Тюмень без секретов, или Как пройти на улицу Павлика Морозова - Александр Антонович Петрушин
Основанием для этой чекистской «заявки» стало обращение в УКГБ пенсионера И.К. Деревянкина, который в 1922 году работал на строительстве дамбы Новопортовского причала. «Бурили воротом шесть человек, в 150 метрах от берега с плавучего плота. На глубине 50 метров случилось что-то необыкновенное в природе. Что-то вроде взрыва: бур наш выбросило, сила газа разбила плот, как простой карандаш, и заработал фонтан газа до 50 метров в высоту, и такое продолжалось несколько суток.
С нашей стороны были вопросы: не является ли это явление признаком нефти и газа, но нам сказали, что в северных широтах по науке не может быть газа, и даже критиковали нас за такие высказывания.
В то время мы были технически неграмотными, но наше начальство – инженеры и начальники – это были люди бывшие, то есть капиталисты и Троцкому друзья.
Я только в 1934 году смог понять: они неправильно нам говорили, что на Севере не может быть нефтяных и газовых месторождений. Тогда нефть нашли на Таймыре, и нам пришлось ее эксплуатировать, когда я работал в Комсевморпути...».
Бдительный пенсионер приложил к письму план местности, где наблюдался выброс газа – южная бухта в районе Нового Порта. А подписался так: «С приветом старый моряк. А что такое газ? Это и жизнь, и культура».
Равнодушное отношение партийного руководства нового административно-территориального образования – Тюменской области – объяснялось отчасти лоббированием строительства Нижнеобской ГЭС, плотина которой, будь она построена у села Нарыкары в Ханты-Мансийском национальном округе (первый вариант) или в районе Салехарда (второй вариант), способствовала бы созданию искусственного моря, по площади в три раза превышающего озеро Байкал. Страшно представить, что случилось бы с поселками, примыкающими к Оби. Под водой оказались бы и будущие нефтяные месторождения.
Северухин, считавший, что «нефть есть везде, где ее ищут», поддержал руководство двух тюменских трестов – «Запсибнефтегеофизика» и «Тюменнефтегеология». Главный чекист края обратился в июле 1956 года в Тюменский обком КПСС с письмом, в котором утверждалось: «начатые в области геологоразведочные работы, их результаты дают основание утверждать, что газом и нефтью будут покрыты энергетические потребности Урала и Западной Сибири... Вопрос о строительстве Нижнеобской ГЭС и других очередей обского каскада гидроэлектростанций следует оставить открытым до завершения нефтепоисковых исследований на затопляемых территориях».
Историю поиска нефти в Зауралье Северухин изложил в докладной записке А.II. Шелепину, назначенному 25 декабря 1958 года председателем КГБ.
До получения притока нефти 350 тонн в сутки из разведочной скважины № 6, заложенной бригадой мастера С.Н. Урусова из Шаимской партии глубокого бурения, оставалось меньше года.
Цифровой код Тюмени
До первого массового переименования в 1922 году тюменских улиц числительные в их названиях были лишь порядковыми номерами.
В отличие от Большой Монастырской (сейчас Коммунистическая) имелись 1-я и 2-я Монастырская (Димитрова и Свободы). Цареву улицу (Коммуны) дополняли 1-й, 2-й и 3-й Царевы проулки (улицы Красногвардейская, Розы Люксембург и Железнодорожная). 1-я и 2-я Казачьи улицы сейчас Кузнецова и Грибоедова, 2-я Острожная – Достоевского, а 2-я Овражная Усиевича. 1-я и 2-я Заозерная стали Заозерной и Маяковского.
1-я и 2-я Поперечнобереговые – Игарской и Ангарской. Окраинные четыре Машаровские и столько же Кузнечных улиц получили персональные названия: Механическая, Кузнецовская, Водопьянова (местного революционера–речника, а не полярного летчика), Новоселова (предгубисполкома), Максима Горького, Мельничная, Кузнечная, Мурманская.
После 1922 года цифры в названиях улиц стали играть смысловую роль: двухзначные числительные свидетельствуют о важных событиях в истории Отечества.
25
Одной из первых была переименована Ильинская, где с 1836 года находилась Пророко-Ильинская церковь (закрыта в 1929 году). Пятилетнюю годовщину октябрьского вооруженного восстания в Петрограде закрепили в новом названии Ильинской улицы числительным 25-го Октября.
Этот день двумя годами позже пролетарский поэт Владимир Маяковский воспел в поэме «Владимир Ильич Ленин»:
Когда я итожу То, что прожил, И роюсь в днях – ярчайший где, Я вспоминаю одно и то же – двадцать пятое, первый день.Споры политиков и историков о том, как называть октябрьские события 1917-го – Великой социалистической революцией или государственным переворотом, – продолжаются. Хотя Ленин, Троцкий и Сталин слова «революция», «переворот», «восстание» и «захват власти» употребляли как синонимы.
Крупнейший русский теоретик марксизма Георгий Плеханов в открытом письме к петроградским рабочим предостерег: «Не подлежит сомнению, что многие из вас рады тем событиям, благодаря которым пало коалиционное правительство А.Ф. Керенского, и власть перешла в руки Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Скажу вам прямо: меня эти события огорчают».
Плеханов не стал называть происшедшее ни революцией, ни переворотом... Просто и ясно счел это прискорбным явлением.
Другой вопрос: почему 25-е стало главным днем русской смуты XX века? Ответ на этот вопрос у Ленина: «24 октября будет слишком рано действовать – для восстания нужна всероссийская основа, а 24-го не все еще делегаты на съезд приедут (Речь шла о II Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов. – Авт.). С другой стороны, 26 октября будет слишком поздно действовать: к этому времени съезд организуется. Мы должны действовать 25 октября – в день открытия съезда, так, чтобы сказать ему – вот власть...».
Такое признание самого Ленина дает повод думать, что настоящего сражения, сколько-нибудь кровопролитной схватки и штурма Зимнего дворца, как это показано в художественном фильме «Октябрь» режиссера Сергея Эйзенштейна, не было вовсе.
Свержение Временного правительства и победа большевиков объясняются не столько тем, что они
