«Благо разрешился письмом…» Переписка Ф. В. Булгарина - Фаддей Венедиктович Булгарин

долго занимался и обращался при этом к разным влиятельным людям, а также малозначительные письма с мелкими просьбами или по очень частным поводам (см. в приложении список всех известных нам писем). В случае публикации писем какому-нибудь адресату мы приводили также письма ему от этого человека, если они сохранились (исключение было сделано только для многочисленных писем Булгарину Грибоедова и Греча, которые недавно печатались в научных изданиях[43]). Но Булгарин вел переписку и со многими другими людьми, письмами Булгарина которым мы не располагаем и письма которых поэтому в книгу также не включены. Это А. А. Бестужев, Д. В. Веневитинов, В. А. Вонлярлярский, Н. И. Гнедич, Д. В. Дашков, И. И. Дмитриев, В. А. Жуковский, М. Т. Каченовский, Ф. Ф. Кокошкин, К. П. Масальский, А. Н. Оленин, Е. Ф. Розен, Е. П. Ростопчина, Н. П. Румянцев, П. П. Свиньин, О. И. Сенковский, И. Н. Скобелев, А. Ф. Смирдин, В. И. Туманский, Н. И. Тургенев, А. С. Хомяков и другие отнюдь не рядовые литераторы, журналисты, историки, государственные деятели, а также многие читатели, на письма которых Булгарин отвечал.

Письма в сборнике печатаются не в общей хронологии. Они разбиты на восемь подборок (письма историкам, литераторам, сотрудникам газеты «Северная пчела», цензорам, чиновникам, книгопродавцам и издателям, друзьям, знакомым), внутри каждой подборки адресаты даны в условной хронологии.

Письма печатаются в основном по подлинникам, если для публикации была использована копия, это оговаривается в комментариях. Ряд писем был ранее опубликован, а в дальнейшем утрачен, тогда была использована публикация, кроме того, в ряде случаев, если письмо было напечатано в авторитетном издании, мы тоже печатали по публикации, а не по оригиналу.

Орфография писем приведена в соответствие с современными нормами, однако написание слов того времени, особенно отражающих особенности булгаринского написания (ценсура, механисм, нумер, ералашь, гошпиталь, бог (нередко со строчной буквы) и др.), сохранено. Недописанные автором части слов даны в прямых скобках, в такие же скобки взяты слова, добавленные нами. Подчеркивание в оригинале одной линией передается при печатании курсивом (как и во времена Булгарина), подчеркивание тремя линиями – полужирным шрифтом.

Вместо слов, которые не удалось прочесть, стоит: [нрзб.].

Булгарин был непоследователен в написании названий периодических изданий, статей и книг, он мог использовать курсив (заменявший тогда кавычки), мог писать просто с прописной буквы, а мог (в поздний период своей деятельности) применять и кавычки. В настоящем издании написание унифицировано: названия статей, книг и периодических изданий взяты в кавычки.

Благодарим Екатерину Георгиевну Вожик, Ольгу Валерьевну Гусеву, Тимофея Ивановича Животовского, Светлану Алексеевну Ипатову, Веру Аркадьевну Мильчину, Андрея Михайловича Ранчина, Михаила Львовича Сергеева, Татьяну Кузьминичну Шор, Манфреда Шрубу, Петра Валерьевича Шувалова и Василия Георгиевича Щукина за помощь в подготовке сборника.

Н. Н. Акимова, А. И. Рейтблат

Переписка с историками

Переписка Ф. В. Булгарина и К. Ф. Калайдовича

Приступив в 1822 г. к изданию «журнала истории, статистики и путешествий» «Северный архив», Булгарин стал устанавливать связи с историками, археографами, палеографами и архивистами. Помимо него, активное участие в журнале приняли многие его петербургские знакомые: А. О. Корнилович, В. Н. Берх, П. Г. Бутков, В. М. Головнин, П. А. Муханов, А. И. Левшин, Е. Ф. Тимковский, П. А. Цеплин. Привлек Булгарин к сотрудничеству в журнале и ряд ученых из Виленского университета, с которыми познакомился во время длительного пребывания в Вильне: И. Лелевеля, И. Снядецкого, О. Сенковского, И. Онацевича и др.

