Христофор Колумб - Хроники открытия Америки. Новая Испания. Книга I: Исторические документы
И, узнав сие, я надумал послать монаха из моего войска с письмом от себя и другим письмом от алькальдов и рехидоров селения Вера-Крус, находившихся со мною в оном городе. Письма были адресованы алькальду и солдатам, прибывшим в гавань, и в них я весьма подробно описывал все, происшедшее со мною в сих землях, и то, сколь много городов, и селений, и крепостей я завоевал, и покорил, и замирил, и привлек на службу Вашему Величеству, да еще взял в плен верховного владыку всего здешнего края; писал и о том, что нахожусь в оном большом городе, и о том, каков он и сколько золота и драгоценностей я приготовил для Вашего Величества. И еще писал, что направил Вашему Величеству реляцию о здешней земле и прошу их соблаговолить известить меня, кто они и являются ли подданными Вашего Величества, жителями подвластных Вашему Величеству королевств и владений, и написать, прибыли ли они в сии края по Вашему королевскому приказу, дабы заселить их и остаться, или же должны ехать дальше либо возвратиться, и не испытывают ли в чем-нибудь нужды, ибо я готов им помочь чем смогу. В противном же случае я именем Вашего Величества требую, чтобы они немедля покинули эти земли и не высаживались здесь со своим оружием, и ежели они этого не исполнят, я выступлю против них со всем своим войском, состоящим из испанцев и здешних туземцев, и возьму их в плен и перебью как незваных пришельцев, вздумавших вторгнуться в королевства и владения моего короля и повелителя.
И после ухода монаха с посланием через пять дней в город Теночтитлан пришли двадцать испанцев из оставленных мною в селении Вера-Крус и привели с собою священника и еще двоих клириков из Вильи, от каковых я узнал, что эскадра с войском, зашедшая в гавань, принадлежит Диего Веласкесу и прибыла по его приказу и капитаном у них некий Панфило де Нарваэс{154}, житель острова Фернандина. И что они привезли восемьдесят лошадей, и много пушек, и восемьсот пеших солдат, среди коих, сказали мне, восемьдесят аркебузиров и сто двадцать арбалетчиков, и что оный Нарваэс явился сюда, называя себя капитан-генералом и наместником губернатора всех сих земель — вышеупомянутого Диего Веласкеса. И на это, мол, у него имеются грамоты от Вашего Величества, и что посланные мною гонцы и оставленный на побережье испанец взяты в плен оным Панфило де Нарваэсом и он их не отпускает ко мне. И от них он знает, что я основал Вилью в двенадцати милях от той гавани, знает и об оставшихся там людях, а также об отряде, отправленном мною в Куакукалько и находящемся в тридцати лигах от гавани, в провинции, называющейся Тучитебеке, равно знает обо всем, что я, служа Вашему Величеству, совершил в сем краю, и о городах и селениях, покоренных и замиренных мною, и о большом городе Теночтитлане, и о золоте и драгоценностях, мною приобретенных; от них же он узнал обо всем, что со мною здесь приключилось. И что оный Нарваэс отправил их обратно в Вера-Крус, дабы они, ежели удастся, поговорили от моего имени с находящимися там людьми и склонили их на его сторону, побуждая восстать против меня. И они принесли мне более сотни писем, посланных Нарваэсом и его приспешниками жителям селения, в коих говорилось, что они должны верить словам священника и его спутников, выступающих от его, Нарваэса, имени, и что от его же имени им будут оказаны многие милости, а кто пойдет супротив него, тем придется весьма худо, и многое другое было в тех письмах написано, и священник и его спутники рассказали мне все. И почти одновременно с ними явился испанец из отряда, направлявшегося в Куакуалько, с письмами от капитана, звавшегося Хуан Веласкес де Леон{155}, каковой извещал меня, что прибывшие в гавань — это люди Панфило де Нарваэса, который послан Диего Веласкесом со всем этим огромным войском; и еще он прислал мне письмо от Нарваэса, переданное ему через некоего индейца как родичу Диего Веласкеса и шурину Нарваэса, каковой ему писал, что, мол, от моих гонцов узнал, что он со своим войском находится в том месте, и требует, чтобы он немедля привел всех своих солдат к нему, исполнив тем свой родственный долг, ибо он, Нарваэс, уверен, что я держу его при себе насильно; и еще многое другое писал ему Нарваэс.
