Николай Михайлов - Над картой Родины
Культура всего лесного дела повышается. Раньше существовала варварская «выборочная рубка»: в лесу отыскивались и вырубались деревья лучших пород, и лес портился, зарастал худшими породами. Теперь «выборочную рубку» вытеснила «сплошная», ведущая к правильному восстановлению леса: по очереди вырубаются отдельные участки, а весь остальной лес до времени спокойно подрастает.
В советских лесах, кроме «рубок главного пользования», применяются «рубки ухода»: отыскивают и вырубают не лучшие, а худшие деревья — и лес улучшается. В лесах Тульской области, например, «рубками ухода» закрепили преобладание дуба.
Так лес «воспитывают», управляют процессом, происходящим в природе. У нас заботятся не только о том, как лучше лес срубить, но и о том, как лучше его вырастить.
На больших пространствах идут массовые посадки нового леса. В лесах подмосковной зоны почти все пустые места засажены и засеяны деревцами. На западе восстанавливают леса, вырубленные гитлеровцами. В Средней Азии покрывают лесом склоны гор и пески. Разводят новый лес и в таежных местах.
В странах капитализма нелегко заботиться о сохранности лесов. Там это стремление остается добрым пожеланием отдельных ученых и любителей природы. Выступит на сцену частный капиталистический интерес — и все благие намерения исчезают как дым.
Во время войны усилилась выплавка меди на западе США. Заводчикам, получавшим огромные прибыли, оказалось невыгодным при переработке руды улавливать побочный продукт — серу. И ее выпускали прямо в воздух. Не только терялся ценный продукт — на корню гибли окрестные леса.
И в капиталистических странах ведут иной раз лесопосадки, но там этим делом движет прежде всего жажда прибыли. Вот на широком поле предприниматель выращивает ели. А через несколько лет рубит их все сплошь под корень и на рождество вывозит в крупный город продавать.
Случаются там и совсем, с нашей точки зрения, невероятные вещи: ловкий делец сажает лес где-нибудь на бросовой земле у самой железной дороги и ждет, когда в его лесу вспыхнет пожар от паровозной искры. Тогда предъявляется иск к железнодорожной компании — денежки кладутся в карман. И делец этот вовсе не вызывает осуждения, напротив, он — герой в капиталистическом мире.
Но при всех своих успехах наша лесная промышленность не поспевает за ростом строительства. Она была среди немногих отраслей, не полностью выполнивших план четвертой пятилетки.
XIX съезд партии принял решение покончить с отставанием лесопромышленности. Он дал директиву увеличить вывозку деловой древесины за пятую пятилетку на 56 процентов.
Чтобы это задание выполнить, надо лучше работать с машинами и механизмами, которыми наш лес сейчас оснащен. Да и сами машины должны непрерывно совершенствоваться.
ДЛЯ НАРОДА
Народное потребление в дореволюционной России стояло на нищенском уровне.
Основным населением России были крестьяне, основным ее продуктом был хлеб, а своего хлеба не хватало и половине крестьян. Сахар простому народу был слишком дорог, хотя в погоне за золотом сахарозаводчики гнали песок по бросовым ценам в Западную Европу для откорма свиней. Крестьяне ходили в сермяге и лаптях.
И ко всему этому — бесправие и унижение. Нерусской половине населения было особенно тяжко: киргизов, якутов, туркмен и других царские чиновники почти не считали за людей. Нечего говорить и о женской половине общества: в буржуазном обиходе при внешней благопристойности господствовал принцип: «курица — не птица, женщина — не человек».
На заводе владычествовал высокомерный капиталист, лицо из какого-то далекого, сытого мира; в деревне нужно было кланяться помещику, выпрашивать клочок земли в аренду под часть завтрашнего урожая; приходилось ломать шапку перед кулаком — авось даст семян взаймы, хотя бы с возвратом вдвое; полицейский грозил, потряхивая шашкой: «не рассуждать!»; а на стене висел портрет царя, «помазанника божия»: вот-вот призовет в солдаты и пошлет на войну умирать неизвестно за что.
Октябрьская революция покончила с гнетом. Каждому, кто трудится, дала права человека.