Но профессиональных историков явно не хватало. В Петербургской академии наук преобладали немцы, которые нередко плохо владели русским языком, да к тому же могли печататься в отечественных и зарубежных академических изданиях. Булгарин обратил свой взор к Москве, где было немало специалистов, прежде всего среди выпускников Московского университета. Он завязал знакомство с П. М. Строевым, М. П. Погодиным, А. Ф. Малиновским, но первым был авторитетный историк и археограф Константин Федорович Калайдович (1792–1832), собиратель и публикатор средневековых рукописных сочинений. Он служил в Московском архиве Коллегии иностранных дел, был членом кружка Н. П. Румянцева, а с 1822 г. (за месяц до первого письма ему Булгарина) стал главным смотрителем Комиссии печатания государственных грамот и договоров. Калайдович охотно согласился сотрудничать в «Северном архиве» и напечатал в 1823–1825 гг. 7 статей, переводов и публикаций документов. Письма Булгарина датируются 1822–1824 гг., однако и позднее Калайдович не прервал контакты с ним, в 1826–1827 гг. поместив в журнале еще две публикации [44]. В 1827 г. он тяжело заболел и прекратил научную работу, а в 1832 г. умер.

1. К. Ф. Калайдович Ф. В. Булгарину

Милостивый государь Фаддей Венедиктович!

С особенным удовольствием препровождаю к вам «Список русским памятникам» Петра Ивановича Кеппена[45], который возложил на меня сие приятное поручение. Также, согласно его желанию, посылаю записку о славянских древностях в Сирмии, сообщенную мне в письмах[46]. Если статья сия удостоится вашего внимания, то Петр Иванович покорнейше просит отпечатать оной особенно до 30 экземпляров в его распоряжение.

Сей случай, доставляющий мне полное удовольствие начать с вами приятнейшую беседу, дает мне повод прибегнуть к вам, милостивый государь, и с собственною моею просьбою. С сею почтою препровождаю к государственному канцлеру графу Николаю Петровичу Румянцеву четыре мои письма к тайному советнику Малиновскому относительно археологических исследований в Рязанской губернии. Его сиятельству угодно, по особенному к вам благорасположению, поместить сии отчеты в вашем любопытнейшем «Северном архиве». Не откажите, милостивый государь, в отпечатании десяти экземпляров оных в особенности для меня, тем более, что сия просьба моя согласна с вашим намерением, изъявленным перед публикою[47].

Поручая себя вашему ко мне расположению, приму с чувством признательности дозволение иногда беспокоить вас моими письмами.

С совершенным к вам почтением честь имею быть вашим, м[илостивый] г[осударь, покорным слугою].

Москва. 13 ноября 1822 года.

P. S. Адрес мой: Главному смотрителю Комиссии печатания государственных грамот и договоров при Московском архиве Коллегии иностранных дел.

Сегодня, написав к вам письмо, я имел удовольствие видеть у себя Петра Александровича Муханова. Он приглашал меня от имени вашего принять участие в «Северном архиве».

2. Ф. В. Булгарин К. Ф. Калайдовичу

Милостивый государь Константин Федорович

Письмо ваше получил я с неизъяснимым удовольствием, а статью с благодарностию[48], сожалея единственно, что она не ваших трудов, потому что я за особенную честь себе поставлю видеть ваше почтенное имя в моем журнале. Предложение ваше начать со мною корреспонденцию принимаю с живейшею радостию и готов исполнять все ваши препоручения. Археологических изысканий в Рязанской губернии ожидаю с нетерпением и помещу, как скоро получу, в журнале. Отпечатков можете получить от меня сколько вам угодно. Г-н Плавильщиков препроводит к вам по моему препоручению «Северный архив» на 1822 год, а на 1823 вы будете получать чрез почту. Примите благосклонно сию слабую дань вашим дарованиям и будьте милостивы, не оставляйте своими пособиями сего нового издания, коего эпиграфу[49] вы давно следуете с похвалою.

С совершенным к вам почтением честь имею пребыть, милостивый государь, вашим покорным