Насилие. Микросоциологическая теория - Рэндалл Коллинз
Теперь мы можем дать общую характеристику условий, при соблюдении которых происходят честные поединки между известными статусными особами. Первый подтип таких поединков появляется в рыхлых ситуационных коалициях военных подразделений, замещающих собой государство; такие коалиции присутствовали в те моменты истории, когда племенные подразделения, основанные на родственных связях, вытеснялись более крупными отрядами хищников-добровольцев или межплеменными альянсами, однако никакой стабильной иерархии военного командования еще не сложилось[35]. Подобные ситуационные коалиции порождают особый тип героя, воплощением которого является берсеркер – свирепый боец, который держит окружающих в страхе при помощи своей бесшабашной агрессивности и репутации, похваляясь своим презрением к риску. Предпочтительным типом схватки здесь оказывается не групповое сражение, а единоборство, поскольку оно максимально работает на индивидуальную репутацию. Кроме того, организационной единицей выступает круг приверженцев, а точнее, ряд имеющих собственных последователей героев, которые объединяются во временную коалицию наподобие греческого войска, осаждавшего Трою. Такая организация отличается от структур корпоративного типа, нацеленных на возмездие – кланов или банд, – поэтому сражения предстают в виде единоборств между героями, а не вендетты, где каждая из сторон по очереди устраивает друг другу засады.
Дополнительной особенностью этого структурного типа является разделение между аристократическим сословием и простолюдинами, к которым относятся все остальные. Постановочные честные поединки между героями сводятся к их столкновениям – именно из таких поединков герои черпают свою наивысшую честь[36]. Быть бойцом с солидной репутацией – так выглядит идеальный критерий, на котором базируется аристократическая страта, хотя в действительности принадлежность к ней определяет еще и вхождение в круг имущей элиты. В реальных условиях высший класс не может полностью состоять из таких бойцов; при наличии передаваемого по наследству имущества и статуса, а также в более стабильных условиях отличительной чертой благородных лиц могут в большей степени быть их манеры (включая манеры поведения в схватке), нежели их особая свирепость и эффективность в бою.
Именно здесь происходит переход из категории героев-берсеркеров в категорию вежливых джентльменов-дуэлянтов. Соответственно, появляется вторая подгруппа условий для постановочных честных поединков: там, где на место рыхлых ситуационных коалиций приходит сильное государство, дуэли могут существовать до тех пор, пока сохраняется ранговая структура аристократических статусных групп, стоящих выше простолюдинов. В таких условиях дуэльный дух не угасает – в особенности благодаря существованию школ подготовки бойцов, в которых отрабатывается этикет и которые, по сути, являются клубами для высшего класса. Именно в этих школах, по сути, и происходит подавляющее большинство постановочных поединков, которые сравнительно редко оказываются серьезными смертельными схватками, как и в мире за пределами таких школ. Постановочные честные поединки наподобие дуэлей уходят в прошлое, когда пропадает различие между аристократами и простолюдинами, хотя в момент этого перехода дуэли могут временно находиться на количественном пике.
Значимость элитных школ или клубов единоборств для духа постановочных честных поединков можно продемонстрировать, обратившись к вопросу о том, что произошло с такими школами в ХX веке, когда дуэли с использованием оружия прекратились. Школы подготовки к поединкам существовали и в ХX веке и сохраняются сегодня, однако они приобрели новый облик – спортивный зал или фитнес-центр. Оружия здесь больше нет, а объектом тренировки становится собственное тело: посетители сегодняшних спортзалов качают мышцы и развивают выносливость, хотя в некоторых таких заведениях ведется преподавание отдельных направлений единоборств, таких как бокс и азиатские боевые искусства. Современные американцы считают это мирным и безобидным занятием. Начиная с 1970‑х годов, когда фитнес стал целым движением, и в последующий период среди посетителей спортзалов было все больше представителей среднего класса, не склонных к агрессии, причем значительную долю этой аудитории составляли женщины; такие спортзалы не имели связей ни с политикой, ни с криминалом. Они превратились не только в места, где можно показать себя в выгодном свете или хотя бы продемонстрировать свою социальную принадлежность, но и в пространство для личного саморазвития, своего рода совместно используемое закулисье, где можно привести себя в форму, а не место для выступления на авансцене. Однако в Европе спортзалы (обычно разделенные по гендерному критерию) нередко становились местом, где происходила вербовка участников военизированных формирований и преступных группировок. В Германии в 1920‑х годах военизированные формирования были организованы вокруг атлетических и физкультурных движений. В бывшей Югославии в 1990‑х годах спортивные центры использовались в качестве баз для людей, задействованных в этнических чистках, и мест, где происходили изнасилования. В России в тот же период спортзалы выступали местом организации преступных группировок, а в Индии оказывались плацдармами для лиц, выступавших в роли локальных криминальных авторитетов и периодически предоставлявших свои услуги при формирования ударных отрядов во время этнических конфликтов [Fritzsche 1998; Tilly 2003: 36–38; Katz 1988: 272; Калдор 2015; Манн 2022]. В этих плебейских спортзалах действовали принципы, прямо противоположные кодексу чести или единоборства.
Честь без честности: вендетты как цепочки несбалансированных поединков
В сегодняшних реалиях применение огнестрельного оружия тяготеет к категории поединков без правил, которые далее подразделяются на еще две разновидности, в совокупности охватывающие большинство случаев современного насилия с использованием огнестрельного оружия (не считая хищнического насилия при совершении грабежей и других преступлений). Во-первых, это вендетты, совершаемые группами, а во-вторых, личные ссоры, перерастающие в стрельбу. Случаи второго типа часто описываются как конфронтации чести, но их характерные механизмы лучше схватывает другая формулировка – скачкообразные эскалации. К вендеттам с использованием огнестрельного оружия мы уже обращались, рассматривая перестрелки с «колес» между враждующими уличными бандами, а в более широком смысле к ним относится взаимное насилие криминальных группировок [Sanders 1994; Jankowski 1991; Wilkinson 2003]. Банды защищают свою территорию, к которой может относиться всего несколько кварталов, нападая на очутившихся здесь молодых людей из других районов. Чтобы отомстить за предшествующие нападения или заявить о себе и продемонстрировать свою силу, банды время от времени совершают вторжения на территорию соперников. Вендетта не является честным поединком. Отдельные эпизоды вендетты не принимают форму схватки один на один в присутствии зрителей, соблюдающих процедурные правила. Напротив, целью вендетты является использование подавляющего превосходства, когда для одной из сторон наступает черед доминировать (то есть когда кто-то хочет отомстить противнику за предшествующее нападение или в момент его нахождения на чужой территории). Это несправедливое преимущество важно с точки зрения преодоления конфронтационной напряженности/страха – оно создает условия для того, чтобы насилие вообще состоялось. В эпизодах