Но революция совершила не только это. Она открыла народу путь к непрерывному улучшению жизни, к подъему культуры. Еще в первые годы советской власти прозвучали слова Ленина: «И когда со всех сторон мы видим новые требования, мы говорим: это так должно быть, это и есть социализм, когда каждый желает улучшить свое положение, когда все хотят пользоваться благами жизни».
Каковы интересы у Советского государства — у государства, организованного самими трудящимися, самим народом? Интересы такого государства ясны и очевидны: улучшение жизни народа, который это государство для себя создал. Ведь, кроме трудового народа, в этом государстве никого другого и нет. Единственно, о чем народное государство должно заботиться, кроме непосредственного удовлетворения нужд своих граждан, — это быть достаточно сильным, чтобы, во-первых, и дальше расширять общественное производство, а во-вторых, чтобы предотвратить любое вмешательство извне, опять-таки с той же самой конечной целью обеспечения благосостояния и счастья народа.
Возможно более полное удовлетворение постоянно растущих потребностей народа путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства — вот основной экономический закон социализма.
Благо человека — вот главная цель Коммунистической партии, руководящей и направляющей силы советского общества.
Иностранцы иногда спрашивают: в какой мере люди в СССР обеспечены работой? В нашей стране такой вопрос звучит странно. Почти четверть века в СССР нет безработицы.
Толпа безработных у заводских ворот — непременная черта капиталистического города. В наших городах нет людей, которые уныло бродили бы по улицам в поисках работы и коротали ночи на скамейках бульвара.
У производства в нашей стране такие возможности роста, что предприятия скорее испытывают трудности из-за недостатка рабочих рук. Последняя страница местных газет всегда пестрит объявлениями, приглашающими на работу. Если в Москве включить радиотрансляционную точку, то непременно услышишь: «такому-то заводу требуются…» У вокзалов и пристаней, на городских площадях предприятиями выставлены большие дощатые щиты с перечислением нужных специальностей. Первое, что видишь, скажем, сойдя с парохода в Сталинграде, — объявление о наборе новых рабочих на местные заводы. Совсем недавно здесь были одни развалины, а сейчас восстановленные заводы уже дают намного больше продукции, чем давали до нашествия врага.
Социалистическая экономика исключает кризисы и безработицу. Наше хозяйство знает лишь поступательное движение. Именно это и дало Советскому Союзу возможность в законодательном порядке закрепить за человеком право на труд — впервые в истории.
Но мало получить работу, нужно иметь достаточный заработок для удовлетворения потребностей. И важно, чтобы потребности удовлетворялись все полнее. Как обстоит у нас дело в этом отношении?
Неописуемое опустошение испытала во время войны наша главная сельскохозяйственная житница на юге страны — черноземная полоса от Карпатских предгорий до Волги. Можно было подумать: народному потреблению нанесен страшный удар, и оно должно расстроиться на много лет. Между тем факты показали обратное.
Уже во время войны произошло нечто знаменательное: хлеб хоть и выдавался по карточкам, но он стоил в магазинах в последний день четырехлетней войны ровно столько же, сколько стоил в первый ее день.
А после войны хозяйство поднялось так быстро, что народное потребление сразу пошло вверх. Реальные доходы рабочих и служащих (по расчету на одного работающего) в 1952 году были больше, чем в предвоенном 1940 году, на 68 процентов, а доходы крестьян — примерно на 72 процента. В 1954 году общая сумма доходов рабочих, служащих и крестьян возросла по сравнению с 1952 годом более чем на 25 процентов.
Доходы идут вверх. И главным образом потому, что цены идут вниз. В Советском Союзе цены на товары массового потребления снижаются.
К 1954 году цены на товары массового потребления в целом снизились по сравнению с 1947 годом более чем вдвое.
Рост народного потребления сказывается прежде всего в росте покупок. В 1954 году мяса у нас было продано в 2,8 раза больше, чем в 1940 году; продажа масла животного увеличилась в 2,6 раза, шерстяных тканей — почти в 3 раза. Ясно, что лишь развитая, хорошо оснащенная легкая и пищевая промышленность могла поставить населению возросшую массу потребительских товаров.
Советская власть с самого начала заботилась о подъеме благосостояния народа. И она многое делала, чтобы производство предметов потребления в стране увеличивалось.
