Гали Еникеев - Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было
И немного лингвистики — «курыкан» («курыккан») и ныне по-татарски означает — «тот, который испугался» — от себя добавим — и, вероятно уплыл по реке, а те, которые не испугались и стояли до конца, погибли в неравных боях на Байкале. А кто не погиб, отступили с боями туда, где можно было продолжать жить (и «ковать железо») не только в условиях партизанской войны — в центр Улуса Джучи. И сохранили в памяти народа, как мы видели выше, и море, и г. Мальту, и историю происхождения Чынгыз хана. Но воевали-то не с бурятами-монголами (вот и сведений никаких нет), а с китайцами. А в памяти народной не сохранили бои на Байкале, видно никому не хотелось потомкам рассказывать, как были вынуждены оставить святые места врагу.
122
Мной достаточно было приведено примеров того, что средневековые татары были склонны строить «постоянные обиталища» в виде городов. Вообще-то татары, насколько себя помнят (не «булгары и буртасы» — о них ниже), и двести, и триста и более лет назад старались жить по взможности в домах (городах и аулах), проявляя все признаки оседлого народа, а не в юртах, как хотят представить историки-европоцентристы. А юрта (от татарского «Йорт» — «Дом») всегда была у татар жильем вспомогательным, и называлась с незапамятных времен на татарском языке «тирмэ» (шатер, палатка, «домик»). Подобное передвижное жилье широко использовалось в военных походах и в мирной жизни — на отгонных пастбищах, дальних вырубках и т. п. Много позже была тирмэ-юрта заменена вагончиками, палатками и т. п. (меня очень хорошо поняли чабаны, военные, трассовики, геологи и др.). А халха-монголы, как видно, были склонны считать юрту жильем основным.
123
«Караван» — данное слово образовано от татарского «карау» — «наблюдение, присматривание, охрана», подобно слову «караул» («каравыл»). Слово «караул» означает и поныне (также и в русском языке) — подразделение, коллектив людей, охраняющих соответствующий объект. А слово «караван» («каравын») — соответственно будет означать по-татарски тот объект, который охраняют, защищают. Необходимо уточнить: в современном татарском официальном литературном языке используется арабизированный вариант слова «караван», которое пишется как «кэрван». То есть изменены «а» на «э» (читается примерно как «э») после «к», и «в» на «w» в связи с массовым распространением среди татар арабской письменности и литературы примерно с XIV в. Тогда как в русском языке (написании) данное слово сохранилось более похожим на первоначальное его звучание на татарском языке. Отмечу что в родственном татарскому языку уйгурском языке это слово также сохранило в основном первоначальное звучание и пишется karvan («карван»), и произносится, также как и в разговорном татарском (несмотря на «арабизированное написание»), примерно так же, как и в русском — «каравын». Так случилось и с некоторыми другими словами — например, татарское слово «тылмач» (от «телем ач» — «пояснять язык, речь») в современном татарском почти не применяется (применяется вместо него заимствованное восточное слово «тэржемэн»). А в русском языке оно сохранилось.
124
Л. Н. Гумилев дает ссылку на следующие издания: Сибирские летописи. / Изд. Архивн. Комиссии. 1907. // Миллер Г. Ф. История Сибири. 1937. Т. I.
125
Решение официально признанных богословов-толкователей норм Корана по конкретным вопросам. Имели нормативное значение — общего либо индивидуального характера.
126
У татар обычай этот сохранился и до нынешнего времени — не одобряется, если кто-либо наступает или встает на порог, или тем более стоит на пороге, не решаясь войти (представьте — и дверь входную при этом не закрывает).
127
До сих пор у татар имеется поговорка, у которой смысловой перевод на русский: «сколько ни рой (клюй) — не станешь вороной, и сколько ни читай (имеются в виду именно многообразные толкования Корана) — не станешь муллой». В данной поговорке речь идет о священнослужителях по должности из высшего духовенства, сросшегося с властью правительства Романовых, а не о татарских муллах-священниках — непосредственных старейшинах мусульманских общин (умма) и преподавателей народных школ-медресе. Последние были, по сути, настоящими подвижниками-просветителями среди татар, выдвигаемыми народом, жили среди народа и были уважаемы. И их учение, проповеди и просветительская деятельность имели мало общего с мировоззрением и учением мракобесов мусульманского духовенства из Ближней и Средней Азии, а нередко бывало, что и противостояли им (107).
