Kniga-Online.club

Чингиз Гусейнов - Семейные тайны

Читать бесплатно Чингиз Гусейнов - Семейные тайны. Жанр: Прочая документальная литература издательство неизвестно, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Немало их накопилось, и однажды, разом все прочтя,- из двух писем выпали высушенные цветочки, желтые зонтички и голубые анютины глазки, ну да, ведь Аня, Анаханум…- порвал и выкинул, чтоб не отвлекали.

"…Ты так близок и так далек. Эта обманчивая близость тревожит".

Но какое счастье было ждать тебя - помнишь? - в мастерской, и знать, что, сколько бы ни пришлось ждать, в конце концов ты придешь. Главное же счастье было в том внутреннем покое и уверенности, что я дождусь тебя, сколько бы ни пришлось ожидать, и мне не в тягость было это ожидание.

Сама мысль о долгой разлуке мне невыносима, нет, не пугайся, я не тороплю со встречей, я готова ждать и

терпеть. Помнишь, ты говорил мне, что со мной Ты испытываешь полноту своего Я, как прекрасно ты это выразил, вот это именно чувство, что ты у меня есть и мне теперь устойчиво в мире, появляется в лучшие минуты у меня…"

"…В одном из писем, в тревожную минуту, я пыталась тебе написать о том, что борются у меня в душе два начала, темное и светлое, сейчас, это я сама понимаю, взяло верх темное, и я не знаю, как избыть тревогу…"

Нет, то были не анютины глазки, а фиалки: "…я сейчас сижу на скамейке в нашем саду, весь участок зарос дикими фиалками, для меня их запах - это запах счастья, не знаю, сохранят ли они его в письме?..

Вчера весь день провела в своей крепости, в окружении классиков. Так трудно их не цитировать:

"Я лик твой вспомню - вспыхнет свет и станет ночь светла", это Надира. А вот Низами:

"Мне ночь не в ночь, мне в ночь - невмочь, когда тебя со мною нет…"

Думаешь ли обо мне?

…Очень люблю лето, и свет, и зелень, хочется, чтобы все вернулось в колею и стало как прежде с тобой. Но ничто не возвращается таким, как было, надо ждать, надо надеяться.

Все чуждо, и все чужие, пришли - ушли, а около стола чирикает прирученный дрозденок, жизнь идет, как ты, Бахадур?

В такой солнечный день, как сегодня, хочется думать, что ничто не исчезает бесследно, не проходит напрасно и что мы увидимся с тобой скоро и будет у нас с тобой не хуже - пусть хотя бы так же, как уже было.

Из всех цветов в этот раз посылаю тебе незабудку - кто придумал название ей? - чтобы ты меня не забывал.

Твоя А."

И еще и. еще письма, и почти в каждом - о цветах: "…в нашем саду уже отцвели ирисы и жасмин, осталась до осени турецкая гвоздика и уже какие-то совсем осенние цветы - флоксы, настурция, как будто точка перелома л- 22 июня - резко меняет декорации, хочется задержать круговорот, остановить бег времени. Под вечер или рано утром в саду вдруг чувствую себя пронзенной быстротекучестыо проходящей красоты. Тревожным све^ том на закате, пролетевшей мимо летучей мышью - знаком, что жизнь рядом таинственна и волнующе неуловима…"

И последнее, запомнилось Бахадуру, и он на миг задумался, лишь это: "Ты совсем меня покинул, покинутый сам радостью. Жаль, что не в моих силах вдохнуть ее в Тебя. Будь храним…" А перед этими строками: "…когда у нас не стало общего земного будущего, нам с тобой осталась всего лишь вечность".

Ушло, забылось, всплывает иногда, а в последние дни все чаще, уйти от тревоги некуда, и в долгие часы бессонницы, когда рядом спит… ну да, новое увлеченье, как без этого, была эН, то бишь Ниса, где она теперь? с кем?.. была А, а тут… не важно, пусть эМ, полуоткрыв губы, и светятся в ночи… но о том уже, кажется, было, и в минуты, когда… ну, хотя бы идет не спеша после судилищ домой (а не к таинственной эМ), чтоб не дразнить чинную публику,,через сквер наискосок, и белым-бело от нежного розового цветенья алычи (или урюка?), и, сам того не желая, расслабляет волю, съедая без толку ранимую душу.

И с ходу переменив решение, садится под чинарой, где разместилась дешевенькая чайхана, и атлет в белом фартуке с пышными кручеными усами подает легкую, как пух, пиалу с крепким чаем, горы бы ему ворочать, а в блюдце колотый сахар, и журчащий арык успокаивает. И кажется ему, что он вышел из подполья, где лелеял тайные свои думы стать Бахадуром, и у всех на виду, будто живет в стеклянном доме и просматривается насквозь, но за высоким забором, и ночью выпускается волкодав с отрезанными при рождении ушами, чтоб злее рос, и лает на белесые тучи, которые низко бегут по черному небу, скрывая от глаз крупные алмазные звезды, а он попросту пугается быстрых облаков, похожих на диковинных зверей.

