Валерий Буре - Невыдуманные истории
— Началось!.. Опоздали!..
Кто перенес начало соревнований, выяснять мы не стали, потому что на льду уже была фигуристка, вслед за которой должна была выйти Таня. Руки у нас дрожали. И ноги тоже. Что делать? Нельзя ведь за какие-нибудь четыре минуты переодеться и хоть чуть-чуть разогреть мышцы. Что же делать?
Мы бросились в раздевалку. Вслед нам гремели аккорды. Под последний из них мы уже были у ледяного поля. Таня держала ботинки с коньками в руках. Я на ходу поправляла ей прическу и приглаживала платье. Судьи — как быстро они выстроились — показывали свои оценки, а нам еще надо было зашнуровать ботинки.
— Татьяна Немцова… — слышим голос диктора.
Татьяна Немцова к выходу на лед не готова. Она безбожно опаздывает. Она не может выступать. Ей не хватает трех или четырех минут, чтобы зашнуровать ботинки. И никто не может ей помочь.
Мы обе стараемся не поднимать голову, чтобы никто не увидел набегающие слезы. Чтобы никто не заметил выражения отчаяния на лице. И вдруг чувствуем, что произошла какая-то перемена. Диктор не повторяет фамилии Немцовой и не вызывает следующего участника. И не звучит очередная четырехминутная мелодия произвольной программы.
Мы поднимаем головы и видим, что несколько рабочих катка, взяв в руки свои широченные лопаты, начинают счищать снежную шелуху с ледяного поля. Зачем они это делают? Ведь поле же почти чистое?
Но потом мы замечаем, как они смотрят в нашу сторону, как улыбаются слегка — одними глазами, — и понимаем, что они вышли на лед только для того, чтобы оттянуть время, чтобы дать возможность Тане собраться. И мы сами начинаем улыбаться, и Таня уже не опускает голову, и пальцы ее безошибочно шнуруют ботинки.
Она успела еще немножко покружиться в углу катка. Успокоить дыхание, настроиться на выступление.
Минут через десять рабочие навели блеск на поле. Можно было начинать. Но прежде чем заиграла музыка, Таня взглянула благодарно на своих спасителей и слегка поклонилась им.
Юрий Барский
ГРОССМЕЙСТЕР С ОСТРОВА ГАИТИ
Мерано — прелестный итальянский курортный городок — имеет один недостаток: неудобное сообщение с Миланом. Поезд Милан — Мерано долго и утомительно для пассажиров, как крот, «прорывает» свой путь в горах восточных Альп и так часто меняет направление, что вы совершенно теряете ориентировку. К тому же по дороге еще нужно сделать пересадку.
Оба наши гроссмейстера — Куперман и Щеголев — и в качестве тренера я прибыли сюда на олимпийский турнир. Умылись, переоделись и вышли в холл отеля. Там за шашечной доской сидели два голландца, француз и бельгиец. Вскоре вошел чемпион Монако — Аглиарди.
— Что, Сена Фора еще нет? Странно! — воскликнул он, оглядев присутствующих.
— А почему «странно»? — поинтересовался я. — Не только его нет: где чех, где швейцарец, где Баба Си? Нет и других. Но ведь осталось еще два дня. Приедет!
— Да, два дня. Но утром мы с ним выехали из Милана одним поездом! Я уже успел пообедать, выспаться и осмотреть полгорода, а он так и не появился!
— Раз вы ехали вместе, где же вы его потеряли?
— Я не сказал «вместе», я сказал «одним поездом». Разумеется, я ехал первым классом!
Он удивленно смотрел на меня: я не понимаю самых простых вещей! А я по наивности (впервые за границей!) сам не сообразил, что эти два участника — обычно замыкающий таблицу состоятельный Аглиарди и пятый шашист мира негр с Гаити, бедняк из бедняков Сен Фор — должны ехать в разных вагонах.
Сен Фор появился лишь на следующий день. Оказалось, он не знал о пересадке, не вышел из поезда, а поезд этот после двадцатиминутной стоянки двинулся обратно. Так, выехав из Милана и проехав целый день, Сен Фор очутился, к своему изумлению… в Милане. Пришлось проделать путь снова.
«Странный парень этот Сен Фор, — подумал я. — Неужели он не мог в дороге разузнать, как нужно ехать?»
Но вскоре нас познакомили, и я понял, что для него это было совсем не просто: Сен Фор не слышит и не говорит. Правда, он разбирает французскую речь по губам, но в вагоне второго класса по-французски никто не говорил.
Через переводчика я сказал ему, что хочу с ним побеседовать. Он охотно согласился.
