Гении разведки - Николай Михайлович Долгополов
Где-то далеко-далеко
А потом из славной европейской столицы потребовалось уехать еще дальше, в Латинскую Америку. Такое пришло задание из Центра.
Но как получить разрешение на въезд? Было это очень трудно, потому что после войны многие рвались из голодной Европы туда, где дешевые мясо, фрукты, зерно.
В конце концов разрешение на въезд она получает. Ей помогает муж-латиноамериканец. Он — интеллектуал, у него обширнейшие связи. Есть даже рисуночек, где они вместе. Подлинный или всего лишь воображение художника?
А вот документы, которые она получила, — самые настоящие, и наш нелегал там, где нужен Центру.
Было в ее стране многое, что интересовало Службу, требовало объяснений и внимания. Вы не поверите, но моя Африкита, с которой мы были на «ты» и которую считаю бабушкой двух моих детей, никогда не называла мне ту страну.
Чем она там занималась? Важной работой. Никогда не выступала как прогрессивный человек левых взглядов. Наоборот, вела себя как консерватор. Сначала работала модисткой. Жила в своем доме с мужем. Имела прислугу. В ее мастерской работали местные помощницы.
Потом развелась. Открыла модный салон, быстро ставший популярным. Все видели, какая она энергичная, деятельная, активная.
Догадываюсь, что руководила людьми, работавшими на нас в нескольких государствах этой части земного шара. Подбирала документальные варианты для наших товарищей. Поддерживала связи с другими агентами. Добывала и передавала информацию по всему континенту, потому что ее знакомые — очень высокопоставленные лица, с которыми она поддерживала близкие отношения.
Центр ею был очень доволен. Иногда вырывалась сюда в отпуск. Впрочем, отпуск — это слишком относительно. Когда приезжаешь в свою страну, здесь на тебя столько всего наваливается. И на Африку тоже: ее готовили и переподготавливали с учетом того, что она может, что делала и что будет делать.
Нелегал — это очень серьезно, потому что нелегал — это не работа, это — образ жизни. И Африка всегда этим страшно гордилась. Всякое бывает, случается нелегал настоящий и не очень настоящий. Я вам честно скажу, вот кто был настоящим нелегалом! В ней было всё: дух, совесть, честность невероятная и необыкновенное чувство справедливости. Кристально честный человек.
В то время возглавлял наше управление Александр Михайлович Коротков. И он ее обожал. Чтобы Коротков кого-то обожал — это надо было заслужить. Был он человек очень деловой, умер рано, я, к сожалению, его лично не знала. Африкита нам много про Короткова рассказывала. Как он к ней относился! Как-то раз она улетала, и Коротков, такого сейчас не бывает, поехал ее провожать. И с самолетом что-то случилось. Всю ночь они с Коротковым просидели в аэропорту. Это уже о многом говорит.
Была связующим звеном. Она уехала из страны, и приехали другие. Кстати, тоже фронтовики, прошедшие партизанскую школу. Да, государство небольшое. Но какая разница? Работая в той или иной стране, не значит, что ты получаешь информацию только оттуда. У нашей Африки были огромные возможности. Наши разведчики в Латинской Америке ущерба этим странам не наносили. Какой ущерб, иногда даже приносили им пользу. Бывает, ты добываешь информацию о других государствах, создающих в стране твоего пребывания свои базы. Информационная работа сложная и тонкая, поэтому совершенно не обязательно, чтобы ты, даже зная президента, министров и так далее, получал информацию именно от них. Они сами от тебя стараются получать новое, для них значимое. Бывает, нелегал обзаводится самыми разными источниками.
Африке многое удавалось. Теперь неважно, что тогда нужно было Центру. У каждого государства — собственные планы. И если столько лет там работала, значит, получала очень важную для Центра информацию.
Часто ездила в одиночку по соседним странам. Нелегалы вообще никогда не пересекались. Тогда это было нереально. Могли поддерживать связь с другими нашими агентами, которые приезжали специально.
Или использовался, допустим, документальный вариант. Я знаю о таком реальном случае. Одной нашей паре Марья Павловна помогла подбирать документы. Да, муж давно умер, она еще работала, сейчас на пенсии. Была одной из первых учениц де Лас Эрас. И, оказывается, Марья Павловна для нее подбирала документы. Представляете?
Если когда-нибудь нам удастся написать об этих людях, которые жили и работали за кордоном ради блага нашей страны. Не только наши соотечественники. Какие у меня были… Они уже ушли, а работали еще с разведчиками — нелегалами давних лет. Потрясающая пара.
Я вам когда-нибудь расскажу историю про одного патриота. Он умер вскоре после 55-летия Победы. Ему присвоили полковника, и мы не успели его поздравить лично. Я ему только позвонила: «Товарищ полковник! Поздравляю вас!» Он мне: «Наташенька, я подполковник». Я говорю: «Нет, вы уже полковник». И мы купили шампанское, цветы, чтобы идти к нему. А он умер.
Вы знаете, их же надо беречь, они же уходят. У меня мама, 1925 года, прошла всю войну. С пятнадцати лет. Марья Павловна была старше. Когда они встретились, еще до нашего первого отъезда, я просто смотрела, слушала. А потом, когда мы с мужем на время вернулись, мы Марью Павловну привезли, и весь месяц жила она у нас. И две фронтовички страшно любили друг друга. Сидели, начинали вспоминать,
