Игорь Фесуненко - По обе стороны экватора
Через два с половиной часа зазвонит телефон. Уже знакомый хрипловатый голос бразильской телефонистки скажет: «Вас вызывает Париж». После треска, посвистываний и хрипа в трубке послышится мелодичное сопрано парижской телефонистки, которая переспросит: «Алло, это Рио? Месье Фесуненко? Вас вызывает Москва». И вслед за этим я услышу сначала международную телефонную станцию в Москве, а затем деловитый вопрос девушки, сидящей за пультом у нас, в радиокомитете на Пятницкой улице: «Это товарищ Фесуненко? Вам — стенографистку? Будете передавать?»
Страшный вопрос, на который нужно дать прямой ответ: «Нет, у меня сегодня ничего нет». — «С кем вас в таком случае соединить?» — «Спасибо, — торопливо скажу я, — мне сегодня никто не нужен». — «Ну а когда вас вызвать в следующий раз?» — «Пожалуйста, завтра или нет: послезавтра. В это же время».
…Я положу трубку, вытру пот со лба. Сегодня я ничего не передал. Это не страшно. Никто не требует и не ожидает от меня новостей из Рио-де-Жанейро каждый день. Но должен же я передавать что-нибудь хотя бы два-три раза в неделю? С тихой завистью думаю о коллегах, которым посчастливилось работать в Вашингтоне, Лондоне или Париже. Вот уж там не надо мучиться в поисках темы для корреспонденции. А здесь, в Рио?.. Попробуй я, например, сообщи, что местный муниципалитет принял решение о профилактическом ремонте статуи Христа на горе Корковадо. Одновременно с такой телеграммой можно начинать укладывать чемоданы, ибо начальство там, в Москве, решит, что собкор либо повредился рассудком от тропической жары, либо вообще никогда не имел представления о корреспондентской работе.
Кстати, сколько времени осталось до звонка из Москвы? Два часа… Допустим, сегодня ничего диктовать не стану. Ну а завтра? Где я возьму материал для завтрашней или послезавтрашней корреспонденции? Ничего нового за ближайшие сутки не произойдет. Ничего важного может не произойти и неделю, и две, и месяц, а Москва рано или поздно задумается: почему так долго молчит корреспондент в Рио? И вновь берусь за газеты, вновь перечитываю все те же заголовки, которые меня не вдохновляют на сочинение корреспонденции, но которые — я с каждым днем ощущаю это все лучше и лучше — мне постепенно становятся все более интересны…
Это, пожалуй, было первым и самым поразительным открытием того начального, мучительного и трудного этапа моей корреспондентской работы: передавать нечего, газеты пишут вроде бы о пустяках, которые не могут заинтересовать никого, кроме самих бразильцев. А мне это интересно! Листаю газеты и восхищаюсь умением бразильских газетчиков не только синтезировать в заголовке суть статьи или интервью, но и приковать к ней внимание читателя. Ни в одной из здешних газет не найдешь абстрактных фраз типа: «Ценное начинание», «В борьбе за безопасность движения» или «Это не должно повториться!» В условиях острой конкуренции, борьбы за читателя, которого надо заставить купить и прочитать именно твою газету, такие слова не годны. Поэтому в заголовок здесь выносится квинтэссенция факта либо то, что газета хочет навязать читателю в качестве квинтэссенции. Конечно, это приводит к тому, что заголовки у них получаются гораздо длиннее наших. Но это бразильских редакторов не смущает: у них газета выходит не на шести, а на шестидесяти, а то и больше полосах. Они могут позволить себе не экономить место. Они могут сочинить такой, например заголовок: «Город защищает автомобили, но обижает людей». Так вдохновенно названа заметка, в которой речь идет о нехватке автомобильных стоянок, что приводит к парковке машин на тротуарах и затрудняет жизнь пешеходам.
«Директор больницы в Нова-Игуасу требует от роженицы крови мужа…» Боже, что это такое: вампир, садист или уголовник в белом халате? Заметку под таким заголовком просто нельзя не прочитать. Читаю: «Руководство госпиталя в поселке Нова-Игуасу в предместье Рио требует от мужа находящейся там роженицы Франсиски Белем дос Сантос представить десять доноров. Взятая у них кровь пойдет на нужды госпиталя и послужит платой за услуги акушерского отделения, где Франсиска благополучно разрешилась от бремени дочкой весом в три с половиной килограмма. Муж нашел девять друзей и сам стал десятым донором. Все хорошо, что хорошо кончается…»
На следующей странице объявление: «Наследники Андре Шпицмана пытаются продать его апартамент в здании „Шопен“, на Копакабане».
Знаю это здание. Оно — в двух кварталах от нашей улицы Дувивьер. По-моему, это самый величественный и импозантный дом на Копакабане. В нем еще сохранилась квартира, принадлежащая экс-президенту Гуларту. Живут в «Шопене» самые состоятельные люди Рио.
