Георгий Кублицкий - В стране странностей

Георгий Кублицкий

В стране странностей

Георгий Кублицкий

В Стране странностей

Путешествия по Голландии, Швеции, Норвегии

Издательство „ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА“

Москва 1970

«В Стране странностей» — так по названию ее первой части озаглавлена вся книга.

Писатель Георгий Кублицкий за последние полтора десятка лет много путешествовал по зарубежным странам. Он не раз бывал в Соединенных Штатах Америки, на Ближнем Востоке и во многих государствах Европы. Среди его книг, написанных для детей и юношества, — «Иностранец в Нью-Йорке», «Восьмое чудо света», «По материкам и океанам», «Фритьоф Нансен» и другие.

В этой книге рассказывается о том, как живут люди в трех странах, расположенных недалеко друг от друга, в трех королевствах. У народов этих стран немало общего, но еще больше различий. У каждого — свой быт, свои обычаи и привычки, свои заботы, свои радости. .

В книге использованы фото автора и репродукции из зарубежных иллюстрированных изданий

Оформление В. Добера

В стране странностей

Раскрыв книгу, вы увидели снимок конькобежцев, скользящих мимо ветряной мельницы по льду застывшего канала. Некоторые, наверное, тотчас вспомнили при этом «Серебряные коньки», другие — старинные картины голландских художников, на которых уже больше трех веков назад изображались мельницы, каналы, конькобежцы. Да, это Голландия, королевство Нидерландов. С нее и начинается наш рассказ.

Но по каким причинам Голландия названа Страной странностей?

Ответ на этот вопрос читатель найдет на первых страницах, в главе, название которой говорит само за себя: «Почему «Страна странностей»?»

Голлландия с первого взгляда

Почему „страна странностей“?

Так, значит, вы побываете в кафе у Кейси? — с завистью воскликнул Никитка, узнав, что его родители едут в Голландию.

Обычно по утрам наш сын, едва продрав глаза, босиком мчится к двери. Из пачки газет выуживается «Советский спорт». Мы слышим бормотание: «Три — два… Так. Этого и следовало ожидать. Выходит, теперь у них семь с половиной очков…»

Долговязый наш семиклассник играет в школьной баскетбольной команде, «болеет» за «Спартак», а вообще-то отличается удивительной спортивной всеядностью. В особой папке у него масса разлинованных таблиц, где в клеточках аккуратнейшим образом вписаны цифры. Если бы столь же тщательно решались алгебраические уравнения, то Василий Васильевич, преподаватель математики, вероятно, ни разу не поставил бы ему тройки.

Рассказ «В Стране странностей» написан автором при участии Риммы Кублицкой.

В таблицах — розыгрыши европейских кубков по хоккею с шайбой, турниры шахматных гроссмейстеров, схватки ватерполистов, регби, гандбол, биатлон, бобслей и еще какие-то диковинные виды спорта, о существовании которых мы и не подозревали.

Под стеклом Никиткиного столика — вырезанные из газет портреты спортивных кумиров. Среди них Кеес Феркерк, или просто Кейси, «летучий голландец», один из сильнейших конькобежцев мира. Никитка, разумеется, знает, что Кейси носит русскую меховую шапку и живет в голландском городке Пюттерсхук, где его отец содержит «Кафе Феркерк». Когда Феркерк-младший завоевывает золотую медаль, Феркерк-старший бесплатно угощает своих земляков. Никитке нравится, что «летучий голландец» ничуть не зазнался и в обычное время, надев фартук официанта, помогает отцу.

И вот теперь мы поедем в Голландию. Значит, сможем запросто зайти в «Кафе Феркерка», сесть там за столик, а Кейси подойдет к нам и…

— Но почему мне нельзя с вами?… Ну пожалуйста! — В глазах у Никитки мольба и совсем слабенькая надежда. Знает ведь, что ничего не выйдет, но уж очень ему хочется. А вдруг?.. Ведь бывают же чудеса!

В общем, мы не удивились, заметив следующим утром на столике сына вместо «Советского спорта» потрепанный томик. На его обложке хорошо одетый мальчик с весьма опечаленным видом смотрел на отвязавшийся конек, тогда как другой мальчуган, в одежде бедняка, протягивал ему ремешок. Конечно, это были «Серебряные коньки» Мери Додж.

