Феликс Кандель - Очерки времён и событий из истории российских евреев [том 6] (1945 – 1970 гг.)

Соломона Дольника арестовали в 1966 году и осудили на 5 лет лагерей. Газета "Известия" сообщила читателям, что Дольник по поручению израильских дипломатов распространял "антисоветские и сионистские брошюры", а также изготовил "отвратительную фальшивку", чтобы доказать наличие антисемитизма в СССР и "осквернение еврейских памятников". В газете описали способ изготовления фальшивки: "Вырезает из бумаги фашистскую свастику, накладывает ее на негатив, где изображен памятник на еврейской кладбище… И документ готов… Нет подобных проявлений в Советском Союзе, создал их сам Дольник".

Израиль Минц пробыл в заключении и ссылке с 1937 по 1963 год. Вернувшись в Москву, начал преподавать иврит, переводил с этого языка книги о Катастрофе, статьи о Войне за независимость, рассказы израильских писателей, – их затем тиражировали, передавали друг другу, рассылали по разным городам.

Майрим Бергман перевел на русский язык мемуары первого президента Израиля Х. Вейцмана и книгу польского историка Б. Марка "Восстание в Варшавском гетто", публикацию которой на русском языке не разрешил ЦК партии. Гершон Шапиро подготавливал и распространял материалы о евреях – Героях Советского Союза. Студенты Московского университета перевели с французского языка книгу о войне Израиля за независимость и раздавали ее своим знакомым.

В Риге выпустили несколько брошюр, отпечатанных фотографическим способом; Иосиф Хорол привез в Москву по 300 экземпляров каждой брошюры, и группа Меира Гельфонда распространила их в Москве, Ленинграде, Киеве, по городам Урала. Рижанину Борису Словину передали экземпляр книги "Восстание в Варшавском гетто", и он вспоминал:

"Печатать я не умел. Нашел еврейку-машинистку, дал ей прочитать и спросил, согласна ли она перепечатать. Печатала она прямо на работе, сделала пять или шесть экземпляров. Когда закончила, я спросил, сколько ей должен. Она была возмущена…"

6 

Начало 1960-х годов. Одному из заключенных присылали в лагерь книги на английском языке, среди которых оказался роман американского писателя Л. Юриса "Эксодус" ("Исход") – о событиях, предшествовавших образованию Израиля, о Войне за независимость и "людях, которые не просят прощения за то, что родились евреями, и хотят жить достойно". На евреев "Эксодус" произвел огромное впечатление; ее владелец подарил книгу А. Рубину, и тот свидетельствовал через многие годы:

"Прежде всего я решил эту книгу замаскировать, чтобы ее не опознали на обысках. Мой приятель… мастерски вклеил ее в обложку советской книги. При многочисленных обысках надзиратели брали ее в руки, переворачивали и на задней стороне обложки… читали по-русски: "Английские рассказы. Учебное пособие для студентов"…

Книга переходила из рук в руки, читали ее коллективно и в одиночку, евреи и неевреи… Я знал, что если ее у меня обнаружат, то получу дополнительный срок. Кроме того, меня как рецидивиста переведут на особый режим. Но книга была такой ценной, что стоила риска…

Когда меня отправили в 7 зону, то там один из евреев, который знал английский язык (правда, не в совершенстве), решил перевести эту книгу на русский".

Взялся за перевод Авраам Шифрин, заканчивавший десятилетний срок. "Мое место было на верхних нарах, – вспоминал он. – Все привыкли в лагере, что я вечно что-то читаю или пишу. Я сидел с доской на коленях, Саша Гузман полулежал рядом, и я тихонько диктовал ему. Если же он был вечерами на работе, то записывал сам… и прекрасно понимал, что зарабатываю этим делом второй десятилетний срок…"

Работа продолжалась несколько месяцев. Шифрин переводил, Гузман записывал, добровольцы стояли на страже и предупреждали о приближающейся опасности. Тетради с переводом романа удалось сохранить во время обыска, и один из вольнонаемных вынес их из лагеря. После освобождения Шифрин попал в ссылку в Караганду; там некая девушка помогла ему распечатать первые экземпляры, а затем местные евреи тайно отпечатали роман на множительном аппарате. Так появились еще 24 экземпляра – их переплели и разослали по городам. (А. Шифрин: "Украинские заключенные переводили "Эксодус" на свой язык. Они говорили, что это им очень нужно для воспитания духа независимости украинского народа".)

