Илья Трайнин - Всемирный следопыт, 1931 № 03

ШТУРМ ЦЕНТРАЛКИ

Специальный корреспондент солидной консервативной газеты «Temps» телеграфировал в эту газету из Петербурга 21 (8) сентября:

«Позапрошлой ночью группа в 70 человек напала на Рижскую центральную тюрьму, перерезала телеграфные линии и посредством веревочных лестниц влезла в тюремный двор, где после жаркой стычки было убито двое тюремных сторожей и трое тяжело ранено, Манифестанты освободили тогда двоих политических, которые находились под военным судом и ждали смертного приговора. Во время преследования манифестантов, которые успели скрыться, за исключением двух, подвергшихся аресту, был убит один агент и ранено несколько полицейских».

Итак, дела подвигаются все же вперед! Вооружение, несмотря на неимоверные, не поддающиеся никакому описанию трудности, все же прогрессирует. Индивидуальный террор, это порождение интеллигентской слабости, отходит в область прошлого. Вместо того чтобы тратить десятки тысяч рублей и массу революционных сил для убийства какого-нибудь Сергея (который революционизировал Москву едва ли не лучше многих революционеров), для убийства «от имени народа», — вместо этого начинаются военные действия вместе с народом. Вот когда пионеры вооруженной борьбы не на словах только, а на деле сливаются с массой, становятся во главе дружин и отрядов пролетариата, воспитывают огнем и мечом гражданской войны десятки народных вождей, которые завтра, в день рабочего восстания, сумеют помочь своим опытом и своей геройской отвагой тысячам и десяткам тысяч рабочих.

Привет героям революционного рижского отряда! Пусть послужит успех их ободрением и образчиком для социал-демократических рабочих во всей России. Да здравствуют застрельщики народной революционной армии!

Посмотрите, каким успехом, даже с чисто военной точки зрения, увенчалось предприятие рижан. Убито трое и ранено вероятно 5—10 человек у неприятеля. Наши потери: всего двое — вероятно раненых и потому взятых в плен врагом. Наши трофеи — двое революционных вождей, отбитых из плена. Да ведь это блестящая победа! Это — настоящая победа после сражения против вооруженного с ног до головы врага. Это уже не заговор против какой-нибудь ненавистной персоны, не акт мести, не выходка отчаяния, не простое «устрашение», — нет, это обдуманное и подготовленное, рассчитанное с точки зрения соотношения сил начало действий отрядов революционной армии.

Ленин («Пролетарий» № 18, 26 (13) сентября 1905 г.)

Владимир Ильич Ленин дал оценку нашумевшим в 1905 году событиям а Риге. Группа боевиков-революционеров напала на политическую тюрьму и с боем освободила двух товарищей, ожидавших смертного приговора.

На следующей странице, в рассказе И. П. Трайнина «Как это было», читайте описание героической вылазки рижских революционеров.

Звуковое кино запечатлевает сейчас на пленку любое движение и речь, и уже через несколько дней притаившийся зрительный зал видит на экране отнятый у времени кусок жизни со всеми присущими ему разноголосыми шумами. Но десять лет назад звукового кино не было, и только «великий немой» сохранил для грядущих поколений несколько драгоценных кадров об Ильиче. Совершенно независимо от кино граммофонная пластинка запечатлела звуки голоса Ильича, и теперь специалисты в области звукового кино делают интересную попытку синхронизировать эти записи, сделать их совпадающими по времени. На фото — Владимир Ильич Ленин говорит в рупор записывающего речь аппарата. Этот снимок был сделан в 1919 году.

 -

КАК ЭТО БЫЛО

Очерк И. П. Трайнина

Июль и август 1905 г. были месяцами беспрерывной стачечной борьбы в Риге. Упорная борьба, особенно на Русско-Балтийском заводе, изнуряла рабочих. Частичные неудачи ободрили фабрикантов и заводчиков, которым усердно помогала полиция. Последняя массами арестовывала рабочие делегации и представителей революционных партий. Из большевиков в числе других были арестованы члены комитета: тт. Марк (Семенчиков), Валерьян (Бранденбургский) и Евгений (Гуревич). Тюрьмы и участки переполнились до отказа. В сентябре должна была начать свою «работу» сессия военного суда, которой предстояло вынести смертные приговоры многим политическим заключенным. Революционные партии посвятили этому событию специальные листовки. Возмущение рабочих ширилось, искало выхода. На заводах и фабриках слышались гневные речи:

— Нельзя молчать! Нужно ответить на террор правительства.

