относительно решения Комиссии по делам конкретных международных предприятий по плану подготовки «Сводного печатного каталога славянских рукописей»[1570].
Я не знаю, что делать и что Вам официально отвечать. А не официально дело обстоит так.
По докладу Е. Э. Гранстрем на съезде Международная эд[иционно]-текст[ологическая] комиссия вынесла решение о необходимости создания «Сводного печатного каталога славянских рукописей». Это решение не было утверждено и при этом были разговоры об утопичности этого предприятия. Решения нашей комиссии вообще не были утверждены, и работа комиссии поэтому не развернулась. Я радовался, что не я председатель Эд[иционно]-текст[ологической] комиссии (председателем был избран проф[ессор] К. Гурский).
Февральское заседание, поскольку оно будет касаться определения степени участия каждой заинтересованной страны в подготовке каталога, должно происходить если не под председательством проф[ессора] К. Гурского, то при его участии. Иначе что мы можем сказать о других странах?
Сам я противник путеводителей и каталогов по рукописным собраниям. Я считаю, что нужны научные описания рукописей, составление которых почти прекратилось за последнее время. Путеводители дают неправильную ориентировку, не сообщая о многих статьях сборников, а каталоги вообще не расписывают сборники по статьям и рассматривают рукописи под углом зрения интересов библиотеки, а не исследователей. Об этом я заявлял печатно (дважды). Я не противился решению Эд[иционно]-текст[ологической] комиссии, так как считал, что с советской стороны эту работу будет возглавлять Е. Э. Гранстрем и Публичная библиотека в Ленинграде. Однако Публичная библиотека (дирекция) против и не отпускает Е. Э. Гранстрем в научные командировки вообще. Вызывать ее в Москву придется с очень большим нажимом.
Еще одно осложнение. М. Н. Тихомиров — член теперь советской части Эд[иционно]-текст[ологической] комиссии (он же теперь член Советского комитета славистов). Вы знаете особенности его характера. Он объявил себя инициатором составления «Сводного каталога славянских рукописей». Сделал о каталоге доклад на сессии возглавляемой им Археографической комиссии. Говорят, доклад был очень сумбурный и неосуществимый. «Связываться» с ним не хотят, возражать ему никто не возражал и не будут. Все постарались тихо уклониться от этого дела. В своем докладе он полностью игнорировал доклад Е. Э. Гранстрем и даже не упомянул его. Естественно, что Е. Э. Гранстрем тоже не хочет возражать Тихомирову. Тихомиров уже не первое предприятие губит тем, что стремится стать во главе его.
Так вот, что же теперь делать? Вы назначили докладчиков, распределили обязанности. Докладчиком назначили меня, а я против каталогов. Назначили Е. Гранстрем, а ее не пустят[1571], да и она не захочет выступать против сумбурного проекта Тихомирова. Не учли, что Тихомиров желает выступать во главе этого дела. Хоть бы Комиссия по делам конкретных международных предприятий прежде, чем выносить решение, вызвала меня[1572]. Я теперь не знаю — как Вам официально отвечать. Положение крайне сложное. Выполнять приказ и докладывать о деле, которому не сочувствуешь, против убеждений, я не считаю возможным.
Ваш Д. Лихачев
Жду Вашего ответа.
18. XI.60
Не сердитесь. Письмо получилось у меня раздраженное немного, но, Вы знаете, я Вас очень люблю.
Архив РАН. Ф. 1781. Оп. 1. Ед. хр. 172. Л. 3 и об. Авторизованная машинопись с авторскими вставками. В левом верхнем углу приписка В. И. Борковского: «Ответил 30/XI — 60 г.».
4. Д. С. Лихачев — В. И. Борковскому 5 декабря 1960 г.
Дорогой Виктор Иванович!
Я долго думал и решил отказаться от возглавления Советской группы Эдиционно-текстологической комиссии[1573]. Я понимаю, что это создаст мне репутацию несговорчивого человека, но возглавлять предприятие, из которого в силу создавшейся обстановки явно ничего не получится, я никак не могу.
Постараюсь объяснить Вам все откровенно, чтобы Вы поняли сложность и безвыходность моего положения.
1) Я против каталогов и путеводителей. Каталог — это перенос библиотечных принципов, применяемых к печатным изданиям, на рукописи. Это неправильно. Нужны научные описания рукописей, а не их каталоги. Об этом я уже писал и еще буду писать в подготовляемой мной книге по текстологии. Я не могу стоять во главе комиссии, которая основным своим делом будет считать то, что я считаю неправильным.
2) Создание сводного каталога очень трудное дело. В различных странах под каталогами понимается нечто совершенно различное (во Франции, например, каталоги рукописей — это их научные описания). В СССР нет единого понимания каталога рукописей. Это показала осенняя сессия Археографической комиссии. Под каталогом рукописей М. Н. Тихомиров подразумевал каталог произведений. Без международного совещания, которое бы установило единые принципы каталогизации рукописей (эти принципы, разработка их очень сложны), начинать каталогизацию невозможно. Распределять работу между странами еще рано: надо установить — в чем будет состоять работа, каковы задачи, что за понятие «древнеславянские рукописи» (до какого века каталогизировать[1574]), каковы будут требуемые элементы каталогизации и пр.
3) Разработка общих для всех стран принципов каталогизации — это колоссальная работа, и за нее должно взяться какое-то учреждение. Таких учреждений три: Археографическая комиссия АН СССР, Текстологическая группа Института мировой литературы и Сектор публикации памятников Института русского языка АН СССР.
Первоначально предполагалось, что во главе работы по каталогизации в СССР встанет Публичная библиотека в Ленинграде. Е. Э. Гранстрем обладает для этого всеми данными. Она человек с европейским кругозором и могла бы учесть европейский опыт в этом деле. Однако после того, как М. Н. Тихомиров объявил себя инициатором составления сводного каталога, а дирекция Публичной библиотеки стала косо смотреть на научную работу в библиотеке вообще и по каталогизации рукописей в частности, — она принимать участия в работе не предполагает.
4) Мне очень трудно наладить из Ленинграда деловые отношения с членами советской части Эд[иционно]-текст[ологической] комиссии: с В. С. Нечаевой, которая мне не отвечает на письма (м[ожет] б[ыть], потому что я полгода назад согласился с критикой ее работы по «Записным книжкам» Вяземского[1575] Т. Цявловской[1576]), с Э. Ефременко (секретарь советской части комиссии; может быть, она мне не отвечает на письма потому, что подчинена В. С. Нечаевой) и с М. Н. Тихомировым. Ясно, что глава должен жить в Москве.
Одновременно с этим письмом Вам я направлю в Советский комитет славистов формальный отказ принять на себя руководство сов[етской] частью комиссии.
Если Вы спросили бы меня, кто должен, по моему мнению, возглавлять вместо меня советскую
