Эксперт Эксперт - Эксперт № 13 (2014)

Повторим

Редакционная статья

section class="box-today"

Сюжеты

Санкции в отношении России:

Глава МИД Италии: санкции против России ударят и по ЕС

Как отразятся санкции Запада в военной сфере на обороноспособности России

/section section class="tags"

Теги

Санкции в отношении России

Долгосрочные прогнозы

Вокруг идеологии

Украина

/section

Запад не просто ввел против России санкции, но всего за одну неделю успел их уже и «ужесточить». Урон от этих санкций, впрочем, микроскопический, а если посмотреть на перспективу, то и вовсе может выйти от них для России одна сплошная выгода.

Прежде всего, санкции против госчиновников, а затем и отдельных крупных бизнесменов и коммерческих структур — это лишь подспорье в начатой Владимиром Путиным политике деофшоризации. Он еще в 2002 году впервые заговорил о желательности возврата капиталов в Россию, предупреждая бизнес: «Замучаетесь пыль глотать, бегая по судам, чтоб их [замороженные средства] разблокировать». Деофшоризация имеет смысл не только с точки зрения возврата собственно денег, это еще стимул и для бизнеса, и для чиновников заниматься развитием внутренних институтов, законодательства, судов и т. п. Самый простой путь — перевести капиталы в страны с отлаженной правовой системой, но если крупный бизнес таким образом дистанцируется от процесса развития в стране, то это не может не сказаться негативно на развитии деловой среды внутри страны.

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Далее, санкции в том виде, как они введены, — это прекрасный стимул заняться развитием национальной финансовой системы. До последнего времени доминировал подход, суть которого сводится к тому, что зачем нам своя мощная финансовая система, когда уже есть западная. Кредиты можно брать у иностранных банков (фактически через одно звено работая в западной системе рефинансирования), капиталы можно привлекать на иностранных биржах. Санкции показали порочность такого подхода, такая подключенная к внешним ресурсам система неустойчива. Она, может, и неплоха для небольшой страны без собственной экономической стратегии и без политических амбиций, но она категорически не годится для страны, претендующей на сколько-нибудь самостоятельную роль в мире.

Наконец, санкции — это сигнал о необходимости разработки принципиально новой экономической, прежде всего индустриальной, политики. Потому что невозможно играть на равных с ведущими промышленными державами, будучи страной с таким количеством недоразвитых отраслей промышленности, как у нас. На Западе уже заговорили о том, что необходимо выработать экономическую политику, которая воспрепятствовала бы возрождению российской военной мощи, соответственно, России нужна как минимум экономическая политика, которая была бы устойчива к подобным мерам, а как максимум — которая решала бы задачи гармоничного промышленного развития. Невозможно развиваться лишь за счет сырьевого (пусть и самого передового) сектора, а также за счет сектора инноваций — в отрыве этих самых «инноваций» от национальной промышленности.

Все эти задачи тем более актуальны в условиях происходящего на волне возврата Крыма национального подъема. Этот эмоциональный подъем непременно должен быть поддержан подъемом экономическим, потому что если этого не произойдет, то, возможно, не через год, но через два на смену радости придет разочарование. И дело тут даже не столько в росте уровня жизни (хотя это, конечно, тоже важно), сколько в общем экономическом развитии, в усложнении и упорядочивании общественной жизни — которые невозможны без наличия промышленности соответствующего уровня.

И если западные санкции подтолкнут Россию к формированию такой новой финансовой и промышленной политики, то выгода от присоединения Крыма окажется еще больше, чем представляется сегодня. У нас есть все шансы повторить неожиданный успех — когда попытки Запада окончательно вывести Украину из зоны российского влияния, а затем и дестабилизировать ее привели в итоге к блестящей операции по приему Крыма в состав России. С нынешними санкциями может получиться еще лучше.