Отменный подпольщик? И чудится ему, что при царях в прошлом веке жили, несмышленые дети, эта златокудрая династия, которую под самый корень, и малиновые кусты невзначай,- всю их наивную тактику усвоил и не попался, трижды ссылали в край Турхана (из душевных бесед с Джанибеком), где вечная мерзлота, дважды бежал, а на третий выпустили сами, а в незапамятные времена дышал воздухом инквизиции, гари нахватался, но что ни говори, а чище выхлопных, к которым привычка с давних пор; через калитку пройдет под жарким летним небом, а ощущение, что идет по душному подземному туннелю, была у него задумка прорыть туннель, когда метро прокладывали, меж двух своих домов - тем, что на виду, и тайным ДЛЯ СВИДАНИЙ.

А вырыли туннель а-ля метро с вентиляционным устройством и холодильником или нет - никому не, ведомо, да и за какую мзду пророют, тут ведь с тремя нулями не обойдешься, хотя нулей у Бахадура все шесть, и - святая правда понятия не имеет, как это постепенно скопилось, все честь честью, комар носа не подточит, должностями не торговал, не выдающийся, как сестра, хирург, чтоб несли за тяжкий труд, не предводитель фирмы, недавно по соседству выискался, Каф,- провернул операцию и сорвал лимон (шифр - миллион), не процветающий романист, мнящий себя Львом Толстым (неужто Аскер Никбин?), чтоб пачки купюр оседали в банке, и в валюте тоже.

А как и что - заслуги сестер-спонсоров и зятьев-заложников плюс собственная карьера, чины-ранги, что и в нынешние времена - идеал: господство пирамидального мышления в ситуации, когда самая осуждаемая в меджлисе фигура пирамида; и, как это часто бывает, о главном, во имя чего весь сыр-бор (власть-)-любовь),- ни слова. Этичнее обходить. Выстроены фразы-блоки, чтоб не проговориться. И даже чинно-ранговая жена, которая уже давно невзаперти и вышла из-под паранджи, сдав ее как экспонат в музей, или сбросила чадру, превратив ее в обыкновенную тряпку, которой вытирают пыль, пахнущую (или пропитанную?)… но о том уже было, с книжных полок, рвется к власти, занимая - уж ей-то, казалось бы, к чему? - пусть незаметный, но все же ранг: советника по части культа или, что поскромней, консультанта по женскому движению, и, стало быть, на манер цивилизованных стран является самой видной дамой королевства и, садясь рядом с троном, вносит своими часто сменяемыми нарядами разнообразие в казенную монотонность меджлиса, а когда хоть изредка, но надо открыть уста - тщательно обдумывает каждое слово, выбирая что проще, чтоб легко усваивалось, и никаких побочных дум.

Да, тяжелые массивные двери-ворота, один без тренировки с ходу не откроешь, это как у штангистов - вес сразу не возьмешь, нужно, чтоб кто-то в этот же самый миг, когда рука твоя коснулась торчащего из пасти льва кольца, ручка такая медная, изнутри надавил плечом (а ты - снаружи), и тогда сила+сила, и дверь в меджлис медленно и нехотя отворяется: и пропуск твой не какая-нибудь книжонка, а лаком надписи покрыты, не впишешь, не сотрешь,показывай и проходи, хоть ты Бахадур и тыщу лет здесь вкалываешь.

Дежурный развернет и долго изучает, он молод, розовощек, спешить ему некуда, то на портрет взглянет, то на тебя, а ты замри как подопытный, и будто разочарован, что ты - это ты, сложит пропуск и вернет. Можешь проходить в залитый солнцем вестибюль, а там и на трибуну, памятуя, что в избраннике заложена потребность субъекта стремиться прежде всего к нравственной мудрости (на словесном уровне), и эталон диалогичности - споры, полемцка, диспут позволяет -дать дорогу невостребованным обществом энергетическим ресурсам, позволяющим преодолеть земное притяжение и парить в околоземном пространстве.

Ты пастырь, а они паства, жаждущая опереться чуть-чуть на теоретически апробированный опыт человечества, и надобно помочь в выявлении всех альтернатив выбора, прогнозировании отдаленных, аж по самую верхушку пирамиды, последствий каждой из них, дабы укрепить потенциал и увеличить надежность.

Кризисные ситуации - предельная форма конфликта: не только справиться с ним, но и разрешить в пользу кончика пирамиды, и здесь наиболее целесообразны способы устрашения, убиения, устранения, ууу… у…! (удушения?),- никто не застрахован, и в результате искрящегося контакта кругом не остается никого из бывших соратников, они же - соперники.

А чтоб хоть как-то о нас услышали и, лиризуя, воспели, доказать, основываясь на исторических документах, ссылаясь на чьи-то воспоминания, что Дон-Жуан - наш, чистейший аранец!..

Странные мы, задумается порой Бахадур, и с ним случаются бессонницы,- и все сведения о нас уместились в томе малиновой, под цвет чертополоха, Аранской Энциклопедии, АЭ, начатой в эпоху Устаева, продолженной в годы Джанибека (и Расула тоже), выход ее растянулся аж на четверть века, словно не спешили самопознаться, чтоб узнали и другие, что есть и мы на этой планете, а тут вдруг взрыв, всплеск: "Мы!.. Мы!.." (спасибо соседям).

Перейти на страницу:

Чингиз Гусейнов читать все книги автора по порядку

Чингиз Гусейнов - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Семейные тайны отзывы

Отзывы читателей о книге Семейные тайны, автор: Чингиз Гусейнов. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*