Чингиз Гусейнов - Семейные тайны
И еще опасался Джанибек, что вообще отменят. Жалко времени, столько уже готовятся: и научные выкладки, и ученые разных отраслей, и этот документ на бланке с многостраничным приложением; и гостиничные, и для даров цветные коробки по рангу, по континенту, интересам и традициям: розовые, голубые, желтые и коричневые; и поездки по четырем маршрутам; учтены простои (из одного кармана - в другой); и на переводчиков - которые сопровождают, а которые синхронно переводят; и на ежедневные возлияния, стало традицией гостеприимства, в каждый номер - богатыри бутылки с медалями, а на столах черные кругленькие шарики, то, что ложкой захватывается, солоноватые (?! просто черная икра); порядок есть порядок- переведены на человеко-часы и остановки предприятий, а потом книги, тиражи, и супер (обложки), и особые шрифты; и Айша вовлечена, ее улицы магистральные,- и зеленая краска с чахлых кустов небось не сойдет (красили к приезду Высокого гостя); и поездки-в города, поселки, и за море, и за хребет, альпийские луга… И там тоже: люди, часы, энергия, горючее, но лето, дни длинны и солнце светит даром над головой (экономия энергии!), короче: стресс! и голосовым связкам Махмуда работа будет,- что ж это, думает Джанибек, вся династия, выходит, привлечена?!
Вся, да не вся!.. РАСУЛ!
А как ведут себя преданные в свете слухов? Смятение или злорадство?..
- Виделся? - неожиданно спросил Джанибек у Унсизаде. Не у Фарида, у Фархада.
- Нет.
- Чего ж так?
- С какой стати?
- А разве не дружен… был?
- Ну что вы, какая дружба?!
- Зря, так нельзя, надо посетить и узнать, как и что.- Почти приказ, а Фархаду и самому хочется, думы о будущем, а вдруг?!
Это было на третий день приезда Расула. И застукали - с девицей! То снимет очки, то наденет их снова. И та - тоже в очках?! Остановятся и подолгу глядят на дом; узнать, что за причина?!
У тех, кто надеется на какое-то изменение в своей судьбе,- оживление, взрыв новых иллюзий, напрашиваются в гости, узнали, что приехал,- такая молва!., а как только о делах, Расул сразу "Вы о чем? ах о здешних делах!..Всего-то один из старых знакомых и приходил, а раздули: мол, толпы паломников жаждали лицезреть Расула!..- И разговор с ним распространился тут же.- Знаете, хохочет Расул,- я этими вашими делами не интересуюсь. Да, да, именно так! Давайте лучше о семье, как сын?.."
У тех, кто в опале,- надежда плюс насолить; и расписывали встречу с Расулом,- а тот, один-единственный, случайно и лишь минуту постоял с Расулом, на углу его дома.
И очередной день прослушивания записей: и вальсы Штрауса, и "Бонн М", и Теодоракис, и Руссос, и "АББА" ах, какие записи!! и еще группа: "Чингисхан"
14
Кто первый в атаку - они или Расул? Но и те, и Расул атакуют:
- Взял и приехал? - Мол, ври, да знай меру А он им:
- У вас испуганный вид, стряслось что? И пытливо разглядывает родичей, да, изменились, у Хансултанова, оказывается, макушка вся облезла, будто вершина горы, а вокруг - волосы растут густо, как лес на склонах. А Махмуд!.. Пыжится, какие-то из нутра звуки, будто петь собирается, горло прочищает, Аскер Никбин словно еще грим не снял: легендарный бореи против халифата!
А раньше, и еще, и еще раньше, о событиях, урывками, правда, минувшего семилетия, хотя и письма были, и телеграммы, даже телефонные разговоры. Расул Хансултанову:
- Я за твое здоровье пил, глядя на горы и вспоминая, как Аскер пророчил тебе и Гиндукуш, и Эверест, ну как, сбылось? - За эти годы полвека стукнуло Хансултанову, игра в горы уже не прельщает его, другие думы съедают, не давая покоя; чтоб и здесь отхватить (сияет грудь!), и чтоб там отметили (Нобелевская!). - И тебе скоро стукнет,- пробурчал Хансултанов, а сам уже во власти сладких воспоминаний о недавней, к примеру, поездке, а ведь рисковал, представили его болтливой принцессе, и он на чистейшем их языке прожужжал ей уши своими великими заслугами, "да, я сын батрака!..", кто знает?! А ведь клюнула! И уже через неделю восторженно делилась с доверенным лицом, четко выговаривая фамилию: "Хан-сул-та-нофф", и талант, и красив, и мастер по плаванию (??), и спринтер (1), и в минуты отдыха - акварель,- "да, да, хобби, морские пейзажи" (?!); чуть ли не отец "местной мембранологии", как послышалось доверенному, "Мэ Мэ", засеклось, а расшифровка стерлась.
Да, столько круглых дат было!.. И тридцать Бахадуру, и Аскеру пятьдесят, это отмечалось широко, даже за пределами, цикл вечеров, и пригласительный на главный вечер в доме с колоннадой - Расулу с Лейлой, а вдруг прилетят?! и с фотографией, самой выигрышной: на фоне нефтяной вышки.
