Георгий Кублицкий - ...и Северным океаном
Прежде всего — атомные ледоколы. Ленинградский Балтийский завод, создатель трех из действующих атомных гигантов, после ввода в строй «России» спустил на воду четвертый — «Октябрьская Революция» — и строит пятый. Каждый — совершеннее предыдущего.
Современный атомный ледокол — в почти бессменной тяжелейшей работе. Заход в порт — раз в три-четыре месяца.
Остальное время таранит, мнет, давит, раздвигает льды. Нависшее небо, полутьма, рассекаемая прожекторным лучом, свист пурги. И пусть на судне бассейны для плавания, сауны, кинозалы, библиотеки, цветные телевизоры. Пусть компьютеры и дисплеи, пусть электронный мозг, быстрый на решения, — все равно вахта с предельным напряжением обычного человеческого мозга, способного мыслить широкоохватно, использовать чудесный дар интуиции.
Ледоколов разных типов и мощности уже много и еще мало. Место их работы в иные годы — почти весь Северный морской путь, и уж во всяком случае главные его «пороги» от новоземельских проливов до наизлейшего Чукотского моря, до выхода в Берингов пролив. Порой ледоколу приходится делать тысячекилометровые броски на выручку застрявших транспортных судов, да еще звать в подмогу второго гиганта.
Казалось, 75 тысяч лошадиных сил в одной упряжке — куда уж больше? Теперь говорят и думают о ледоколах, для которых не существовало бы непреодолимых ледяных ловушек.
И дело не только в увеличении мощности. Мысль конструкторов обращается, например, к созданию судна, где на полупогруженной передней части — ряд стальных заостренных зубьев. Один выше другого, они подрезают лед снизу. Там он мягче, податливее. Остальное доделает надводная ледокольная часть судна. Есть и другие идеи, проверяемые экспериментально.
Полярные воды ожидают первый в мире атомный лихтеровоз — контейнеровоз «Севморпуть» мощностью 40 тысяч лошадиных сил. Он принимает на борт либо 74 лихтера, либо более 1300 контейнеров.
Переведем это на язык практики. Атомный? Значит, практически без ограничения автономного плавания. Не нужно бункероваться в портах трассы.
Лихтер? Небольшое судно, которое лихтеровоз своим краном спускает с борта. На этом его забота о разгрузке заканчивается. Лихтер сам идет по мелководью к причалу, поднимается вверх по реке. Он готов к разгрузке и прямо на рейде. Тем временем лихтеровоз поднимает на борт уже загруженные лихтера и снова отправляется в рейс.
Об удобстве, экономичности контейнерных перевозок и говорить нечего. Прочный ящик со стальным каркасом стандартного, единого для транспорта всего мира размера, можно «гнать» на любые расстояния, хоть вокруг света, ничего не перекладывая, не пересыпая. С контейнеровоза— на платформу с воздушной подушкой, на причал, на железнодорожную платформу, на автоприцеп — и, пожалуйста, прямо к дверям получателя. Кстати, контейнеры есть теперь и свои, сибирские, Абаканского завода.
«Севморпуть» — первый атомный лихтеровоз с хорошими ледокольными качествами. Вообще же лихтеровозы уже действуют на морских трассах. «Алексей Косыгин» после рейсов у побережья Камчатки и Чукотки уходит на зиму в южные широты, к берегам Вьетнама и Кампучии.
Спущен на воду атомный ледокол «Таймыр» для работы в устьях сибирских рек, в первую очередь, — для Енисея. Это будет надежный помощник уже действующих здесь ледоколов. Казалось бы, колоть речной лед легче, чем многолетние океанские торосы. На самом деле — гораздо труднее. Капитаны говорят: если морской лед — бетон, то речной в сравнении с ним — стальная броня. Причин особой сложности работы в речных льдах много.
Ледоколу «Авраамий Завенягин» выпала честь открыть круглогодовую навигацию в низовьях Енисея. Это судно мощностью около семи тысяч лошадиных сил возле Туруханска едва вело за собой одну баржу. А дальше ледокол попал на перекат, забитый осенней замерзшей шугой от поверхности почти до дна…
Судоводители Северного морского пути — на космическом обслуживании. Спутник сообщает капитану атомного ледокола координаты судна. Без запросов, без вычислений. Меняющиеся красные цифры на приборе спутниковой навигации показывают широту и долготу.
Не надо ловить солнце, проклинать почти сливающееся с водой темное, непробиваемое глазом небо, томиться неизвестностью— вспомните бессонные ночи Нансена на пути к Белой Земле.
