Александр Ушаков - Гитлер. Неотвратимость судьбы
«Гитлер, — пишет Буллок, — принял дуче с присущим нацистам талантом к показухам и устроил выставку германской мощи: парады, военные маневры, посещение предприятий Круппа и в завершение — массовая демонстрация в честь высокого гостя в Берлине; все это очаровало итальянца и произвело на него неизгладимое впечатление, которое его уже никогда не покидало. Этот шаг был роковым для дуче, ознаменовав начало потери им собственной независимости, что привело его режим к катастрофе, а его самого — к виселице на Пьяццале Лорето в Милане».
И все же те товарищеские чувства, которые Гитлер испытывал к Муссолини, были искренними. Как и сам он, Муссолини был человеком из народа, и с ним Гитлер чувствовал себя настолько свободно, насколько не мог чувствовать с представителями традиционных правящих классов, не говоря уже об итальянской королевской семье. Несмотря даже на последующее разочарование в итальянских военных успехах, Гитлер ни разу не предал и не бросил Муссолини в беде, даже когда тот был свергнут.
Так Муссолини отвернулся от Австрии и дал Гитлеру то самое разрешение на аншлюс, которого тот ждал столько лет. Единственное, о чем попросил дуче, — ставить его в известность обо всем, что имело отношение к Австрии. Гитлер пообещал, но ничего не сделал в этом отношении. Что же касается Великобритании, на союз с которой Гитлер возлагал столько надежд, то ничего из этого не вышло по причине полной противоположности интересов. И уже 2 января 1938 года Риббентроп в своей записке фюреру прямо писал о том, что ему надо раз и навсегда отказаться даже от надежды на достижение взаимопонимания с Лондоном и сосредоточить все свои усилия на создании союзов, направленных против нее. Гитлер принял пожелание своего посла к сведению и принялся готовиться к захвату Австрии.
* * *Программа развития немецкой армии, принятая в августе 1936 года, ознаменовала собой решительный переход от оборонительного перевооружения к четко выраженному наступательному. А вот как это наступление будет проходить, никто из военных и политиков толком не знал. «Фюрер считает необходимым создать мощную армию в самые короткие сроки» — вот и все, что знало окружение Гитлера о его планах.
Свои планы Гитлер впервые приоткрыл только 5 ноября 1937 года на совещании, на которое он вызвал трех главнокомандующих: армии — фон Фрича, флота — Редера и авиации — Геринга, министра обороны Бломберга и министра иностранных дел фон Нейрата. С присущей ему важностью фюрер сообщил, что «его доклад является плодом зрелого размышления и опыта, приобретенного за четыре с половиной года пребывания у власти». Свой доклад он попросил рассматривать в качестве его последней воли и завещания на случай неожиданной смерти.
Начал Гитлер с давно уже известного положения о том, что даже самое активное участие Германии в мировой торговле не позволит решить все ее проблемы. Большое внимание он уделил и тому, что 85 миллионов немцев и по сей день страдают от того, что все они «более плотно упакованы на своей нынешней территории, чем любой другой народ, что подразумевает право жить на более просторном жизненном пространстве».
— В результате веков исторического развития, — говорил Гитлер, — не появилось политического результата, в территориальном смысле соответствующего данному немецкому расовому ядру… Но я не сомневаюсь, что объединение немецкого народа в пределах Великого германского рейха все еще должно быть достигнуто. Единственное средство, хотя оно и может показаться призрачным, состоит в том, чтобы добиться большего жизненного пространства; во все времена такой поход обусловливал возникновение государств и миграцию народов…
По словам Гитлера, эту проблему надо было решать как можно быстрее, и это самое жизненное пространство искать не за семью морями, а в Европе.
— Никогда, — подчеркнул фюрер, — не было пространств без хозяина, и сейчас такого тоже нет… проблемы Германии могут быть решены только с помощью силы, а это неизменно связано с риском.
Гитлер открыто говорил о своих планах впервые, но никто из слушавших его генералов и политиков не услышал для себя ничего нового. И никто не сказал ни единого слова против аншлюса Австрии и уничтожения Чехословакии.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Они сообщали бледной от ревности Еве подробности связи Гитлера с дочерью известного певца и сподвижника Карузо Лео Слезака Маргарет. По их словам, девушка была безумно влюблена в Гитлера, и тот отвечал ей взаимностью. Трудно сказать, так ли это было на самом деле, но то, что именно фюрер содействовал появлению на экране Маргарет, было хорошо известно. Смаковали секретарши и то, как Маргарет попыталась покончить с собой после того, как Гитлер в конце концов пресытился ею и оставил. Спасти несчастную удалось только в последнюю минуту.