А вырезки газетные?.. Лейле прислала Айна, а Расул, привычка у него такая еще с прошлых времен,- сразу к правому столбцу, где рубрики: план, фактически на сегодня, процент выполнения,- как с нулями?! А тут, как развернул газету, новые нули: об Аскере большая полоса, и об Алие крупными буквами, пятерка с тремя нулями, что означает: пять тысяч операций; и о знаменитом хирурге эН эН, о том, как он о своей талантливой ученице сказал: "Золотые руки",- и с ее сорокалетием совпало. У Лейлы особая тетрадь с датами. И они с Расул ом иногда за месяц вперед, чтоб точно к событию подоспело, на цветастом праздничном бланке, и еще каким-то составом бумага пропитана - приятно так пахнет.
- Вы только и делали, что поздравляли! - то ли шутит Айша, то ли ирония: и констатация, да и уколоть слегка. Спровоцировать: "Разве только это?" И тогда Айша заговорит, не ясно, что у нее там в душе еще сокрыто, лучше уж без расспросов, и Аскер ухмыляется:
- Вам-то что? Вы - далеко! - "Да, постоял бы, как я однажды, на трибуне, когда рев толпы, подвластной Джанибеку (непременно: Гусейновичу), готов смести, и надо найти СЛОВО, чтоб удару волны дать новое русло".
Расул разглядывает свояков. Бегают-бегают глаза у Махмуда, то краснеет, то еще какие-то странноватые краски на лице. Никто не спрашивает, а он вдруг:
- Да, да, жизнь на износ! Иссяк, сил нет!! - Жалко его, но уже через минуту все такой же бодрый, и вспомнил Расул, как однажды на каком-то званом обеде были, где Джанибек пустился в длинные рассуждения о честности, шашлык остывал, масло на тарелке таяло, смешиваясь с черной икрой и расплываясь, и, как манекены, застыли в черном официанты,- это в доме на горе, с видом на море, нового дворца еще не было,- а Махмуд, это ж ему какой материал! прижав локти к пузу, записывал слово в слово выступление (тост?).
"Ты что же,- потом Расул съязвил,- стенографию изучал?"
Махмуд удивленно вскинул брови: не понял, о чем Расул.
"А я видел, как ты быстро-быстро писал, боялся хоть слово пропустить".
"А!.." - глаза Махмуда горят задорно, откашливается, горло прочищает, обкатывает фразы, скоро выступит: "Дорогие товарищи!.." - И слово в слово: "Совсем недавно…"
- Ну, рассказывай! - ждут.
- Купил билет, сел в самолет…- Да еще о том, что не принимали, вынужденная посадка. "Ну и заливает!" - думают родичи. Волнами разговор течет-набегает, о том о сем.
- Агил? Что вы говорите! Сам изобрел? - Ай да молодец: механического конкурента Аскеру придумал - машина, сочиняющая стихи! В Аскере тогда и надломи лось что-то, когда Агил изловчился вложить оптимистические строки отца в машину, а она, получив задание, выдала пессимистические!
"Ну вот,- ох и зловредный парень!., говорить отцу такое!..- ты теперь не Никбин-Оптимист, а Бедбин-Пессимист". И задумался над причудами машины; честно говоря, сам не ожидал.
"Ты не ломай голову,- ему Аскер, сына жалеет.- У меня как получается? - Уж не подслушал ли разговор Бахадура с художником? - Я, к примеру, хочу о беде сигнализировать КАК НАСТОЯЩИЙ ХУДОЖНИК (а ведь понимает!), а начну нанизывать строки, и тянет на пафос!.."
"Идешь на исповедь, а выходит проповедь, так, что ли?"
"Кто тебе это сказал?"
"Ты сам только что".
"Нет, нет, больше стихов писать не буду, только прозу!" - Но и здесь все та же Пэ Пэ, Проза Поэта.
- Говорю же, никаких целей. Приехал погостить.- Смеется. Те тоже хохочут.Положен мне отпуск или нет? - И опять лицо в улыбке расплывается, а рожи-то! рожи!
Но снова волна.
- Чего вы заладили: цель да цель! Все вам открой да все выложи.- Ага! Умолкли, и Расул тоже.- Где, кстати, Бахадур? - Будто зубы им заговаривает.
И вдруг Хансултанов, кто его за язык тянул? такая опрометчивость! Жест рукой!! Там от куратора отмахнулся, а у того важные вести были о Зурначиеве, здесь ляпнул такое!..
- Может, человек новое назначение получил? И мы теперь часто лицезреть его будем?
- Кстати, как Джанибек? - ему Расул.
- А! - сказал, махнув рукой (отпечатался жест). Все думали как Хансултанов, но вслух произнес он, да еще рукой махнул. Кровь прилила к лицу Айши: так рисковать! А вдруг ВИДЕО и СЛЫШИО? Махмуд вытаращил глаза: он бы наверняка знал о переменах. Или что-то идет, минуя его?
В воздухе зреет. Время такое, что краснобайством никого не обманешь. Сколько ни напускай туману (пыль в глаза?), а спросят: показывай работу! Да-с, в воздухе столько всякого взрывчатого (фальши?), что… а что? И тучи грозовые скопились, незримый разговор с подземными пластами, взбурлят, прогрохочут. Как будто стабилизировалось, думают Аббасовы, ан нет! Грядет новое, кто-то устал, выдохся, кое-кто и успокоился. А Махмуд, было такое, скрывать не станет (и готов если что - раскаяться!) - клялся, ляпнул: "Да умрут разом все мои четверо (несуществующих) детей!" Чтоб верность Джанибеку выказать; так что тот (в разговоре с Бахадуром) вовсе не спутал (с Гегелем - да, Махмуд к отрицанию отрицания не причастен, а с клятвой -. нет, было!).
