Карл Деметр - Германский офицерский корпус в обществе и государстве. 1650–1945
Я всегда находил, что особенно трудно инструктировать солдат по их военным обязанностям согласно военному артикулу. Офицеры, наделенные умом и энтузиазмом, могут проделать огромную работу даже с привлечением теории, и у меня было немало возможностей наблюдать это. Другим лучше посоветовать не тратить слишком много времени на одну какую-то тему, иначе они утомят солдат, заморозят их воображение непонятным для них языком. И это будет как в «Гамлете»:
Слова мои взлетают, а мысли остаются низко:Слова без мыслей не долетят до рая.
Лучший способ – это использовать всяческую возможность, чтобы поговорить о долге солдата. Более старшие офицеры, такие как командиры роты, должны без колебаний говорить с солдатами об общественных делах, о достоинствах законов по социальным реформам (о страховках от несчастных случаев и болезни и т. д.), о поведении солдата, когда он вернется к гражданской жизни, и так далее. Но я должен повторить: только при одном условии мы можем рассчитывать на успех: солдат должен видеть и понимать, что его собственное благополучие является целью со стороны офицера. Он должен питать доверие к своему офицеру.
Офицер же должен любой ценой избегать одной ошибки: он не должен утомлять солдат. По этой причине он должен пользоваться определенной свободой выбора, о чем ему с ними говорить и как это делать. Великое дело – удерживать внимание солдат.
Для этого лектор должен использовать любую возможность, чтобы, отойдя от темы беседы, обсудить со слушателями какие-либо недавние события или рассказать им о луне и звездах, о новых изобретениях, о далеких землях и необыкновенных людях и тому подобном.
Таков способ возбудить интерес; таким образом можно расширить кругозор у солдат и внедрить им в голову новые идеи. Хорошо, если офицер тем или иным способом сможет побудить солдата рассказать ему о своей жизни и опыте работы на ферме или в мастерской. Таким образом будет установлена связь между солдатами и их офицером, и мало-помалу она станет неразрывной.
Я понимаю, что ко всему этому я предъявляю большие требования, но я уверен, что офицеры осознают важность сказанного и будут действовать в рамках этих предложений свободно и добровольно. Командирам роты, в частности, я искренне рекомендую особенно заботиться, чтобы их люди не утомлялись, когда им придется посещать лекции офицеров.
Этот циркуляр должен попасть в руки только офицеров.
Фон Эйхорн
(Государственный архив. Военный архив. Армейский департамент)
Приложение 24
Баварский департамент рапортует об отмене телесных наказаний
Рейхенхалл, 16 августа 1848
Типы и способы наказаний всегда соотносятся с уровнем интеллектуального и морального развития людей, из которых состоит армия.
Следовательно, порка, которая до сих пор применялась в германской армии даже за незначительные нарушения дисциплины, сейчас рассматривается следующим образом:
а) в Австрии и Вюртемберге она должна осуществляться лишь по приказанию военного суда;
б) в Пруссии, в Великом герцогстве Гессенском, а также в Саксонии военный суд должен переводить солдата во второй наказываемый разряд – в одиночное заключение;
в) в Баварии порка почти полностью вышла из употребления;
г) в Ганновере и в Бадене она полностью упразднена.
Сейчас твердо придерживаются мнения о том, что телесное наказание наносит ущерб самоуважению солдата и таким образом подрывает его чувство военной чести.
Между тем это чувство является фундаментом дисциплины и вернейшей гарантией лояльности и надежности армии.
С нравственной точки зрения и в интересах действенности службы, следовательно, можно посоветовать:
немедленно отменить наказание поркой полностью, поскольку одиночное заключение, несомненно, окажет тот же дисциплинарный эффект.
Й. фон Гартман, полковник и адъютант
(Военный архив, Мюнхен)
Приложение 25
Рапорт генерала фон Лезюира баварскому военному министру в пользу полнейшей отмены телесных наказаний
Мюнхен, 31 октября 1848
Имею честь сообщить о получении послания Вашего превосходительства, датированного вчерашним днем.
