Олег Мороз - От имени науки. О суевериях XX века
Что ж, это все обычные людские поступки, никак не заданные богами. Будь они заданы, все выглядело бы иначе.
Словом, герои «Илиады» действуют и так и этак — и следуя голосу богов, и по своей собственной воле. Напрасно было бы пытаться подсчитать, как чаще. Если бы даже кто-то произвел такой подсчет (тяжелая работа), результаты ни о чем бы определенно не сказали.
У нас нет причин отступаться от привычного понятия о том, какова в «Илиаде» роль богов. Они такие же участники событий, как и люди. Боги подвержены обычным человеческим страстям — любви, ненависти… Потому они без конца вмешиваются в человеческую жизнь — наказывают одних, защищают других, сталкивают людей друг с другом… Между ними самими то и дело происходят ссоры. Боги-олимпийцы — почти осязаемые для эллинов обитатели Земли, лишь более могущественные и неподвластные смерти.
Не только боги держат слово к людям, но и люди — к богам. Ну разумеется, если с Олимпа на низменную землю летят советы и приказы, обратно — просьбы и мольбы.
Ахиллес умоляет Фетиду заступиться за него и замолвить слово Зевсу, чтобы покарал он Агамемнона:«Матерь! когда ты сильна, заступися за храброго сына!Ныне ж взойди на Олимп и моли всемогущего Зевса…»
Впрочем, люди, бывает, и подсказывают богам, как именно действовать, чтобы удовлетворить их людские смиренные мольбы. Собственно, не кто иной, как Ахиллес, подсказывает Зевсу через посредство Фетиды, каким образом наказать Агамемнона за его, Ахиллеса, поруганную честь — вовлечь в войну с троянцами:
«Зевсу напомни о том и моли, обнимая колена,Пусть он, отец, возжелает в боях поборать за пергамлян,Но аргивян, утесняя до самых судов и до моря,Смертью разить, да своим аргивяне царем насладятся;Сам же сей царь многовластный, надменный Атрид, да познает,Сколь он преступен, ахейца храбрейшего так обесчестив».И громовержец Зевс послушался совета смертного.
Так что между богами и людьми в «Илиаде», как сказали бы теперь, идет почти равноправный информационный обмен. Это же подтверждает и Ахиллес, говоря Афине, которая увещевает его не вступать в открытую распрю с Агамемноном:
«Должно, о Зевсова дщерь, соблюдать повеления ваши.Как мой ни пламенен гнев, но покорность полезнее будет:Кто бессмертным покорен, тому и бессмертные внемлют».
Словом, не все в «Илиаде» так, как представляется Джейнсу. На этот раз нет повода производить археологические раскопки, разыскивать «Трою»— докапываться, что реальное скрыто за советами и подсказками богов.
Но все-таки речь в действительности идет не о богах, а об устройстве мозга.
«Появление двухпалатного мозга было исторической необходимостью, — считает Джейнс. — Когда какое-нибудь племя достигало численности примерно в тридцать человек, становились нужны новые формы коммуникации и социального контроля. Я предполагаю, что галлюцинации двухпалатного мозга и были этим социальным контролем. Индивидуум слышал реальную команду вожака и выполнял ее. А когда повелитель умирал, его голос становился галлюцинацией. Такой голос мог «думать» и решать проблемы, с которыми сталкивался человек».
Полно, всерьез ли это? Галлюцинации вместо сознания. Разве мог бы человек выжить, будучи в плену фантастических видений, пусть даже и порожденных реальностью? Ведь ему приходилось ежеминутно, ежесекундно ориентироваться в действительности, чтобы не погибнуть.
Понимая эту слабость своей теории, Джейнс старается заткнуть прореху. Он пишет, что со временем галлюцинации стали неудобными для управления человеком. Даже называет время, когда это произошло, — около 1470 года до нашей эры. Тогда произошло извержение вулканов на островах Санторин. Гигантская волна прошла вдоль берегов Эгейского моря, вызывая ужасные разрушения. Толпы беженцев, спасаясь, устремились в глубь материка. В этих условиях галлюцинации уже не могли поддерживать беженцев, им необходим был какой-то более реалистический способ ориентировки. Так и был дан толчок развитию современного сознания.
