Джулиан Корбетт - Операции английского флота в первую мировую войну
Такова была версия немцев. В действительности же все обстояло так: пройдя 100 миль на восток на соединение с «Бреслау» «Гамидие», адмирал Сушон с заградителем повернул на Севастополь, остальные суда отправились по другим назначениям.
Зная, что русский флот вернулся после очередного крейсерства грузиться углем в Севастополь, адмирал Сушон в ночь на 29 октября заминировал ему выход, а затем, имея впереди себя два миноносца в качестве тральщиков, подошел, чтобы начать бомбардировку города. Не успев еще занять нужное положение, «Гебен» был обстрелян с большой дистанции, получив три попадания. Русский флот оказался не готов к немедленному выходу, но три миноносца начали погоню. Раньше, чем «Гебен» смог их отогнать, на нем потеряли четырнадцать человек убитыми. Отойдя от Севастополя, Сушон направился к Керченскому проливу, намереваясь, согласно плану, поставить там второе заграждение, и скоро наткнулся на пароход, оказавшийся транспортом «Прут». Согласно сообщениям русского штаба, «Прут», будучи только транспортом, вооружен не был[74].
Командир «Прута» лейтенант Рогусский попытался выброситься на берег, но, видя, что ему не уйти, открыл кингстоны и, подорвав днище, пошел ко дну вместе со своим кораблем. Турецкие миноносцы подняли плавающих людей.
Случай с «Прутом» с очевидностью опровергает циничную ложь относительно постановки мин.
«Прут» не являлся заградителем и пойман был не у Босфора, а после предательской бомбардировки русских городов. Пока Сушон находился у Севастополя, миноносцы напали на Одесскую гавань, где захватили врасплох и потопили канонерку[75]. «Бреслау» и «Гамидие» пошли на северо-восток и после бомбардировки беззащитного города Феодосия направились в Новороссийск, который также подвергли бомбардировке.
Обстреливая город в течение двух часов, они причинили громадные разрушения гавани и сожгли нефтехранилища[76].
Происшедшие события произвели в Константинополе громадную сенсацию и вызвали большое волнение в составе правительства. Джемаль-паша открыто заявлял, что если действия Сушона не вызваны необходимостью и если они принесут вред, то он первый будет повешен.
На запрос союзных послов министры отрицали переход границы бедуинами, что же касается черноморских событий, то они не могли не верить объяснениям германского адмирала.
Положение достигло крайнего напряжения, но союзные послы, подозревая лживость объяснений Сушона, решили еще выждать. При таких обстоятельствах британский кабинет счел необходимым на время сохранить в секрете гибель Audacious. Однако вечером 30 октября наш посол получил приказание вручить Порте ультиматум. Послу предлагалось объявить Турции, что если она ясно и определенно не покажет, что ее правительство не причастно к действиям, имевшим место по отношению к России, и в течение 12 часов не выполнит своих неоднократных обещаний убрать с «Гебена» и «Бреслау» германские экипажи, то посол потребует паспорт.
До истечения срока ультиматума флот вернулся из Черного моря, и правда выплыла наружу. В кабинете министров произошло бурное заседание — великий визирь и его друзья всячески боролись, чтобы как-нибудь восстановить положение. Сторонники нейтралитета одержали верх, но дело с удалением немецких офицеров провалилось, хотя надежда на то, что круги, стоящие за спиной великого визиря и морского министра, спасут положение, еще оставалась.
Однако под влиянием действий русского правительства она вскоре исчезла. Уже не в первый раз Россия предпринимала важные шаги, не считаясь со своими союзниками. Еще 18 сентября она заключила соглашение с Румынией, не поставив об этом в известность ни Лондон, ни Париж, теперь же, никого предварительно не уведомив, она объявила войну Турции. Англии и Франции не оставалось другого выхода, как предписать своим послам последовать за их русским коллегой, и 1 ноября они покинули Константинополь.
Адмирал Карден получил приказание начать военные действия.
Хотя продолжительная борьба сэра Луиса Маллета закончилась поражением, но все же он сделал немало. Его работа требует высокой оценки, и Британская империя многим обязана ему. Невзирая на недовольство Турции, вызванное реквизицией заказанных ею двух дредноутов, на впечатление, произведенное прорывом «Гебена», он все же сумел отсрочить момент выступления турок до того времени, пока положение в Египте не упрочилось.