А что там сказано о квартире, поступившей в продажу? Ого! Покойный Шпицман, надо полагать, не жаловался при жизни на тесноту в своей квартирке, которую теперь не могут поделить наследники: предлагаемый к продаже апартамент занимает весь тринадцатый этаж здания (Шпицман, видимо, не был суеверным) и состоит из семи салонов, шести спальных комнат, шести ванных и туалетных, шести комнат для прислуги, двух эксклюзивных (только для этой квартиры) лифтов. В подвале дома — персональный гараж на двенадцать автомашин. Имеется еще автономная внутриквартирная телефонная сеть на двенадцать номеров. Вещь, кстати сказать, крайне необходимая в таком жилище. Представьте себе, что сеньору Шпицману захотелось кофе: не кричать же ему об этом из своего кабинета кухарке на кухне через четыре салона, два коридора и три холла?! Достаточно снять трубку, набрать номер и, не повышая голоса, распорядиться. Очень удобно, не правда ли?..
Тут я вспоминаю о неотвратимо приближающемся телефонном звонке Москвы и хватаю следующую газету. Это «Ултима ора». Чем она радует читателей? «Манекенщица с обнаженным бюстом остановила автомобильное движение». Читаю с повышенным интересом. Выясняю, что предприимчивая хозяйка бутика «Ана Паула» — небольшой лавки, рассчитанной на богатую клиентуру, наняла для пропаганды нового ассортимента юбок некую Дивину Алигьери (брюнетка, 53 кг, 1 м 72 см — деловито перечисляются дополнительные данные для читателей, которые пожелают заинтересоваться этим новаторским опытом торговой рекламы). Под музыку «йе-йе-йе» Дивина в витрине бутика демонстрирует юбки, оставив обнаженной верхнюю половину своего тела. «Успех бесплатного, хотя и частичного, стриптиза Дивины превзошел все ожидания, — сообщает далее „Ултима ора“. — На улице каждый день собирается громадная толпа. Каждая смена туалета сопровождается бурными овациями. Из-за большого скопления людей перед витриной „Аны Паулы“ автомобильное движение по улице Раймундо Коррейа временно прервано».
Вот уж действительно: реклама — двигатель торговли и прогресса. Вырезаю заметку для досье и разыскиваю в телефонном справочнике адрес бутика. На всякий случай.
Но, впрочем, не будем отвлекаться! Там же, в «Ултима оре», обращаю внимание на мрачное сообщение: «Самоубийцы! Психиатры пытаются сдержать волну самоубийств, достигшую только в Рио отметки тысяча в год…» Это тоже показатель благополучия или неблагополучия общества. Впрочем, где-то я читал, что в Швеции, считающейся чуть ли не самой благополучной страной капиталистического мира, уровень самоубийств достиг рекордных высот. Стало быть, человеку мало одного только материального благополучия…
Продолжаю меланхолически перелистывать «Ултима ору». В разделе скандальной хроники крупно набрано сообщение о том, как в квартале Сан-Кристован в пять часов утра из-за неосторожности одного из водителей сразу два автобуса врезались в стену ботекина — убогого бара, и убили трех молодых парней, которые пили там утренний кофе. Фотографии, интервью очевидцев, слезы владельца бара, горе родственников погибших. И ни слова о том, что водители автобусов этого «самого прекрасного» города на земле работают в самых невыносимых на нашей планете условиях: в тропической жаре, в загазованной до почти убийственного уровня атмосфере. В буквально разваливающихся машинах они вынуждены носиться по забитым транспортом улицам, на которых светофоры выходят из строя еще чаще, чем эти автобусы, а пешеходы не считаются с правилами уличного движения. Удивительно не то, что два автобуса вломились вчера в ботекин, а то, что это не происходит ежедневно.
«Клинические анализы для вашей любимой собаки!..» У меня нет собаки, но я все равно добросовестно читаю заметку и узнаю о том, что на улице Матозо открылась первая в Рио ветеринарная лаборатория для любых клинических и паразитологических анализов. Лаборатория работает с понедельника по пятницу с 8 до 18 часов. Вашу собачку или кошку обслужат специалисты, проходившие практику во Франции и Бельгии. Ну а если любимая собачка будет нуждаться в помощи в субботу или в воскресенье? О, в этом случае, как напоминает «Жорнал ду Бразил», на улице Санта-Клара, дом 327-а, круглосуточно — обратите внимание, сеньоры, именно круглосуточно! — работает станция ветеринарной скорой помощи. Вам нужно только позвонить по телефону 237–4405, и к услугам вашего мопса или фокстерьера появится автомашина со специализированным персоналом. В заметке этой нет ничего сенсационного: ветеринарная служба должна функционировать в каждом цивилизованном городе. Плохо то, что при такой отличной ветеринарной службе в Рио иногда бывает невозможно вызвать «неотложку» для человека. Об этом вчера с горечью писала «Ултима ора». И привела целый ряд ужасающих примеров, когда люди умирали, не дождавшись появления врачей.
