Николай Стариков - Процесс антисоветского троцкистского центра (23-30 января 1937 года)
Обвинительное заключение предъявляет обвинение к членам троцкистского центра и их сообщникам в организации террористических актов.
Здесь надо раньше всего остановиться на основном и общем вопросе – доказано, что в программе троцкистского антисоветского центра стоял террор, что этот террор проводился на деле.
В наших руках имеются документы, свидетельствующие о том, что Троцкий дважды, по крайней мере, и притом в достаточно откровенной, незавуалированной форме дал установку на террор, – документы, которые оглашены их автором orbi et urbi (всему миру). Я имею в виду, во-первых, то письмо 1932 года, в котором Троцкий бросил свой предательский, позорный клич – «убрать Сталина», и, во-вторых, я имею в виду документ, уже относящийся к более позднему времени, – троцкистский «Бюллетень оппозиции» № № 36–37, октябрь 1934 года, где мы находим ряд прямых указаний на террор, как метод борьбы с советской властью.
В самом деле, здесь, в статье, имеющей программный характер, в статье, которая под своим официальным названием содержит еще подзаголовок – «Проблемы IV интернационала», – Троцкий говорит совершенно откровенно о терроре, как методе, который уже в те годы был поставлен в порядок практической деятельности троцкистов. Этот террор они, к нашему великому горю, сумели осуществить в 1934 году, убив Сергея Мироновича Кирова.
В этой самой статье, имеющей программный характер, есть глава, в которой говорится: «Возможно ли мирное снятие бюрократии?» Троцкий и троцкисты считают наш советский аппарат бюрократическим аппаратом.
Здесь говорится:
«Возьмите немаловажный вопрос, как подойти к реорганизации советского государства».
Троцкий, видите ли, озабочен реорганизацией Советского государства, чем озабочены, – как мы видели на этом процессе, – также и его ближайшие помощники – Пятаков, Сокольников, Радек, Серебряков и другие.
Как подойти к реорганизации Советского государства и можно ли разрешить эту задачу мирным способом? Ясная совершенно постановка. Противник террора, насилия должен был бы сказать: да, возможно мирным способом, скажем, на основе конституции.
А что говорят Троцкий и троцкисты? Они говорят так:
«Было бы ребячеством думать, что сталинскую бюрократию можно снять при помощи партийного или советского съезда. Для устранения правящей клики (как они клеветнически называют наше правительство) не осталось никаких нормальных конституционных путей».
«Заставить их передать власть в руки пролетарского авангарда (они говорят о себе, как об авангарде, имеют в виду очевидно вот подобный этим господам «авангард», который занимался убийствами, и диверсиями, и шпионажем) можно только силой».
Причем «силой», как это можно убедиться, набрано черным шрифтом. Ясная постановка вопроса! Мирные средства? Мирные средства бессильны. Единственное средство – сила, силой и устранять. Но мы знаем, как силой устраняют, в особенности, когда дело идет о том, чтобы эту силу оставлять в руках такого «авангарда», каким являются вот эти господа. (Смех.)
Они говорят дальше прямо о «сталинском аппарате», говорят, что если все-таки этот аппарат, наш государственный аппарат, будет сопротивляться, то придется применить против него особые меры.
То, что я процитировал и что я из чувства просто политической брезгливости не имею возможности цитировать дальше, – совершенно отчетливо говорит о том, как ставится троцкистами в своих журнальчиках вопрос о методах борьбы, каковы установки Троцкого в отношении этой так называемой «реорганизации» Советского государства. Об этом самом «Бюллетене» троцкистской оппозиции нам, кстати, Пятаков говорил, что Троцкий сказал ему: не обращайте внимания полностью на то, что будет писаться в «Бюллетене».
Имейте в виду, что в «Бюллетене» мы не можем откровенно сказать все, что мы говорим и требуем от вас. Знайте, что в «Бюллетене» мы будем даже говорить иногда, может быть, прямо противоположное тому, что мы от вас требуем. И если при этих условиях говорится то, что я сейчас процитировал, – как это назвать, если не прямым призывом к насильственным действиям против нашего государства, против наших руководителей? Как это назвать, как не прямым призывом к террору? Иного названия я этому дать не могу.
И это является объективнейшим доказательством того, что, когда некоторые – Пятаков, Радек и другие члены этой преступной банды – говорили, что они организовали террористические акты по прямым установкам Троцкого, – то они вынуждены были сказать то, что в действительности есть, и никакой болтовней, никакой клеветой, никакой инсинуацией и троцкистской брехней этого факта не замазать! В наших руках есть документы, которые объективно говорят, что террор стоит в порядке дня троцкистской организации, что террор был предложен Троцким, что он был принят Пятаковым.