Адмирал Карден, 20 сентября назначенный командующим эскадрой Средиземного моря, все время сторожил Дарданеллы. Под его флагом находились линейные крейсеры Indomitable, Indefatigable, французские линейные корабли Verite и Suffren, легкие крейсеры Dublin и Gloucester, три подводные лодки с маткой Blenheim и двенадцать эскадренных миноносцев. Defence ушел в распоряжение адмирала Стоддарта. BlackPrince и DukeofEdinburgh были заняты конвойной службой в Красном море, Warrior находился в Александрии, и на нем держал свой брейд-вымпел старший морской начальник вод Египта. Таким образом, три прекрасных крейсера, столь нужные в Южной Америке, были связаны совершенно второстепенной службой.
В Англии все еще питали слабую надежду на то, что немедленная демонстрация в Дарданеллах сможет послужить противоядием немецкому влиянию и спасет положение в Константинополе. Поэтому адмирал Карден 1 ноября получил инструкции при первой же возможности обстрелять огнем с броненосных судов внешние укрепления Дарданелл, причем предписывалось вести бомбардировку с безопасной для кораблей дистанции.
Одновременно он получил разрешение произвести небольшую операцию с целью уничтожить находящийся в Смирнском заливе турецкий заградитель, для чего 1 ноября он отправил миноносцы Wolwerineи Scorpion.
Войдя в залив, миноносцы обнаружили большую вооруженную яхту, стоявшую у пристани Vourlah, которая при появлении миноносцев была подожжена собственной командой. Она горела так быстро, что не оставалось ничего другого, как прикончить ее артиллерийским огнем. Последовавшие несколько сильных взрывов подтвердили предположение, что яхта действительно являлась заградителем. Стоявшее рядом с яхтой маленькое судно также взорвалось.
Не найдя ничего другого, миноносцы вернулись обратно и 2 ноября присоединились к эскадре.
3 ноября с рассветом адмирал Карден подошел к входу в Дарданеллы. Сам он с двумя линейными крейсерами начал бомбардировку фортов Сед-эль-Бар и других на европейском берегу, а французские линейные корабли на противоположном берегу обстреливали форты Кум-Кале и Оркание. Каждая группа судов делала галс длительностью в 10 минут и производила за это время выстрелы: англичане 46–12-дюймовых, французы — 30. Стрельба велась очень удачно, залпы ложились прекрасно; турецкие орудия давали недолеты, и, хотя некоторые снаряды падали у борта, попаданий в суда не было.
К концу галса на европейском берегу произошел сильнейший взрыв, после чего эскадра отошла.
Судить об истинных результатах бомбардировки было трудно, но кое-какие сведения предоставил нам вице-консул в Чанаке.
В Сед-эль-Баре взорвался пороховой погреб, форт был превращен в развалины[77]. В Кум-Кале повреждений было меньше, но имелись значительные потери в личном составе: погибло около шестисот человек, в том числе сорок немцев. Бомбардировка имела лишь местное значение, и тех результатов, которые от нее ожидались, не последовало. В Константинополе создалось впечатление, что форты отогнали эскадру, а так как бомбардировка на следующий день не повторилась, то результат ее имел скорее отрицательное значение.
В Египте приняли следующие меры: BlackPrince, конвоировавший транспорты с индийскими войсками и стоявший теперь в Порт-Саиде, получил приказание сменить Warrior в Александрии.
Warrior отправили к Эль-Аришу с приказанием прекратить всякое движение войск по прибрежной дороге и действовать по району, оставленному нашими передовыми постами.
В Акабу для той же цели послали легкий крейсер Minerva, прибывший в Порт-Саид 30 октября совместно с транспортами, перевозившими индийскую кавалерийскую дивизию. Два миноносца были посланы в порт Судан для действий против могущих появиться там неприятельских заградителей, а канонерские лодки с Мальты пришли на замену миноносцев для дозорной службы в Суэцком канале.
Эти распоряжения на время обеспечивали положение, но никто не мог предвидеть, какое влияние в дальнейшем окажет выступление Турции на обстановку в восточной части Средиземного моря.
