Вальтер Гёрлиц - Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945

Чем больше фюрер размышлял об окончании войны, тем более блестящей казалась ему мысль о внезапном нападении. Хотя серьезной помехой для Гитлера стало растущее противостояние главнокомандующего сухопутными войсками, которого энергично поддерживал его начальник штаба.

Поначалу Гальдер был доволен действиями армии в Польше, но постепенно его стали одолевать сомнения. Во многих случаях пехоте недоставало той отчаянной решимости в наступлении, которой отличалась атмосфера войны 1914 года. Офицерам приходилось жертвовать жизнью, чтобы поднять солдат в атаку, и жертвы эти были неоправданно большими. Наводила на грустные размышления и слабая оснащенность армии (даже в 1940 году многие дивизии были вынуждены использовать чешское вооружение). По свидетельству генерала Томаса, в Польше находилось шесть танковых дивизий по двести пятьдесят танков в каждой, что говорит о хорошем положении дел. Теперь становится ясным, почему Генеральный штаб считал, что немецкой армии не стоит тягаться с французской, которая во многих отношениях оставалась по-прежнему лучшей в мире.

Франция явно не собиралась брать инициативу в свои руки, и это рождало надежду на близкий мир. Штюльпнагель, все еще первый обер-квартирмейстер Генерального штаба, подготовил донесение, в котором отстаивал чисто оборонительную тактику ведения войны. Примерно о том же рапортовал фон Лееб Браухичу, выражая опасения, что затягивание дипломатических переговоров может рано или поздно заставить Соединенные Штаты вступить в войну, и никто не знает, чем это обернется.

Гитлеровская директива № 6, касающаяся кампании против Голландии и Бельгии (кодовое название операции – «Гельб»), положила конец всем сомнениям. В директиве Гитлер указал, что долгий период ожидания приведет к усилению мощи его врагов, а поэтому он собирается разгромить французскую и британскую армии и захватить большую часть побережья Ла-Манша для создания баз, которые позволят вести морскую и воздушную войну против Британии. Так появился новый, черновой план Шлифена.

Новые планы повлекли за собой некоторые изменения в командном составе. Штюльпнагель занял место освобожденного от должности Гаммерштейна-Экворда (регулярные приглашения Гаммерштейна-Экворда посетить его войска вызвали у Гитлера подозрения) и принял командование над вновь сформированной группой армий «А». Начальником штаба Штюльпнагеля, размещенного в Кобленце, стал Манштейн. 1 октября фон Бок принял командование вновь сформированной группой войск «Б». Его штаб располагался в Бад-Годесберге. Теперь, вместе с группой армий «С» фон Лееба, на западе были сконцентрированы три группы войск.

Рассмотрим разработанный Генеральным штабом план развертывания, максимально приближенный к плану Шлифена. Группы армий «Б» и «А», расположенные соответственно на севере и в центре Западного фронта, как в 1914 году, должны были наступать на север Франции через Бельгию. Их задача заключалась в том, чтобы уничтожить вражескую армию севернее Соммы и прорваться на побережье Ла-Манша. Группа армий «Б» должна была только обеспечивать безопасность голландской границы. Что касается Бельгии, то границу требовалось прорвать по обе стороны от Льежа. Если придется нарушить голландскую границу в районе Маастрихта, то предстоит провести дружеские переговоры с голландцами.

Группа «А» формировала южное крыло охвата, а группа «С», в которую входили 1-я и 7-я армии, должна была прикрывать фронт между Арденнами и Швейцарией и удерживать войска, занимавшие линию Мажино.

Все командующие группами армий представили рапорты, одобряющие оборонительную тактику; эту точку зрения разделял начальник Генерального штаба. Вряд ли враг отважится на лобовую атаку; даже в случае его наступления через Бельгию и Голландию у немецкого командования останется время для принятия контрмер. Гальдер считал, что следует сохранять выжидательную позицию.

Из всех планов, представленных группами армий, наибольший интерес вызывает план Манштейна. Он предлагал, чтобы в случае перехода врага в наступление танки прорвались через «Арденнскую брешь». Направление удара – на Седан. По достижении Седана танки двинутся вдоль северного берега Соммы по направлению к Абвилю и побережью Ла-Манша. Какие бы силы ни бросил враг в Бельгию, они будут отрезаны и принуждены сражаться перевернутым фронтом. Смелый план! Именно потому, что идея была нова и оригинальна, она не нашла поддержки со стороны Генерального штаба.

