Александр Нефедкин - Военное дело чукчей (середина XVII—начало XX в.)
Asiatic Eskimos and Coastal Chukchi did not raise special war dogs. However they were using same huskies during military operations of necessity. These animals had several functions. They were guarding dwelling doing ordinary dog's task. Dogs were intended to fight against men in case of attack or pursuit. Finally, considering the brute of predator, dogs were set on reindeer of enemy caravan, thereby taking away hostile transport and causing disorder among people, warriors attacked caravan and followed inevitable defeat of the riders.
Siege and defence. The Reindeer Chukchi, like any nomads at all, had no developed skills of erecting fortifications. They conducted military operations reckoning on surprise, even in spite of the tradition to declare war. The nomadic Chukchi made use of temporary dwelling only, both natural and artificial, as their campaigns were not counted on any long-term siege or defence because the natural conditions and lack of provision laid obstacles to them. They built fortified refuges only in case of serious menaces from the enemy. For erecting such just material at hand was utilized, viz. sledges, skins, stones, and turf. Inhabitants together with herds tried to leave and to find some safe place. If enemy superior in numbers Chukchi preferred to defend from fortifications. Otherwise, war ethos demanded to meet enemy face to face at the battlefield. The main method of defence was shooting arrows from fortifications with the object of inflicting great losses on foe and forcing them to retreat. The storm, a main method of the siege, could be directed both along the entire perimeter of hostile fortification and against their weakest points. No special siege equipment was at Chikchi's disposal. Its lack was replaced by a number of various tricks. Sometimes, when conducting siege operations the Chukchi could make use of big wooden shields to protect themselves form the Russian bullets. After enemy departure temporary fortifications were dismantled. The Maritime Chukchi and Eskimos erected stone fortifications on the heights dominating in area and waited there till the raid was over. Typical way to defend fortification was to slide down sledges laden with stones towards attacking enemy.
Naval warfare. Chukchi learned basic elements of seafaring from the Eskimos who were skilled in navigation. They used baydars as transport for the landing operations and not for the naval battle. There was no any difference between boat crew and passengers, both were soldiers. As well as in land warfare in naval expeditions Chukchi used natural conditions and time to make sudden attacks with small crew that helped to avoid undesirable losses. After the landing they began to operate as in usual land fight. In raid usually participated few baydars, however, exist record of large fleet of 100 baydars (the 18th century).
Religious realm of warfare. Making war man suffers from great psychological burden, Chukchi tried to reduce pressure with the help of narcotics. Probably, before fight they were eating flyagarics to reach light intoxication. Chukchi were not afraid of death, contrary they crave for it. This could be explained by their belief in afterlife and transmigration. This belief, however, did not exclude bearing of numerous amulets, which protected person from evil spirits. In the war was used special military magic: different kinds of spells, bedevil the enemy, sorcery in finding the right road or bringing fog or storm. Before fight Chukchi sacrificed some reindeer to the spirit of the area. In the 18th —beginning of the 19th century occurred human sacrifices, but in extraordinary situations.
Prisoners. Women and children were taken prisoners, as males including elders were annihilated. At the end of the 18th century coastal inhabitants had women slaves from Eskimos of Alaska who were captured in sea raids. These women married poor men or they were sold to the Reindeer Chukchi. For example, one slave for either twelve young female reindeer or ten female reindeer and two riding reindeer; children were even cheaper. Usually, there were just few slaves in kin group because of the ransom. Few days after the raid relatives were visiting victors and ransom prisoners. Sometimes there were cases when killer rendered his relative to the family of dead man, and who fulfil family needs instead of the killed. Chukchi did not yield themselves, they preferred to perish or commit suicide together with their families. Captured enemy was tortured. Probably, originally these tortures had a ritual nature but already in folklore they were explained by vengeance. Usually captured enemy leader was tortured because he was the one who was responsible for the damage and prejudice to Chukchi.
Translated by Anthon Xenophontov
Примечания
1
Например, среди 216 текстов, собранных В. Г. Богоразом, лишь в 20 рассказывалось о войнах (Беликов 1956: 8, 14). В сборнике Е. С. Рубцовой (1954) из 45 эскимосских сказок лишь в одной (№ 16) рассказывается о набеге врагов и о военных действиях, в собрании же сиреникского фольклора Н Б. Бахтина (2000) лишь четыре сказки из 77 имеют батальные сюжеты. Создается впечатление, что чукотский фольклор более «воинствен», чем эскимосский, а в последнем больше батальных сюжетов в сибирских сказках, чем в аляскинских.
2
Как показали П. Швайтцер и Е. В. Головко (2001), на побережье Аляски память о набегах азиатов более свежа благодаря привязке исторических событий к ландшафту местности (ср.: Burch 1998: 127—28, 221—30).
3
К сожалению, более ранняя работа об американских доспехах осталась мне недоступной: Hough W. Primitive American Armor // Annual Report of the Board of Regents of the Smithsonian Institution for the Year Ending June 30, 1893. Washington, 1895. P. 625―651.
4
Поскольку переводы чукотских и эскимосских текстов сделаны крупнейшими специалистами-сибиреведами, хорошо ориентировавшимися в материале, а зачастую просившими рассказчика пояснить неясный пассаж, то данную работу я построил на принципе доверия к переводу, хотя отчетливо сознаю, что некоторые нюансы могли быть неверно истолкованы или поняты ими.
