Федор Раззаков - Бандиты времен социализма (Хроника российской преступности 1917-1991 гг.)
В начале того же года в аэропорту Шереметьево произошла кража, названная журналистами "кражей века". Суть же дела состояла в следующем. В аэропорту Шереметьево под открытым небом лежали мешки с тремя миллионами американских долларов. Работавшие в аэропорту водитель спецмашины Н. Некрасов, грузчики В. Белый и двое других, воспользовавшись подобным ротозейством, попросту украли два мешка, в которых находилось 400 тысяч долларов. Зачинщик всей этой истории Н. Некрасов тут же кинулся сбывать эти деньги и вышел на одного своего друга, также ранее работавшего в Шереметьеве. Теперь друг работал в кооперативе и имел связи с криминальным миром столицы. Именно через этого кооператора на Некрасова и вышел авторитетный в этом мире человек. Для него, человека прежде всего умного и искушенного в подобных делах, не составило большого труда вытрясти из Некрасова и Белого 393 тысячи долларов.
Между тем один из новых знакомых кооператора, тоже поимевший на этом деле «зеленых», выехал в Самару и там рассказал неким молодым бойцам из одной местной группировки о том, что у некоего кооператора появились «шальные» баксы. Молодые люди недолго думая попросили рассказчика устроить приезд этого кооператора в Самару. Что и было тем сделано почти что незамедлительно. В мае 1990 года кооператор приехал в Самару и тут же попал в руки молодцов. После нескольких допросов с пристрастием кооператор рассказал молодым людям о том месте, где он спрятал свою банку с долларами. Один из самарцев, Женя, вскоре со своей долей прибыл в Москву и «толкнул» деньги какой-то спортсменке, известному писателю-сценаристу и некоей семейной паре.
Тем временем "кражей века" уже вовсю занимались три ведомства: МВД, Прокуратура СССР и КГБ. Объединение столь мощных сил в конце концов должно было привести следствие к успеху. Так оно и вышло. Цепочка Некрасов кооператор — преступные авторитеты позволила следователям выйти на целую банду, давно уже орудовавшую в Москве и области. Эта банда занималась угонами автомобилей, ограблениями квартир, вымогательством и т. д. На банду работала некая бывшая балерина, которая сообщала бандитам, когда и кто из ее товарищей по искусству вернется из-за границы и что с собой привезет. Возвращенца обычно встречали на дороге возле Шереметьево-2 и освобождали от поклажи. От этой же балерины преступники как-то узнали, что модельер В. Зайцев посещает бассейн «Олимпийский». После этого сообщения преступники попросту вскрыли оставленный В. Зайцевым возле бассейна «мерседес» и унесли из него все, что было возможно.
Однако, несмотря на успех в поимке банды, деньги в полном объеме следствию вернуть все же не удалось. К осени 1990 года из 400 тысяч долларов, украденных Некрасовым, было найдено всего лишь 30 тысяч.
Во время следствия по этой банде следователи пытались «раскрутить» преступников на показания о том, что они выполняли платные заказы на убийства. Однако один подследственный на этот счет выразился так: "Было еще рано, не дозрели". Между тем платные убийства в том году были уже весьма популярны в криминальной среде. Впервые же о них заговорили в 1988 году. Тогда их было совершено около десятка. В основном происходили они на бытовой почве, из-за ревности, родственной неприязни. И «вознаграждения» за них были чисто символическими — к примеру, пара бутылок водки. Редко тысяча — полторы рублей. В 1990 году количество заказных убийств достигло сотни, и в основном они совершались профессионалами. Как сказал начальник отдела ГУУР МВД СССР И. Храпов: "Все большее распространение получают «заказные» убийства из-за экономических причин. Здесь и раздел сфер влияния группировок, и клановые интересы".
Осенью 1990 года по заказу был убит бухгалтер одного из коммерческих предприятий Москвы Михаил Прохоров. В сентябре того же года в Саратове произошло первое для города «разборочное» убийство. В тот момент, когда загонял свой «фольксваген» в гараж, несколькими пистолетными выстрелами был убит преступный авторитет Владимир Хапалин по кличке Хапуга.
9 сентября 1990 года в 6.30 утра по дороге к электричке на станции Семхоз Ярославской железной дороги ударом топора был смертельно ранен протоиерей Сретенской церкви, богослов, философ Александр Мень. Удар топором был нанесен непрофессионально, рана была не смертельной, и, если бы кто-то находившийся рядом зажал разрубленную крупную артерию хотя бы рукой, отца Александра можно было бы спасти. Но поблизости никого не оказалось. Тогда раненый Мень пошел обратно к дому. По дороге ему повстречались две женщины, которые, увидев кровь на его лице, спросили: "Кто это сделал, отец?" И он два раза им ответил: "Никто. Я сам". И пошел дальше. Возле самого дома, не доходя нескольких метров до калитки, он упал на забор и умер от потери крови.