Новый план Шлифена, разработанный Генеральным штабом, практически не предусматривал использование танков; территории Бельгии и Голландии не слишком подходили для этого рода войск. Интересно, что французский главнокомандующий был столь же консервативен и его мысли следовали тем же курсом, что соображения его врагов. Он предвидел, какой план разработает германский Генеральный штаб, и сконцентрировал моторизованные войска вдоль бельгийской границы.

Второй план Шлифена вызвал серьезные опасения с политической точки зрения не только у Браухича и Гальдера, но и у Варлимонта, начальника штаба оперативного руководства вермахта. Все западные державы, в случае нарушения бельгийских границ, могли ополчиться против Германии.

Новый, гораздо более серьезный кризис назревал в отношениях между Гитлером и командованием сухопутных войск. Вайцзеккер обстоятельно изложил все факты фон Этцдорфу, поддерживавшему связь с Генеральным штабом. Этцдорф был посвящен и в планы оппозиции из министерства иностранных дел. В октябре в Цоссене, где во время войны располагался Генеральный штаб, Гальдер сказал Этцдорфу, что следует предпринять максимум усилий, чтобы остановить наступление на западе. В конечном итоге посол фон Бюлов-Шванте, который находился в тесных отношениях с Беком, взялся предупредить бельгийского короля Леопольда III о готовящемся в его страну вторжении. Варлимонт, ничего не знавший об этом, самостоятельно предпринял аналогичный шаг. Он действовал через военного атташе в Брюсселе подполковника фон Паппенхайма.

И Бюлов-Шванте и Варлимонт рассчитывали, что Леопольд воспользуется своими многочисленными связями и выступит в качестве посредника. В ноябре Леопольд и королева Вильгельмина предприняли попытку примирить враждующие стороны. Увы, все было тщетно. Гитлер принял решение.

Генеральный штаб начал действовать по собственной инициативе и, поскольку казалось невозможным заставить Гитлера изменить свой план в отношении наступления на Париж и Брюссель, остановился на единственно возможном варианте, и этим вариантом был марш на Берлин. Были проведены некоторые военные приготовления. Начальник службы транспорта генерал-майор Герке должен был сконцентрировать в столице надежные дивизии и, самое главное, танковые формирования. Гальдер зашел так далеко, что даже организовал специальный штаб для проведения этой операции под командованием подполковника Гросскурта.

Не все генштабисты были убеждены в осуществимости предложенного плана. Начальник отдела боевой подготовки подполковник Рохрич, бывший сотрудник Шлейхера, считал, что предприятие слишком рискованное, тем более что существует такое практически непреодолимое препятствие, как геринговское люфтваффе, а генерал-полковник Фромм, командующий резервными войсками, был искренне уверен, что армия пойдет скорее за Гитлером, чем за генералами. Но Гальдер считал план вполне реальным.

Бек был посвящен в этот план и в случае попытки переворота должен был принять командование вооруженными силами. Понятно, что Герделер тоже был посвящен в план переворота. Возникший заговор объединил самых достойных людей Германии. Теневое правительство, в которое входили дипломаты, руководители высокого уровня и образованные люди, не могло не вызвать уважения в любой стране мира.

По замыслу заговорщиков, армия должна была действовать как единый организм под руководством законных лидеров. Браухич знал о заговоре и заявил, что готов следовать принятым курсом. К сожалению, благородные люди зачастую плохо подходят для работы в «сумеречном мире», в котором предстояло действовать конспираторам. Трудно сказать, что произошло, если бы заговорщики придерживались намеченного курса, но все внезапно закончилось.

Время поджимало и Гитлера и генералов. 5 ноября все было готово к наступлению, которое было назначено на 12 ноября. 5 ноября Браухич в очередной раз попытался предупредить Гитлера о возможных опасностях. Гитлер пришел в неописуемую ярость. Он прекрасно знает, кричал Гитлер, что генералы планировали что-то еще, кроме наступления. На самом деле Гитлер ничего не знал. Гнев разбудила его обычная подозрительность, и ничего больше, но Браухич перепугался. Он решил, что Гитлер узнал о заговоре. На этом дело и закончилось. Гитлер стал еще подозрительнее и даже сказал Кейтелю, что догадывается, что он, Кейтель, вошел в сговор с генералами. Кейтель впервые попросил об отставке, но получил отказ. Гитлер заявил, что Кейтель не имеет права так поступать.