Юрий Безелянский - 5-ый пункт, или Коктейль «Россия»
А что получили в советские времена? Люмпен-пролетариев, партийных сановников, тотальное государственное регулирование всех сфер и мельчайших пор жизни и самодержавную власть генеральных секретарей ЦК.
Идеалисты вроде Шелгунова не хотели жить по западным образцам. Но как изменить ход истории? Ее объективные законы развития? Что можно сделать, когда
Век шествует путем своим железным,В сердцах корысть и общая мечтаЧас от часу насущным и полезнымОтчетливей, бесстыдней занята.Исчезли при свете просвещеньяПоэзии ребяческие сны,И не о ней хлопочут поколенья,Промышленным заботам преданы…
Это понимали тогда немногие. Это отчетливо понял Евгений Баратынский.
Иван Киреевский пытался выбрать зло поменьше, его пугал наступательный пыл Америки:
«Нет! Если уже суждено будет русскому… променять свое великое будущее на одностороннюю жизнь Запада, то лучше хотел бы я замечтаться с отвлеченным немцем в его хитросложных теориях; лучше залениться до смерти под теплым небом, в художественной атмосфере Италии… чем задохнуться в этой прозе фабричных отношений, в этом механизме корыстного беспокойства».
Более полутора веков прошло после перепуга Киреевского, и что мы видим сегодня? Кругом заводы, фабрики, домны, мартены. Трубы дымят. Тянутся линии нефте- и газопроводов. Высятся линии электропередач. И люди суетятся в «корыстном беспокойстве», их волнуют деньги, карьера, престиж…
Интерес к славянофилам в наши дни, когда многое на Руси вынуждено было уйти, исчезнуть, раствориться под могучим напором машин и технического прогресса, снова возродился. Происшедшие перемены затронули не только внешнюю, материальную сторону жизни, они затронули и духовную, поменяли ориентиры и ценности. А вот этого неославянофилы совсем уж не могут допустить. Один из них, наиболее агрессивный, Виктор Чалмаев в статье «Великие искания» доказывал, что «русский народ не мог так легко и безболезненно, как это произошло на Западе, обменять свои былые святыни на чековые книжки, на парламентские «кипятильники» пустословия, идеалы уютного «железного Миргорода»…
Кто в конце 60-х мог предположить, что частная собственность появится в России и будет вовсю шуметь Государственная дума — этот парламентский кипятильник пустословия. Кто мог предположить? Никто! А тогда, в своих статьях 1968 года, Виктор Чалмаев воспевал «Русь изначальную, не тронутую суетой». Нападал на «мелочный рационализм, рецепты общественного блага, годные лишь для аккуратной Дании».
Дания — это что? Букашка. А у нас? О-го-го! Размах! Простор! Дали неоглядные!..
И в нынешние дни проповедуются все те же старые идеи: мол, все добродетели заключены только в народности, и именно в русской. А на долю общечеловеческого, т. е. западного, приходятся только одни недостатки. И вообще, ничего нет лучше и чище России, древней Руси, этой «избяной Индии», как определял ее Николай Клюев, непорочной, чистой, общинной и, без всякого преувеличения, святой…
Не прекращается сетование и бурчание молодых старичков. Смешно, но не так давно Владимир Турбин писал: «Парламента на Руси испокон веку не было, да что там парламент, где, когда, как, перед кем мог русский человек мало-мальски свободно высказаться?.. Наша культурно-бытовая традиция не знала… кафе. Кафе типа, скажем, французских: на столиках — газеты всевозможных политических партий, за столиками — завсегдатаи. Посиживают, толкуют о новости. Строят прогнозы, дискутируют, спорят… А в России — трактор… Бог его знает, что это такое…»
Но как все это в один час поломалось! И кафе появились, и множество разнообразных газет «про» и «контра», и политические партии — и все это перевернуло наш русский мир.
Перевернуть-то перевернуло, но не сделало всех поголовно западниками. Славянофильские идеи еще крепко сидят в головах отечественных патриотов, подозрительность и боязнь иностранцев и их влияния не переходит в дружелюбие и равнопартнерские отношения. То Россия и Германия были «великими двоюродными нациями» (как выразился Эмилий Метнер в 1912 году), то на немцев начинали катить бочку: немчура, погань!.. Особенно усердствовали ультрапатриоты различных черносотенных мастей.
Петербургский журнал «Кнут» видел причину всех болезней России в засилье «инородца и масона» (почитайте сегодняшние «Завтра», «Советскую Россию» и иные патриотические издания, и вы увидите, что ничего не изменилось с дореволюционных пор). Авторы публикаций в «Кнуте» сетовали: «Эх, кабы нам волю, голубчик! Поразмели бы с тобою, порасчистили всю гадость, повывели бы всю нечисть, смирили бы всех зарвавшихся и вразумили бы неразумных». Так писали русофилы-борзописцы в 1908 году.