Раймонду — так зовут Сена Фора — 32 года. Родился он в Порт-о-Пренсе — главном городе далекого южноамериканского острова Гаити. Отец его — рабочий, человек бедный — не мог держать Раймонда в школе больше шести лет.
— Но Раймонд… Я видел, как вы бойко отстукивали на пишущей машинке. Разве этому учат в младших классах?
— Нет, конечно. После этих шести классов я еще десять лет сам занимался дома. Самообразованием. Читал, читал и читал! А теперь вот, — Сен Фор протянул мне книгу — сам пишу.
Книга, которую он показал, называется «Развитие шашек на Гаити», но о ней чуть позже. Когда Раймонду было четыре года, отец научил его играть в шашки, и с тех пор он полюбил их на всю жизнь. На Гаити шашки очень популярны. По острову распространились слухи о маленьком негритенке, который обыгрывает «даже взрослых белых». Это было так, но отец долго не разрешал ему участвовать в соревнованиях. А когда Сен Фор стал выступать в турнирах, то почти сразу — в 1955 году — завоевал право называться лучшим шашистом Гаити. С тех пор он еще семь раз становился чемпионом своей страны.
Теперь вернемся к его книжке. В 1959 году Сен Фор, как чемпион страны, получил приглашение от Всемирной шашечной федерации сыграть в первенстве мира. Турнир назначен был на следующий год в Голландии, а все расходы — питание, гостиница — федерация брала на себя, и только за проезд платить надо было участникам. Может быть, для какого-нибудь владельца гаитянских табачных плантаций это и пустяк — оплатить билет от Гаити до Голландии — больше 10 000 километров по воздуху, земле и воде. «Каких-нибудь» несколько тысяч долларов. Но для рабочего человека это было немыслимо. У нас в таких случаях расходы берет на себя государство и даже зарплата сохраняется на этот срок. Но совсем другое дело на Гаити: правительство отказало в помощи Сену Фору. Казалось, мечте сбыться не суждено… И тут кто-то из приятелей сказал:
— Послушай, Раймонд. Парень ты грамотный… Вот ведь какую уйму книг прочел! А что, если тебе самому написать книгу?
— Мне? О чем?
— Как о чем? Ты уже пять лет у нас чемпион! О шашках, конечно!
Написать книгу оказалось проще, чем ее издать: ведь опять-таки — деньги на бумагу, на типографию… Без помощи друзей ничего бы не вышло. Вот тут, по ходу работы, освоил пишущую машинку. Наконец книга была готова и поступила в продажу.
— Разошлась книга быстро, — рассказывает Сен Фор, — и когда я рассчитался с долгами по печатанию, то хотя и в обрез, но осталось на дорогу. В Голландию на первенство мира Сен Фор прибыл никому не известным шашистом, а уезжал пятым по всемирному списку сильнейших. Вперед себя он пропустил только чемпиона мира Вячеслава Щеголева, двух экс-чемпионов — Исера Купермана и Марселя Делорье и африканского гроссмейстера Баба Си. На турнире раскрылось редкое комбинационное дарование гаитянина. Сам победитель — Щеголев — лишь чудом выскочил живым из «капкана», который заготовил ему Раймонд.
На турнире в Мерано мы сдружились с Сеном Фором, и когда я подходил к его столику, то всегда встречал приветливую улыбку. После одного из туров мы шли в отель вместе — я, он и переводчик.
— Я слышал, вы были победителем в Хюйзене, Раймонд?
(Незадолго до первенства мира в этом голландском городе состоялся большой международный турнир с участием чемпионов многих стран.)
— Да, там мне это удалось! — на темном лице засияли счастливые глаза: Хюйзен он вспоминал с удовольствием.
— Чем вы это объясняете?
— Настроение было хорошее. Вот чем! — теперь глаза его смотрели почти вызывающе. Может быть, он подумал, что я начну спорить, говорить, что спортсмену важно не настроение, а тренировка, спортивная форма…
Но я спорить не собирался. Такому, как Сен Фор, для успеха действительно нужно настроение. Сен Фор — человек настроения. У этого худого, высокого, с гордой осанкой негра с Гаити чуткая, впечатлительная душа, душа художника. Она проявляется не только в игре. Во всем. И в первую очередь в том, что Сен Фор — поэт. Да, да, настоящий поэт, который недавно издал уже томик стихов! Я попросил его написать что-нибудь, и в моем блокноте появились восемь строчек по-французски, которые переводятся так:
Почему я жалок,Плохо одет, тощ и не имею хлеба?Почему глаза мои впали,А руки обескровлены?Неужели щедрая природа,Которая дарит столько надежд,Оставляет неграмТолько несчастья и страдания?
Это стихотворение гаитянского гроссмейстера войдет в его второй сборник.
Владимир Коновалов