Мы полистали с детства знакомую книгу. Бросилась в глаза фраза: «Голландия — одна из самых удивительных стран под солнцем. Ее следовало бы назвать Страной странностей или Страной противоречий, так как она почти во всем отличается от других земель».

Писательница* развивала далее свою мысль. Это настолько плоская страна, что все предметы ясно видны даже издали, и цыпленка можно разглядеть так же хорошо, как ветряную мельницу; корабли в Голландии привязывают к дверным косякам — так, как в других странах привязывают лошадей, — и грузят в них всякое добро из окон верхнего этажа; в этой стране люди живут, как бобры, и может случиться, что в один прекрасный день, когда прилив дойдет до высшей точки, Голландию понесет в океан. Впрочем, если это вовремя заметят голландцы, то удержат свою страну на месте хотя бы голыми руками — такой уж они упорный народ.

В Стране странностей, говорилось дальше в книге Мери Додж, корабли кое-где проплывают выше окрестных селений. Аист, болтающий со своими птенцами на крыше дома, быть может, считает свое гнездо расположенным на такой высоте, что ему не грозит никакая опасность. Но лягушка, квакающая в соседних камышах, в действительности ближе к звездам, чем птица…

Когда мы сели писать рассказ о Голландии, то назвали его так, как написано на обложке этой книги. Почему? Да потому, что в королевстве Нидерландов, как голландцы именуют свою страну, многие странности, описанные автором «Серебряных коньков» еще сто лет назад, сохранились до наших дней. Более того: к прежним странностям и противоречиям прибавилось немало новых, по-своему не менее удивительных…

На дне морском

Странности начинаются уже в воздухе между Москвой и Амстердамом.

Вспыхнули красные буквы надписи: «Не курить, застегнуть пояса» — это значит, что самолет идет на посадку, — и вслед за тем радио объявляет:

«Дамы и господа, мы прибываем на столичный аэродром Схипхол, что в переводе означает «Бухта кораблей». Он расположен на тринадцать футов ниже уровня океана. Его лётное поле было прежде дном огромного Харлемского озера».

Из поднебесья — и сразу на бывшее дно!

Голландцев, летевших вместе с нами, ничуть не удивило, что воздушный корабль сядет там, где плавали когда-то парусные корабли. По крайней мере половина наших голландских спутников либо родилась на бывшем дне, либо живет ниже уровня океана.

Однако ниже уровня океана обитают, например, астраханцы, а некоторые горцы проводят всю жизнь в заоблачных высях, и это никто не считает необычным. Но астраханцы заложили свой город, не возводя особенно сложных сооружений против козней стихии, не беспокоясь, что море когда-либо целиком поглотит его. Горцы не насыпали гор, для того чтобы строить аулы поближе к солнцу. Впадину Прикаспийской низменности или хребты Кавказа люди получили как дар природы. Голландия же досталась человеку совсем не такой, какой мы ее теперь знаем.

Еще в давние времена сложилась поговорка, на которую всевышний мог бы обидеться. Суть ее в том, что если бог создал море, то уж бе-рега-то его в пределах Голландии никакого отношения к божьим творениям не имеют и созданы человеческими руками.

Эти берега — гигантский пояс плотин, ограждающих землю от океана. Притом землю, лишь часть которой дарована природой. Две пятых нынешней Голландии — бывшее дно моря, заливов, озер, отнятое у вод и превращенное в цветущий край.

Вы, вероятно, уже немало слышали обо всем этом. Но задумывались ли вы о том, когда именно предки голландцев начали войну с морем?

Страну странностей называют также страной каналов, плотин и мельниц.

До недавнего времени тут было много неясного. Ответ дали археологи. Раскопки показали, что самые отдаленные предки голландцев восемь тысяч лет назад селились на небольших холмах у побережья. Они били зверя, ловили рыбу, а потом научились бросать зерна в разрыхленную плодородную землю. Судя по предметам, найденным на их становищах, эти люди торговали не только со своими европейскими соседями, но даже с далеким Египтом.

Однако с морем они не воевали и плотин не строили.

В V–VI столетии до нашей эры на той части нынешней голландской земли, которая и тогда была сушей, поселились фризы. Они-то и стали думать о том, как бы потеснить море. Римские легионеры, вторгшиеся к фризам незадолго до начала нашей эры, увидели «народ, живущий среди колышащихся волн».