Капитан же, куда более приверженный к служению Вашему Величеству, не только отказался исполнить то, о чем писал в письме Нарваэс, но, отправив мне письмо, немедля сам повернул со своим отрядом обратно, дабы соединиться со мною. И, расспросив священника и двух клириков, с ним пришедших, обо всех обстоятельствах и намерениях Диего Веласкеса и Нарваэса, я понял, что они направили всю эту эскадру и войско супротив меня за то, что я послал реляцию и здешние диковины Вашему Величеству прямо, а не через оного Диего Веласкеса. И еще я узнал, что явились они со злобным умыслом, дабы убить меня и многих людей из моего войска, на коих загодя составили список, также узнал и то, что Фигероа, судья, проживавший на острове Эспаньола, и другие судьи и чиновники Вашего Величества, там проживавшие, узнав, что Диего Веласкес снаряжает эскадру и с каким намерением он сие делает, они, разумея, сколь великий ущерб и вред для Вашего Величества может принести прибытие Нарваэса сюда, послали к Диего Веласкесу одного из судей, лиценциата Лукаса Васкеса де Айльона{156}, дабы он своей властью потребовал и приказал не посылать эскадру; каковой судья явился к Диего Веласкесу и застал его с вооруженным войском на мысе острова Фернандина уже готовым к отплытию; и там судья потребовал от него и от всех воинов эскадры отказаться от похода, ибо он будет лишь во вред Вашему Величеству. И пригрозил им многими карами, но, несмотря на все его требования и приказы, Диего Веласкес эскадру отправил, и лиценциат Айльон тоже отплыл с ними, надеясь предотвратить ущерб, могущий произойти от прибытия эскадры сюда. Ибо и ему, и всем прочим было очевидно, с каким дурным намерением и умыслом оная эскадра отплывала.
Я отправил священника с письмом к Нарваэсу, в коем писал, что узнал от оного священника и от прибывших с ним людей о том, что он, Нарваэс, капитан войска, доставленного на этих кораблях, и что я этому рад, ибо уже готов был подумать дурное, тщетно дожидаясь возвращения посланных мною гонцов; но поскольку он знает, что я нахожусь в сем крае ради служения Вашему Величеству, мне удивительно, что он не написал мне и не послал гонца с известием о своем прибытии, хотя знает, что меня это должно обрадовать, ибо в давние времена он был моим другом, а также потому, что, по моим предположениям, он прибыл сюда ради служения Вашему Величеству, чего и я более всего желаю; удивляет меня также, что он послал подстрекателей и соблазнительные письма людям моего войска, которые служат Вашему Величеству, с предложением восстать против меня и перейти к нему, словно бы одни из нас были неверные, а другие христиане или одни были слугами Вашего Величества, а другие врагами. И просил его впредь соблаговолить больше не действовать таким образом, но сообщить мне цель своего прибытия; и еще я писал, что, как мне сказали, он величает себя капитан-генералом и наместником правителя Диего Веласкеса и велит так оповещать о себе по всей земле; и будто он назначил алькальдов и рехидоров и вершит правосудие, чем наносит большой урон Вашему Величеству и нарушает все законы. Ибо земля сия принадлежит Вашему Величеству и заселена вашими подданными, и в ней уже есть и суды, и городские капитулы[133], а потому не след ему назначать своих людей на сии должности, ниже самому исполнять их, не имея на то дозволения, разве что он привез от Вашего Величества на то грамоты; и ежели он таковые привез, то прошу соблаговолить показать их мне и капитулу Вера-Крус, и тогда я и капитул подчинимся им как письмам и грамотам нашего короля и природного господина и будем их исполнять, насколько сие будет совместимо со служением Вашему Королевскому Величеству. Ибо я нахожусь в здешней столице, и держу тут пленником их государя, и храню большое сокровище в виде золота и драгоценностей, в коем есть доля Вашего Величества, а также моего войска и моя, каковое я не решаюсь оставить из опасения, что ежели выйду из города, то здешний люд восстанет, и все это золото и драгоценности могут быть утрачены, как и сам город, и главное, что, потеряв оный город, мы потеряем всю эту землю. И еще дал я священнику письмо для лиценциата Айльона, каковой, как я потом узнал, еще до прибытия оного священника был Нарваэсом арестован и отправлен в Испанию с двумя кораблями.
В день ухода священника явился ко мне гонец от испанцев из Вера-Крус, через которого меня извещали о том, что целое войско здешних туземцев, стакнувшись с Нарваэсом, восстало, особенно же индейцы из города Семпоальяна и их приверженцы. И что ни один из них не желает служить в нашей Вилье, ни в крепости, ни другие услуги оказывать, как бывало прежде. Ибо они говорят, мол, Нарваэс им сказал, будто я плохой человек и он пришел, чтобы захватить меня и всех людей моего войска в плен, после чего они покинут эту землю. И что с Нарваэсом прибыло большое войско, а у меня войско мало. И что у него много лошадей и много пушек, а у меня мало, и что они предпочитают встать на сторону сильнейшего; и еще извещали меня из Вильи, что от тех индейцев им стало известно, что Нарваэс стал на постой в городе Семпоальян и прекрасно знает, сколь близко находится от Вильи. И что, судя по сведениям о злобном умысле Нарваэса супротив нас всех, они полагают, что он готовится оттуда напасть на них, имея на своей стороне индейцев оного города. И посему они меня извещают, что уходят из Вера-Крус, дабы не вступать в бой и избежать поражения, и поднимаются в горы к одному правителю, подданному Вашего Величества и нашему другу, и там надеются пробыть, пока я не пришлю им приказ, что делать дальше.