В Арктике космос — советчик и в оперативных, неотложных делах. Скажем, при проводке во льдах очередного каравана судов, когда обстановка под влиянием ветров и течений меняется то и дело.
Над одним из пунктов приема спутниковой информации проносится «Метеор». Через несколько минут на столе оператора еще влажный снимок, отражающий общую картину ледовых условий, дрейфа, сжатия и разрежения льдов. Если погода «прижимает» авиацию, научная группа, руководящая проводкой, основываясь на информации «Метеора», принимает решения, которые, по крайней мере, гарантированы от грубых ошибок.
Новые возможности открылись с использованием радиолокатора бокового обзора, установленного на спутнике «Космос-1500». Более того: испытывается арктическая информационная система, способная передавать на экраны судовых телевизоров специальные цветные карты ледовой обстановки.
Космос — верхний этаж обслуживания с высот.
Следующий — самолеты. Они оборудованы приборами, которые показались бы пилотам ледовой разведки тридцатых годов совершенно сказочными. Аппарат не просто наблюдает расположение льдов, но определяет их толщину, распознает припорошенные снегом трещины и разводья, невидимые простым глазом. Такой разведчик нужен и кораблям, и самим самолетам. Он способен выбрать надежную льдину для посадки или размещения очередной станции «Северный полюс».
Изменился транспортный флот полярной магистрали. Он пополнен экономичными многоцелевыми судами, способными к самостоятельным сквозным рейсам по трассе. Не в самые трудные зимы, когда нужны лидеры проводок в особенно опасных местах, но все же в достаточно сложных условиях.
Суда одной новой арктической серии прозваны «морковками». Каждая «морковка» — 20 тысяч лошадиных сил. Мощный стальной пояс, способность идти в метровом льду, длина — два футбольных поля, высота — десятиэтажный дом.
Но почему «морковки»? Окрашены в яркий оранжевый цвет. Вот и угоди северянам: серые тусклые тона нагоняют тоску, броская краска родила уничижительное прозвище для одного из наиболее совершенных судов.
Капитаны атомных ледоколов предпочитают работать именно с «морковками», перевозящими почти любые грузы и прекрасно «вписывающимися» в канал, прокладываемый лидером проводки.
Специально приспособленные суда перевозят трубы большого диаметра из портов Западной Европы для сибирских нефтяников и газовиков, доставляют грузы Норильску и возвращаются с норильской медно-никелевой рудой для комбинатов Кольского полуострова.
На линии Мурманск — Дудинка действуют и рудовозы-контейнеровозы другого типа. Это арктические суда — снабженцы. Они идут и дальше устья Енисея — в Тикси, к портам Чукотки.
Морские перевозки в Заполярье пока еще очень дороги. Но вот подсчеты: если бы Таймыр был подключен к сети железных дорог, то доставка норильской руды в Мурманск едва ли обходилась бы намного дешевле, чем по морской полярной трассе. Стоит приложить силы, чтобы превратить Северный морской путь в надежную кратчайшую магистраль, соединяющую порты Тихого и Атлантического океанов, Дальний Восток и Европу!
Сибирское отделение Академии наук снаряжало в Арктику экспедицию ученых, главным образом экономистов. Они, в частности, сравнивали Северный морской путь и Байкало-Амурскую магистраль. Жителей на территории, прилегающей к Северному морскому пути, больше, чем в зоне БАМа. И городами, причем достаточно крупными, Арктика пока богаче. В ней действуют также более сотни полярных станций, маленьких очагов науки.
Две широтные транспортные трассы, водная и железнодорожная, станут дополнять друг друга, ускоряя развитие Сибири и Дальнего Востока.
В мои молодые годы вести из Арктики неизменно занимали видное место на первых страницах газет. Но разве сегодня выветрился из радиограмм с высоких широт романтический дух поиска, а порой и опасных приключений, противоборства стихий с творениями человеческого разума?
…18 мая 1987 года атомоход «Сибирь» сквозь многолетние, прочно спаянные льды пробился к дрейфующей станции «Северный полюс-27».
Произошло это ровно полвека спустя после того, как в районе Северного полюса с воздушных кораблей высадилось четверо исследователей ео главе с Иваном Дмитриевичем Папаниным.
Тяжелые машины сели там, где это казалось решительно невозможным самому Амундсену. Основываясь на собственном опыте, он предостерегал: «Никогда не летайте в глубь этих ледяных просторов, вы не найдете здесь ни одного пригодного для посадки места».