В начале первой мировой войны повсюду был настоящий угар национализма славянофильского толка. Громкие слова любви к отечеству сопровождались разнузданным шовинизмом, антисемитизмом и откровенными призывами расправиться со всеми чужаками. Слова материализовались, и фанатики приступили к погромам…
От майских погромов 1915 года в Москве пострадали Товарищество ситценабивной мануфактуры Эмиля Цинделя, фабрика французской ваксы «А. Жако и Кº», чугунолитейный, механический и машиностроительный завод «Винтер и Кº», суконная фабрика «Август Шредер с сыновьями и Кº», предприятия Мюдзере, Вейде и Шульца. Громили магазины и торговые дома иностранных вин: «Карл Вильборн» на Ильинке, «Я. А. Фохтс» на Лубянке, «А. К. Гельцке» на 1-й Мещанской улице и многие другие. Разгромлено было и частное издательство Кнебеля. Погибли книжки, оформленные блестящим графиком Георгием Нарбутом…
Позорная страница русской истории. Увы. В этой многотомной исторической книге много славных, но много и горьких позорных страниц. Особенно много бесславных страниц «написано» после Октября 17-го. Большевики переозвучили чувства русского народа — и вместо национальных нот громко зазвучали классовые. Речь пошла не о старых врагах государства — иноземцах, а о новых — классовых, о поверженной русской буржуазии, о зажиточном крестьянстве, о непокорной интеллигенции. Об этом писано-перенаписано. Поэтому всего лишь один пример из любимой мной литературы.
В 1930 году в Комакадемии некто Малахов выступил с докладом «Буржуазная реакция в современной поэзии», в котором нападал на поэтов Багрицкого, Уткина, Голодного и других. Оратор говорил: «Эти попутчики, стоя в основном на революционных позициях, отдельными своими устремлениями, часто не осознанными, работают на нашего классового врага».
РАПП выдвинул лозунг «За большое искусство большевизма», за «Магнитострой литературы». Руководитель РАППа Леопольд Авербах, весьма прыткий молодой человек, внушал, что писатели должны «выбирать между большевистской и замятинской любовью».
На протяжении 10 лет Авербах терроризировал Горького, Маяковского, Есенина, Эренбурга, Леонова… Но доставалось не только им. Метали молнии в адрес Достоевского. Пинали ногами Бунина. Загоняли в угол Пастернака. Плевали в Мейерхольда. Поставили к стенке Бабеля, Кольцова и других писателей (уже после разгона РАППа).
Можно сказать, что это старые, пожелтевшие страницы истории, но их тоже необходимо вспомнить, чтобы понять, что происходило в России и как отзывается сегодня это дальнее эхо.
Аццрей Жданов, выступая на первом съезде писателей в 1934 году, заявил: «Наша литература является самой идейной, самой передовой и самой революционной».
Самой-самой!.. Старая мессианская песня на новый коммунистический лад. Мы лучше всех, мы избраны Богом (или — нас ведет вперед товарищ Сталин!). То, что мы создаем, самое лучшее. Лучше не бывает…
Заблуждался на этот счет и Игорь Северянин. То ли от отчаяния, то ли из желания угодить новым властям, он писал в 1921 году в Эстонии:
Пусть варваром Запад зоветЕму непосильный Восток!Пусть смотрит с презреньем в лорнетНа русскую душу: глубокСтраданьем очищенный взлет,Какого у Запада нет.Вселенную, знайте, спасетНаш варварский русский Восток!
Возможно, такие разглагольствования очень льстят не только властям, но и массе, толпе. Но трезво мыслящие люди давно поняли всю несостоятельность подобной похвальбы.
«Мы удивительно самохвалы — и грустно то, — писал Петр Вяземский, — что в нашем самодовольстве есть какой-то холопский отсед… Как ни радуйся, а всё похожи на дворню, которая в лакейской пьет и поздравляет барина с именинами, с пожалованием чина и проч.».
Свидетель по «делу о космополитизме»
«… А я тебя сегодня как раз порадовать пришел: нынче одного еретика жечь будут, так пойдем с тобою, посмотрим, повеселимся».
Леонид Андреев. Рассказ «Правило добра»Там, кажется, ловят кого-то.И смута стоит на Руси.
Юрий ЛевитанскийВернемся к РАППу. Его ликвидировали в 1932 году, и казалось, что больше никогда не будет разгуливать по спинам деятелей культуры рапповская дубинка. Но кто думает, кто предполагает, тот почти всегда ошибается. «Жизнь полна импровизаций».