Но эта заплата на теории мало ей помогает. Разве извержения вулканов на островах Эгейского моря были первыми катастрофами, какие пережили люди? Катастрофы случались на протяжении всего существования человечества. О том и речь — человек постоянно подвергался опасности, неучет ее грозил гибелью. Естественный и социальный отбор искал для человека самые эффективные, самые плодотворные инструменты управления поведением. Можно ли вообразить, чтобы он подсунул ему такое негодное, завалящее орудие, как галлюцинации?!
Что удивительного, что боги у Гомера подсказывают человеку, как себя вести? Надо ли непременно искать за богами какую-то реальную основу? Ведь это то же самое, что видеть космических пришельцев в героях древних сказаний и мифов. Мифический мир древнего человека был населен богами. Боги должны были что-то делать. Диктовать человеку важные решения — вполне достойная роль. Такую роль предоставляли мифы богам.
Подобных эпизодов сколько угодно можно найти и в более поздней литературе. Высший дух (не обязательно бог) берет на себя управление человеком. Мефистофель управляет Фаустом. Лермонтовский демон руководит кавказскими горцами. Следуя логике Джейнса, можно утверждать, что человек и доныне остался роботом: далеко ли — по историческим меркам — времена Гёте и Лермонтова отстоят от нынешних времен?! А булгаковский Воланд? Совсем разные эпохи, разные соотношения веры, фантастики, метафоры, но если закрыть глаза на все это и принять описываемые события как какой-то слепок с реальных механизмов человеческого поведения, все эти произведения тоже можно включить в список доказательств справедливости теории Джейнса.
Дело, однако, в том, что таких теорий можно напридумывать сколько угодно и каждая из них будет нисколько не менее «научной».
Путешествие в «загробный мир»
Однажды утром вы раскрываете газету и читаете захватывающий репортаж о некоем подземном «городе мертвых», открытом спелеологами в одной из труднодоступных пещер в районе хребта Кугитанг в Туркмении.
«…На меня смотрел человек, — говорится в репортаже, — прижав к груди левую руку, он вскинул правую над головой, словно защищаясь от яркого света. Высохшее в кремень, желтое лицо его было искажено такой мукой, что даже сама смерть и пыль веков не сумели стереть выражение отчаяния перед неизбежностью гибели.
…Буквально в паре метров от «Ужасающегося», как мы назвали первую мумию, лежала вторая. Она была в необычной одежде и обуви из грубо выделанных шкур, лежала лицом вниз на высоком конусообразном холме явно искусственного происхождения. А в двух шагах за одетым скалила клыки… мумия снежного барса, распластавшаяся над мумией винторогого барана. Чуть дальше в блестящей натечной ванне извивалась огромная окаменевшая змея. Мы находились в царстве мертвых. Невероятный случай привел нас в какой-то загробный мир…
…Постоянно попадались остатки утвари, одежды и мертвые, мертвые на каждом шагу…
Мы обнаружили мумии людей, лошади, нескольких десятков диких животных. Сквозь пыль отлично виднелись предметы обихода — седло, вьючные сумки, огромный деревянный котел, деревянные же трубы, детали походной юрты, украшенные незамысловатым орнаментом. Посредине пещеры высились два четырехметровых кургана. Что скрывали они?…
…Непонятно, как могли попасть сюда многие десятки мумий? Какая трагедия разыгралась под землей много веков назад?
Что это — капище языческих богов, место казни? А может быть, спасаясь от нашествия завоевателей или от стихийного бедствия, спрятались здесь древние кочевники и были застигнуты обвалом?»
В самом деле, что же это такое? Царство мумий… Запечатленное мгновение какой-то неведомой жизни… Ни о чем подобном вы никогда не слышали. Это первая такая находка. О таком событии должны знать все. Во всех подробностях. Тут одного репортажа мало.
Примерно так рассуждали мы в редакции, прочитав публикацию о таинственной пещере. В дорогу засобирался самый молодой наш сотрудник — Валерий Шаров. Молодость легка на подъем.
Валерий — биолог по образованию. Спортсмен. Чтобы попасть в «загробный мир», надо спуститься в 75-метровый вертикальный колодец. Спортивные качества тут кстати.
Выяснилось, что в этот район как раз отправляются ленинградские археологи, и, недолго думая, Валерий присоединился к ним.
По пути к пещере встретили красноярских спелеологов, тех самых, что открыли «пещеру мумий». О них шла речь в газете. Красноярцы взялись показать археологам место в горах, удобное для раскопок, выделили проводника. Валерий же на время этой поездки решил остаться со спелеологами, порасспросить о пещере.