Это жестокое убийство буквально всколыхнуло общественность страны. Поднять руку на священника — можно ли было представить себе более омерзительное преступление? Следственную группу Московской областной прокуратуры возглавил следователь А. Дзюба. Начались активные следственно-розыскные мероприятия. Версий убийства отца Александра насчитывалось несколько. Сюда входили версия о возможном причастии к убийству КГБ, который с начала 80-х вел интенсивное наблюдение за Менем, версия о том, что отца Александра убили на почве религиозного антисемитизма, версия о том, что убийство совершили обыкновенные уголовники.
Между тем в первые же дни после убийства к следователям стали приходить разные люди и признаваться в том, что именно они совершили это преступление. В частности, это сделали братья Бобковы, жившие с Менем в одном поселке. А житель того же поселка Силаев признался в том, что он видел, как братья это делали. Односельчане не верили ни единому их слову, но следствие решило ухватиться за эту версию. Энергии, которую сыщики выложили на проверку этой версии, можно было позавидовать. Был даже осушен пруд, куда Г. Бобков якобы выбросил топор — орудие убийства. Но вскоре после этого Геннадий отказывается от показаний. То же самое делает и Силаев. Геннадий между тем делает заявление, что его, мол, вынудили к самооговору. Кто? Молчание.
Между тем столь обильное количество добровольных «убийц» объяснялось следующим образом. Одни признавались в убийстве с целью облегчить свою участь за совершенные ими различные преступления путем привлечения к решению их проблем работников прокуратуры и следствия из центра, а также желанием разнообразить свою жизнь путешествием по этапам. Другие пытались решить свои семейные, бытовые и другие вопросы путем устранения неугодных им людей силами органов следствия и розыска и писали анонимки на своих коллег по работе и соседей. Третьи явно хотели пустить следствие по ложному пути.
После того как Бобковы отказались от своих признаний, сыщики ухватились за версию женщины, которая в то роковое утро видела мужчину, выскочившего из кустов недалеко от места убийства. Когда на похоронах снимали на видео происходящее и показали ей этот фильм, она опознала того незнакомца. Он стоял в ограде и курил. Но найти этого человека так и не смогли.
Люди, близко знавшие отца Александра Меня, высказывали по факту этого убийства различные мнения. Но ни один из них не высказался за то, что это рядовое убийство.
В. Иванов, директор Всесоюзной библиотеки иностранной литературы: "Сразу после убийства у меня состоялся разговор с В. Бакатиным. Он был согласен с гипотезой, по которой надо изучить вопрос о причастности к этой трагедии некоторых высокопоставленных лиц".
Н. Григоренко, вдова Александра Меня: "Уверена лишь в одном: это было очень хорошо подготовленное убийство. И уголовники здесь ни при чем".
2 октября 1990 года Совет Министров РСФСР принял постановление о реорганизации аппарата МВД России. Теперь вместо малых подразделений на местах начали создаваться специальные оперативные службы, которые должны были выполнять три основные задачи: защита личности, борьба с экономическими нарушениями закона, пресечение организованной преступности. Произошли изменения и в кадровой политике. В частности, была упразднена система политорганов.
Бандитские войны — Осень 1990-го
Осень и зима 1990 года были отмечены резкой вспышкой насилия в криминальном мире. Передел сфер влияния продолжался. В Москве, например, славянские группировки продолжали наступление на чеченцев. 7 октября, в воскресенье, в Москве в кафе «Восход» был устроен настоящий расстрел лиц кавказской национальности. События развивались следующим образом. В шесть часов вечера в кафе находилось около 30 посетителей. За столиками сидели представители различных национальностей: чеченцы, русские, грузины, даже компания гавайцев зашла перекусить, был один австралиец, семья цыган. В 18 часов в кафе вошли трое молодых людей. Они всем приказали оставаться на своих местах. А для пущей наглядности выстрелили из пистолета в потолок. Но эти угрозы не на всех посетителей произвели впечатление. Некий Липартия вскочил с места. Рядом с ним находилась официантка, и он ее толкнул под стол, тем самым спасая от выстрелов. Сам Липартия получил удар ножом (9 октября в больнице он скончается). Вслед за Липартия вскочил 25-летний Алиев, которого настиг уже не нож, а пуля, попавшая в цель. Смерть наступила мгновенно.