128
Да и при принуждении к принятию нежелательной веры или измене вере отцов — татары, несмотря на то, что они отнюдь не набожны в повседневности, остаются верными своей совести при любых обстоятельствах — и мы в этом убедимся ниже.
129
Ссылка А. З. Валиди Тугана: «Из книги Н. Н. Пантусова «Как далеко простирались сведения арабских географов в глубь Средней Азии» (13, 222).
130
Ахметзаки Валиди Туган имеет в виду, что древние булгары также вошли частично в состав современных татар и башкир, язык которых практически одинаковый и имеет лишь разницу в произношении некоторых слов — вспомним, он себя относил к татарам-мусульманам (14, 65) и одновременно к башкирам (6, 185). Например, в официальном башкирском литературном языке, в отличие от официального литературного татарского языка, имеются межзубовые «с» и «з» — других различий от татарского практически нет. Но в большинстве диалектов башкирского языка нет и этих отличий от татарского языка. В повседневной жизни татары и башкиры пользуются преимущественно одним языком — можно назвать его и татарским, и башкирским — не придерешься. Во внешности также разницы нет — как среди татар, так и среди башкир встречается монголоидный компонент и преобладает европеоидный. Но разница между двумя народами есть — с точки зрения представителей официальной исторической науки. Официальная точка зрения некоторых ученых-историков РТ, например, такова: «татары (казанские — других, как у нас, считается, почти нет, поэтому или «казанский» — или не татарин (т. е. не «булгаро-татарин», а какой-либо другой «тюрок») — это предки древних булгар, автохтонного и цивилизованного оседлого народа, а башкиры — совсем другой народ, кочевники в недавнем прошлом и т. п.» — то есть повторяется точка зрения, имевшаяся в прошлом у некоторых ученых-западников и утвержденная в 1946 г. научно-партийной конференцией в духе «Краткого курса истории ВКП (б)».
131
Разницу между язычниками и мусульманами миссионеры-католики, из чьих записей-донесений взяты эти сведения, понимали очень хорошо. И естественно, миссионеры вовсе не были заинтересованы указывать в своих донесениях Папе ложные данные о верованиях местного населения.
132
Аргу — «область, простиравшийся от Сайрама до Баласангуна» (8, 207). Где был г. Баласангун, знаем — в районе реки Чу (см. чуть выше в тексте), Сайрам — озеро в Уйгурии, в районе Джунгарских ворот (Восточный Туркестан) — километров 60 на запад от г. Кульджа (ныне территория КНР).
133
Например: «между прочим, даже в семье второго кагана, Угедея, одни сыновья получали христианско-уйгурское воспитание, другие — мусульманское» (8, 264).
134
Хорошо видно даже по контексту, что оба списка — и тот, который составлен на «языке тюркских племен, пришедших с чингизидами в Иран», и тот, в котором «преобладают элементы кыпчакского языка», составлены на одном языке и различия только в диалектах — то есть, составлены они на старотатарском языке.
135
Примечание переводчика: «местное мусульманское население».
136
Эти данные, о выплате дани Чынгыз ханом, пишет В. П. Васильев, подвергая их сомнению, взяты им из Юаньской истории, составленной китайцами уже в конце XIV в.
137
Чжа назывались кочевые племена, отличные от татар: «т. е. инородческие племена, которые были под зависимостью цзиньцев и охраняли их границу» (17, 218).
138
Кстати, нет и сведений и о том, что Чынгыз хан — это «этнический монгол», В. П. Васильев пишет: «Мы сейчас увидим, что «Цзинь-го-чжи», упоминая о Мэнъ-у, Мангу-цзы и Мэнъ в продолжение 65 лет, затрудняется объяснить однакож происхождение имени Мэнгу в названии, появившемся со времен Чингисхана. Если бы тут была какая-нибудь аналогия, то эта история конечно не замедлила бы воспользоваться ею и не забыла бы того имени, которое сама так часто упоминала» (17, 164). Напротив, там описывается история именно даданей — татар, со времени появления их на Иньшане из Маньчжурии и до объявления татарского государя Чынгыз хана императором (там же, 165–167).