5
Из новейших же статей, написанных в духе апологии, см например Бушнев 1995.
6
Как отмечает И. С. Архинчеев (1957: 51), оптимальный размер табуна, удобного для выпаса, составлял 1500―1800 голов (ср.: Антропова 1957: 117), у коряков нормальный табун — около 2000 оленей (Берет™ 1929: 47).
7
Действительно, как заметил И. С. Архинчеев (1957: 67, 80), чукчи умели считать только до 400. Однако всех своих оленей они узнавали даже не по клейму на ухе, а «в лицо» (ср.: Георги 1777: 79 (о коряках)).
8
В Сирениках в двух полуземлянках жили по 250―400 человек в каждой (Арутюнов, Сергеев 1975: 112; Hughes 1984a: 251).
9
В чукотском сказании упоминается, что богатый корякский богатырь принуждал идти в поход бедных воинов (Воскобойников, Меновщиков 1959: 436; Беликов 1965: 166).
10
Как отметил В. Г. Богораз (18996: 31), среди 3000 приколымских чукчей он встретил лишь пять мужчин, поменявших свой пол.
11
В «сказке» отставных казаков, данной через 40 лет, в 1772 г., численность чукчей возросла уже до 3000 (Зуев 2001: 26). По предположению Дионео (1895: 116, примеч. 2), в это число входили и женщины, участвовавшие в походе.
12
Согласно В. Н. Верху (1819: 15), численность чукчей в последнем бою была 3000 воинов, что вряд ли соответствует действительности (Зуев 2001: 27, примеч. 71).
13
Это количество, в общем, не противоречит другим свидетельствам. В своем донесении 1751 г. капитан В. Шатилов, комендант Анадырска, просто указывает, что ему не известно количество чукчей (Шашков 1864: 67). М. Соэр определяет число мужчин у оседлых чукчей в конце XVIII в. около 3000 (Saner 1802: 105). Согласно же М. М. Геденштрому (1830: 99), чукчей было 10 000 (Шаховской 1822: 291). По предположению Г. Майделя (1894: 215), всего чукчей в 1860—1870-х гг. было не более 5000 (Пежемский 1850: 158). А. Аргентов (1857а: 16; 1886: 13) же полагал, что в начале XIX в. число чукчей было значительно больше, чем 5000―7000, порядка 20 000 (Новейшие сведения 1852: 348; Сементовский 1852: 143). В 1911 г. было 9000―10 000 кочевых и 3000 оседлых чукчей, не считая эскимосов (Поддубный 1914: 95). Впрочем, среди исследователей существуют и другие мнения. Так, И. С. Гурвич (1966: 117) полагает, что в XVIII в. оленных и оседлых чукчей было примерно поровну, по 4000 человек. Б. О. Долгих (1960: 549―554, 576; 1967: 13), на основании показаний К. Мерка и переписи населения 1897 г., насчитывал в конце XVII в. эскимосов 4000, а чукчей 2000. Для сравнения отметим, что по переписи населения 1897 г. чукчей насчитывалось 11 795, из них 8869 были кочевыми, а 2841 оседлыми, причем лишь 783 числились христианами; эскимосов по этой переписи было 1099 человек (Серебренников 1914: 156, 166). Согласно переписи 1926/27 г. чукчей было 12 364 человека, из них 70 % — оленные, а 30 % —оседлые (Антропова, Кузнецова 1956: 897).
14
При непосредственной угрозе в 1852 г. жители поселка Нувук на м. Барроу выставили от примерно 300 человек населения 80 воинов — 27 % населения (Burch 1998: 89).
15
Убийство детей (инфантицид) считается этнографами эскимосским, а не чукотским обычаем (Крупник 1989: 46, 95, ср. 1988: 76―82, Афанасьева 1999: 178).
16
У коряков-олюторцев мальчик сначала стрелял стрелами с деревянным наконечником, а только затем с острием из оленьего рога (Кибрик, Кодзасов, Муравьева 2000. № 20: 91, § 3).
17
Подобное увертывание от стрел было типичной тактикой сибирских народов (Воскобойников, Меновщиков 1951: 179 (эвенки); Козлова 1956: 252 (юкагиры); 297 (эвены)).
18
Относительно игры в мяч Н. Н. Беретти (1929: 28) упоминает, что у коряков и чукчей был своеобразный «хоккей с мячом», когда две команды гоняли палками травяной мяч, обмотанный шнуром.
19
О типологизации конструкции доспехов. Худяков, Соловьев 1987. 138.
20
В переводе 3. Д. Титовой 10 дюймов — 25 см. Цифра, приводимая И. С. Вдовиным (4 дюйма), представляется, исходя из длины самого доспеха, более реальной.
21
В примечании к «Сказанию об Эленди и его сыновьях» В. Г. Богораз (1899: 366, примеч. 7) мимоходом упоминает чукотско-корякский панцирь из древесной коры, никак не поясняя свою информацию.
22
Ф. Ратцель отмечает, что панцирь тлинкитов также прикрывал левую руку, оставляя правую свободной (Ratzel 1887: 198). Впрочем, по-видимому, речь идет о защите верхней части руки.