Ничего особенно странного и тем более неправдоподобного в рассказах секретарш не было. Гитлер был человеком настроения и мог влюбиться в считанные минуты, как это и произошло с ним во время его знакомства с семнадцатилетней Зигрид фон Лафферет в Хайлигендаме — старейшем морском курорте.
Гитлер был настолько увлечен молодой красавицей, что решил взять ее с собой в Берлин и сделать из нее настоящую светскую львицу. Очень скоро в дипломатических кругах столицы рейха обратили внимание на юную баронессу. «У нее, — вспоминал бывший посол Италии в Германии Дино Альфиери, — длинные ноги и, наверное, самый маленький рот в мире. Она не пользовалась косметикой, а длинные волосы собирала на затылке на манер короны».
Скоро пошли слухи о страстной любви фюрера к баронессе, что доставило Еве новые страдания. И тогда Гитлер решил устроить судьбу Зигрид на свой вкус. На роль мужа баронессы он выбрал посланника фон Хевеля. Однако из этой затеи ничего не вышло. Зигрид уехала в Париж, где вышла замуж за сына германского посла графа Иоганна фон Вельчена. После войны она заявила, что никогда не вышла бы замуж за тирана. Верится в это с трудом: однажды, когда Гитлер спросил ее, почему она не замужем, Зигрид недвусмысленно ответила: «Мой фюрер, вы сами знаете, почему!»
— Англичанка. Как зовут, неизвестно!
Гитлер пригласил понравившуюся ему девушку за свой стол. Он галантно поцеловал ей руку и, ласково улыбнувшись, поинтересовался, как идут ее занятия.
— Господин Гитлер, — ответила Юнити, — я не только студентка, но и английская фашистка!
— А что если ее к нам подослала английская разведка? — спросил адъютант Гитлера Брюкнер, который без особого удовольствия наблюдал за возбужденным фюрером.
— Мой инстинкт, — с неожиданной резкостью ответил Гитлер, — меня еще никогда не подводил. Поверьте, Брюкнер, эта девушка чиста как родник. Она — настоящее золото!
Впрочем, Ева считала, что те самые, определенные, и безумно ревновала Юнити к своему возлюбленному. Но она не только не посмела ослушаться фюрера, когда тот попросил ее показать Юнити дом в Берхтесгадене, но и вела себя в высшей степени достойно, ни разу не позволив себе проявить своих истинных чувств по отношению к сопернице.
Целый вечер Мосли пытался понравиться Гитлеру, и тот снисходительно заметил: «Это человек доброй воли!» (что фюрер имел под этой самой доброй волей — так и осталось неизвестным). Юнити поспешила ответить: «Я убеждена, мой фюрер, что мой зять должен многому научиться у вас!»
Как известно, иностранцам вступление в НСДАП было заказано, и тем не менее Юнити с подачи самого фюрера стала членом нацистской партии, и в торжественной обстановке ей вручили партийный значок. Более того, Гитлер подарил ей свой портрет в серебряной рамке, который она всегда возила с собой. На капоте ее автомобиля всегда можно было увидеть флажок со свастикой, и она постоянно повторяла, что является Жанной д'Арк современной эпохи и свою главную цель видит в союзе между «владыкой земли и владычицей морей» — Германией и Англией.
Женился бы Гитлер на Юнити в целях того самого объединения Германии и Англии, о котором так много говорила ему девушка? Вопрос спорный. Но, учитывая непредсказуемость фюрера, исключать такой возможности нельзя. Женился же любивший Жозефину Наполеон на дочери австрийского императора!
Как и почти все увлечения фюрера, роман с Юнити закончился трагически. В день начала войны Англии с Германией 3 сентября 1939 года Юнити передала Гитлеру запечатанный конверт, в котором находились ее партийный значок и письмо. «Мне, — писала Юнити, — терзает душу необходимость выбора между желанием сохранить вам верность, мой фюрер, и моим патриотическим долгом… Оба наши народа низвергнуты в пропасть… Один потащил за собой другого… Моя жизнь больше не имеет смысла…»
Хорошо зная, чту могут означать последние слова, Гитлер попросил гауляйтера Мюнхена Вагнера найти Юнити и успокоить ее. Однако сделать оказалось это не так легко, и только во второй половине дня Юнити обнаружили в больнице, куда она была доставлена из Английского парка с двумя пулями в голове. Положение ее было определено как безнадежное.