Для того чтобы добросовестно ответить на вопрос, содержащийся в послании, в манере, отвечающей моим глубочайшим убеждениям, я должен сразу же объявить, что я принимал и до сих пор принимаю рескрипт Его Величества № 18202 от 13 сего месяца, раз и навсегда отменяющий телесные наказания. Трудно сказать в настоящий момент, можно ли еще исправить рескрипт, но я больше склонен ждать, окажет ли отмена телесных наказаний влияние на дисциплину и целесообразно ли и практически оправданно вновь вводить в настоящее время это наказание. Будучи лично глубоко убежденным, что формы и методы наказания должны зависеть от способа, которым молодые командиры обучают солдат их обязанностям, и с того дня, когда они поступают в армию, по моему мнению, решающим является то, как командующий офицер и другие офицеры соединения в общем выполняют свои обязанности в этом отношении. Старый способ дисциплинарной ломки солдата путем простой отдачи ему приказов больше не работает. Раньше категорического приказа было достаточно. Теперь те, кому Его Величество даровал назначение, должны использовать не только категорический императив, но и доказывать свою правоту словом и делом. Однако опять же слово и дело недостаточны сами по себе, нужно также мобилизовать душу и сердце. Короче говоря, войска нужно учить и дисциплинировать отцовскими методами, и даже дисциплинарное наказание должно быть назначено, только если сам обвиняемый сознает свою виновность, и то, что интересы дисциплины и службы требуют его наказания. Это может выглядеть как весьма хлопотное занятие, но я посвятил этому семнадцать лет, командуя войсками, и на практике это обернулось весьма быстрым и эффективным образом.
Ваше Превосходительство, несомненно, припомнит время, когда были отменены розги в качестве наказания и лишенные воображения офицеры сказали, что это – конец всему. Как же они ошибались! Разве мы не сражались в блестящих кампаниях 1813—1814 годов?
Но, разумеется, становится все более и более необходимым особенно тщательно заботиться о выборе офицеров и полковых командиров. Правильно сделанный выбор даст свои результаты. Недаром Наполеон как-то сказал: «С сотней хороших полковников я завоюю мир!»
Однако нецелесообразно оставлять офицеров в их старых полках после того, как они получат более высокое назначение, ибо они обычно обращаются с бывшими товарищами крайне сурово, совершенно неправильно полагая, что это позволит им завоевать их уважение. Наоборот, их бывшие товарищи завидуют им и подчиняются с меньшим желанием, чем другим, а это порождает бесконечные трения и враждебность – чего можно было бы избежать, если бы эти люди переводились в другие полки, где никто не знает об их предыдущей службе.
После этих утомительных отступлений, которые объясняются исключительно моим рвением к порученному мне делу, я имею честь ниже подытожить мои взгляды:
1. Я рассматриваю телесные наказания как полностью упраздненные.
2. Я рассматриваю вторичное введение их как крайне опасную и ретроградную меру.
3. Я глубоко убежден, что при хороших офицерах и командирах можно будет поддерживать строгую дисциплину без телесных наказаний, применяя другие методы.
Фон Лезюир, генерал-лейтенант
(Военный архив, Мюнхен)
Приложение 26
Циркуляр генерала фон Фалькенхайна, военного министра Пруссии, об усилении наказаний за плохое обращение с подчиненными
Берлин, 25 мая 1914
Случаи дурного обращения с подчиненными, которые недавно получили известность, справедливо вызвали широкое негодование и подвергли армию и ее институты суровым нападкам.
В таких обстоятельствах долг армейского командования напомнить всем, кого это касается, что столь серьезное положение должно быть энергично исправлено.
Мягкие наказания, повсеместно назначаемые военными судами, не соответствуют пожеланиям суверена, выраженным в приказах кабинета. В приказе, датированном еще 1 февраля 1843 года, было постановлено, что дурное обращение с подчиненными или обращение с ними в нарушение регуляций приводит к неповиновению приказам Верховного главнокомандующего, и это следует принимать в расчет при определении наказания. То же самое сказано в приказе суверена от 6 февраля 1890 и 17 сентября 1892 года. Тем не менее подобные дела предстают перед судом в пропорциях, которые увеличиваются с каждым годом. Между тем распространена практика, когда приуменьшают содеянное, утверждая, что здоровью жертвы был нанесен небольшой ущерб, или вовсе такового не было.
Также было замечено, что осужденные за плохое обращение с подчиненными часто обвиняются в менее значительных нарушениях и таким образом получают минимальное наказание, или если им выносят совокупный приговор, то он едва ли дотягивает до минимального.