Что это было? Павел Быков, Геворг Мирзаян

Американский истеблишмент все не может смириться с тем, что Россия отказывается вести себя как проигравшая в войне страна, однако сделать это придется. Украинский кризис и возвращение Крыма в состав России показали, что никаких «бесплатных» рычагов принуждения у Запада в отношении нашей страны нет

section class="box-today"

Сюжеты

Принятие Крыма в РФ:

Крым: наш ответ Силиконовой долине

Подобного не ожидали

/section section class="tags"

Теги

Принятие Крыма в РФ

Российско-украинские противоречия

Украина

Вокруг идеологии

Долгосрочные прогнозы

Крым

/section

Меньше месяца потребовалось России, чтобы пройти путь от попыток убедить своих зарубежных партнеров в необходимости совместно искать пути разрешения украинского кризиса (21 февраля) до стремительных односторонних действий, увенчавшихся 18 марта включением Крыма в состав России. Плотность событий для мировой истории, пожалуй, беспрецедентная. Неудивительно, что западное политическое сообщество оказалось в ступоре и теперь судорожно пытается понять, что же, собственно, произошло и чего теперь ожидать от России.

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Западные партнеры упрекают нашу страну в том, что она повела себя непредсказуемо, однако так ли это на самом деле? В украинском кризисе Запад, очевидно пользуясь тем, что Украина — это особо чувствительная для России область, и потому не ожидая резких ответных действий, повел себя сверх всякой меры нагло и перешел все границы. Вот простое перечисление основных моментов.

Однозначно шулерское поведение в переговорах о евроассоциации Украины, когда ЕС разогрел ожидания Киева обещаниями финансовой помощи, но в решающий момент обманул, вынуждая к подписанию соглашения с заведомо катастрофическими последствиями для экономики Украины — и значительными потерями для российской экономики. Далее, невероятный по масштабам десант министров, депутатов, комиссаров и прочих на Майдан — сначала в стремлении заставить украинские власти все же подписать заведомо невыгодный документ, а затем фактически для разогрева мятежа. Далее, убедив Киев (при помощи Москвы) подписать соглашение 21 февраля под гарантии трех министров иностранных дел (Франции, Германии и Польши), ЕС уже фактически на следующий день на это соглашение наплевал, приветствуя путчистов. Далее, Запад (в лице еврокомиссара Эштон) не просто закрывал глаза на свидетельства того, что именно путчисты, а не власть использовали снайперов, но уже готов был принять аналогичное развитие событий в Крыму, куда готовился переехать Майдан.

Понятно, что терпеть подобное дальше было нельзя. И дело не только в том, что невозможно разговаривать с людьми, которые сначала плюют на ботинок, тут же призывают «смотреть вперед», не оглядываясь на то, что было, и в этот момент плюют уже в лицо, обвиняя в том, что «вперед смотреть» ты не желаешь. Дело еще и в том, что ситуация подошла к черте, когда промедление означало смертельный риск для множества не чужих России людей и реальную стратегическую угрозу для всей страны.

Положение усугубляется тем, что ведь и украинский кризис возник не на пустом месте. На Украине другими средствами, но фактически произошло то же самое, что в Грузии в 2008 году: провоцируя кризис, нас пытаются поставить в положение защищающегося у собственных границ, на своей территории. И конечно, кризис на Украине как удар в более болезненной точке есть следствие того, что предыдущий удар — в Грузии — Россия успешно отразила. Точно так же, как грузинский кризис фактически был ответом на мюнхенскую речь Владимира Путина , где он впервые открыто и жестко поставил вопрос: а является ли Запад для России партнером на самом деле или же остается врагом?

Закономерно, что этот же тезис прозвучал и в выступлении Путина по поводу присоединения Крыма: «Мы понимаем, что происходит, понимаем, что эти действия были направлены и против Украины и России, и против интеграции на евразийском пространстве. И это в то время, когда Россия искренне стремилась к диалогу с нашими коллегами на Западе. Мы постоянно предлагаем сотрудничество по всем ключевым вопросам, хотим укреплять уровень доверия, хотим, чтобы наши отношения были равными, открытыми и честными. Но мы не видели встречных шагов. Напротив, нас раз за разом обманывали, принимали решения за нашей спиной, ставили перед свершившимся фактом».