Существовали и иные пути распространения "Эксодуса". Москвич М. Бергман сделал краткий перевод романа с немецкого языка, использовав микрофильм в Библиотеке имени Ленина. В Риге "Эксодус" перевели в сокращенном варианте, изготовили несколько экземпляров и развезли по городам. Во второй половине 1960-х годов москвичи Давид Драбкин, Леонид Лепковский, Виктор Польский и Владимир Престин перевели "Эксодус" с английского языка, распечатали на пишущей машинке, переплели и распространили среди знакомых.

Лучшей переводчицей еврейского "самиздата" в Москве считалась "подруга" – под этим именем скрывались Эстер Айзенштадт и Лазарь Непомнящий. В разных городах страны работали авторы, переводчики, машинистки, фотографы; рискуя свободой, они подготавливали материалы "самиздата", хранили их и распространяли.

Размножили перевод книги Т. Герцля "Еврейское государство", роман Г. Фаста "Мои прославленные братья" о восстании Макавеев, философские работы М. Бубера, речь государственного обвинителя Г. Хаузнера "6 000 000 обвиняют" на процессе А. Эйхмана в Иерусалиме, стихотворения лауреата Нобелевской премии поэтессы Н. Закс о Катастрофе. В Риге перевели на русский язык книгу Р. и У. Черчилль "Шестидневная война"; москвич М. Маргулис отпечатал 500 карт Израиля; из Кишинева перевезли в Ленинград похищенный копировальный аппарат "Эра", который позволял печатать большое количество экземпляров.

Основными читателями еврейского "самиздата" были студенты, люди со средним и высшим образованием, инженеры и техники, научные работники, врачи и учителя – так закладывалась основа национального возрождения, которое вскоре проявило себя открыто, а небольшие группы составителей и распространителей "самиздата" стали впоследствии центрами борьбы за выезд в Израиль.

7 

В 1950 году Яков Эйдельман был осужден на 10 лет по обвинению в "еврейском буржуазном национализме" и после возвращения в Москву принял участие в "самиздате". Он перевел на русский язык дневники Ханы Сенеш – еврейской парашютистки, казненной нацистами в Венгрии, книгу о Иосифе Трумпельдоре – национальном герое Израиля, а также другие материалы об Израиле.

Широкое распространение получил очерк Эйдельмана – диалог евреев "А" и "Б" (этот очерк вошел затем в его книгу "Неоконченные диалоги"):

"А. – Я не чувствую себя евреем; меня с этим народом ничто не связывает. Я против всяких попыток обособления от окружающей меня среды. Никогда не откажусь от убеждения, что единственный выход для еврейского народа – ассимиляция, полная, безоговорочная, абсолютная ассимиляция…

Б. – Вы ассимилировались? Ну, и Бог с вами! Честно клянусь: не вижу в этом преступления. Больно, прискорбно, что от нас уходят люди, которые могли бы быть полезными нашему делу. Но так уж сложились обстоятельства их жизни – винить за это не могу.

Есть, кстати, разница между ассимилированностью и ассимиляторством… Почему вы становитесь ассимилятором, то есть начинаете возводить свой пример в принцип, даете себе право настаивать на национальном самоубийстве всего еврейского народа… активно поддерживая те силы, которые… проводят в отношении нас политику принудительной ассимиляции?.. Уходите, не оборачивайтесь к нам! Не заботьтесь о нас!.. Так нет: всё наставляете, всё читаете нравоучения, тянете нас за собой!..

Все ваши ассимиляторы, – я подчеркиваю: ассимиляторы, а не ассимилированные! – очень напоминают мне людей, которые, совершив какой-то неблаговидный поступок, проявляют много усилий, чтобы и других втянуть в неблаговидные дела… это в какой-то мере успокаивает их совесть…

А. – Почему вы так националистически настроены… так привязаны к еврейскому народу? Чем он заслужил такую пылкую, безоглядную любовь? Какие у вас имеются основания так гордиться им?..

Б. – Вам не стыдно задавать такие примитивные вопросы? Другим патриотам – русским, украинским, грузинским – вы их тоже задаете?.. Я отрицаю самую постановку вопроса: "Чем еврейский народ заслужил мое уважение?" Не он должен заслужить мое уважение, а я – его!..

Вас всё время тревожит вопрос: почему я люблю свой народ. Наивный вопрос! Разве можно объяснить природу любви?.. Я еврей – вот и ответ! Я люблю свой народ – вот и ответ! Я кровно связан с ним, дышу с ним одним дыханием, живу с ним одними воспоминаниями, мечтами, стремлениями, надеждами, разочарованиями, радостями, печалями. Это реальность, а не плод размышлений, умственных выкладок.

Почему я должен оправдываться в этом, извиняться, словно уличен в какой-то уголовщине? Потому… что кто-то смотрит на вещи иначе, чем я?.."