— Чем?

— Казнить кого-нибудь из высших чинов полиции!

— Убьют одного, поставят другого…

Все мысли были направлены в сторону товарищей, томящихся в тюрьме.

— Как им помочь?

— Напасть на конвой и отбить арестованных во время следования в суд?

— Не плохо. Но на этот раз нужно нечто более действенное.

Новое предложение примирило всех: организовать нападение на тюрьму. Удар правительству должен быть нанесен прямо в лоб.

Совместными усилиями боевиков латышской социал-демократической рабочей партии и РСДРП было подготовлено нападение на центральную тюрьму, где в одиночном корпусе томились политические заключенные.

Задача не из легких! Комитеты партий колебались санкционировать это смелое предприятие. Но боевики настаивали на своем.

Мысль о немедленном освобождении заключенных из «централки» действительно могла показаться невыполнимой.

Рижскую центральную тюрьму выстроили недавно, с учетом всех «достижений» тюремной техники. Она была гордостью полицейского строя. В отличие от старой рижской губернской тюрьмы, где в прошлом было не мало побегов, «централку» снабдили целой системой изолированных дворов и зданий, выстроили высокие, трудно преодолимые заборы и ограды, заботливо охраняемые солидным штатом надзирателей и специальным отрядом казаков.

Первая попытка похищения политзаключенных закончилась неудачей.

В назначенный час два десятка дружинников собрались у стен тюрьмы. Перерезали телефонные провода. Группами перелезли через забор и приблизились к ограде корпуса одиночной тюрьмы. Внезапный оклик часового заставил всех застыть на месте.

— Кто идет?

Ответа конечно не последовало. Часовой выстрелил. Сбежалась охрана. Дружинникам пришлось отступить.

Еще с большей настойчивостью началась подготовка ко второму нападению. Но и оно кончилось неудачей.

«Централка» находилась у самой линии железной дороги. Дружинники уже готовились перелезть через забор, когда их заметила бригада маневрировавшего поезда. Паровоз поспешно ушел по направлению к станции. Нависла угроза, что вслед за этим прибудет полиция и войска. Двигаться дальше — значит лезть в западню.

Снова приказ: «Разойтись!»

Но первые неудачи лишь усиливают упорство, и при третьей попытке учитываются все предыдущие промахи. Дружинники получают ключи от одиночного корпуса — их приносят рабочие, ремонтирующие тюрьму.

В 11 часов вечера, 6 сентября 1905 г., 50 хорошо вооруженных дружинников собрались на кладбище возле «централки». Выяснилось, что охрана тюрьмы в этот день состоит из 60 надзирателей и небольшого отряда казаков.

— Ну что ж? Отступления на этот раз не должно быть.

— Нужно действовать решительно, стараясь разбить охрану на отдельные части и не давать ей возможности соединиться.

Через несколько минут дружинники оказались по ту сторону ограды. Перерезан телефон. Разделились на две группы. Одна направилась к корпусу одиночной тюрьмы, другая во главе с тов. Сныпэ осталась у забора, с тем, чтобы отразить нападение охраны на случай вынужденного отступления первой группы.

Первая группа, пройдя к воротам следующей ограды, открыла их ключом и подкралась к часовым здания одиночки.

— Кто идет?

Часовой открыл огонь.

В ответ посыпался огонь дружинников. Часовой упал. Два других, побросав винтовки, бежали

— Товарищи! — послышался торопливый окрик. — Раненые есть?

— Нет.

Теперь все зависело от быстроты. Расставили своих часовых, ключом открыли вход в одиночки.

— Вперед, товарищи, на третий этаж.

Но первые выстрелы уже подняли на дворе суматоху. Донеслась стрельба. Это группа тов. Сныпэ вступила в схватку с надзирателями.

Некоторые дружинники заколебались.

— Стоит ли итти наверх?

— Отступить? Ни за что!

— Вперед, товарищи!

Быстрым шагом по лестницам. На третьем этаже неожиданное препятствие: ключи не подходят.

Топором и ломом дружинники форсируют железные двери.

— Нажимай!

Вот двери подались — и нестройная толпа ввалилась в коридор.