Перед нами сидят террористы, которые организовывали терракты, не только сами, но по соглашению с троцкистско-зиновьевским блоком, с которым у них была некоторая конкуренция. Посмотрите: опубликованные протоколы судебных заседаний объединенного зиновьевско-троцкистского центра говорят о том, что зиновьевцев подхлестывала боязнь, что троцкисты в своей преступной деятельности их могут «обскакать». Разве и на этом процессе мы не слышали о том же? Разве троцкисты из «параллельного» центра не считали своей задачей, как здесь признался Радек, держать зиновьевцев в руках, не позволять зиновьевцам оттиснуть их от власти в тот момент, когда они будут распределять портфели? Этот «авангард» спал и видел во сне портфели. Радеку – портфель министра иностранных дел, Ратайчаку – вероятно, министра религиозных исповеданий (в зале смех), потому что он показывал, что он чувствует себя связанным до сих пор присягой, которую он где-то кому-то давал. А Пятакову предназначался (нам это известно) пост военного министра и вообще главнокомандующего всех вооруженных, сухопутных (морских сил у них не было) и – я имею в виду «старого летчика» Ратайчака – летных сил. (В зале смех.)
Центр организовал сеть террористических групп. У Пятакова – Логинов, Голубенко и другие. У Радека – Пригожин и другие; у Сокольникова – Закс-Гладнев, Тивель и другие; у Серебрякова – у того есть своя группа – Мдивани; у Дробниса – какая-то Подольская, которая тоже подготавливала террористический акт. У Дробниса – своя группа. У Муралова – об этом и говорить нечего. Он же – бывший командующий, как ему быть без армии? Если нельзя командовать советскими силами, разве нельзя командовать антисоветскими? Он – «солдат», чем и как прикажут, тем и так он будет командовать. Даже у Шестова и то была своя группа – Арнольд и Ко – и группа неплохая с точки зрения ее задач. Правда, небольно она презентабельна с виду, но практически умела действовать.
Пятаков подготовляет террористический акт через своих украинских представителей против тт. Постышева и Косиора, а в 1935 году против товарища Сталина. Мы опрашивали об этом Пятакова, мы вызывали Логинова для свидетельского допроса, и он это подтвердил. Радек подготовляет террористические кадры в Ленинграде; Закс-Гладнев и другие готовят под руководством Сокольникова террористический акт против товарища Сталина; Мдивани, под руководством Серебрякова, готовит террористический акт против товарища Берия, собирает террористов, которых можно было бы стянуть в Москве для того, чтобы обеспечить наиболее успешное осуществление, так называемых, групповых террористических актов. Они же готовят террористический акт против тов. Ежова. Дробнис тоже готовит терракт против тов. Ежова. Муралов готовит акт против тех, кто приедет к нему в Сибирь, не считая тов. Эйхе, который там живет. Такова установка: учесть, использовать выезды руководителей партии и правительства на периферию и организовать их убийства. И вот Муралов, который никак не хочет согласиться с тем, чтобы ему приписывалась подготовка покушения против тов. Орджоникидзе, этот самый Муралов твердо и откровенно (я не могу сказать «честно», потому что это слово не подходит к таким делам) признает, что он действительно организовал террористический акт против товарища Молотова, Председателя Совета Народных Комиссаров нашего Союза. Терракт не только организовал, а и пытался осуществить через Шестова и Арнольда.
Конечно, может быть поставлен и такой вопрос: много групп, а дела как-то не видать. Но это наше счастье. Ведь эти самые господа не брали на себя лично совершения террористических актов, в этом-то наше счастье. С Радеком, с Пятаковым, с Сокольниковым встречались довольно близко, обсуждали вместе разные вопросы, полагая, что рядом сидят товарищи. А оказалось, что рядом сидят наши убийцы! Если бы они могли открыто выступить за террор, положение было бы, конечно, сложнее. Но тактика у них была иная: не открывать, что троцкисты подготовляют убийства. Их тактика была такая: чтобы можно было совершение террактов свалить на других – скажем, на белогвардейцев (так ставился вопрос). В этих условиях, конечно, не легко было им найти людей, которые, вроде таких просвещенных мореплавателей, как Арнольд, согласились бы взять на себя подобного рода ужасные преступления. Арнольд, Шестов, Муралов, западно-сибирский центр, троцкистский центр в целом отвечают, конечно, за подготовку этих актов, потому что это делалось по общей директиве, «конкретно переведенной», как выразился Пятаков, «с языка алгебраического на язык арифметический». Но они забыли, что существует еще один язык – язык уголовного кодекса, который знает преступления, знает людей, их совершивших, и знает ответственность, предусмотренную законом за эти преступления. Они избирают Арнольда как вполне подходящего человека для подобного рода преступлений. Ну, что такое Арнольду взять на себя совершение одного или десятка террористических актов? Вы уже видели этого Арнольда. У Арнольда есть только одно качество, которого не учли эти троцкистские заговорщики – трусость… Вот он организовал покушение против товарища Орджоникидзе и, к величайшему счастью нашему, в последнюю минуту сдрейфил, – не удалось. Организует покушение на Председателя Совнаркома товарища Молотова, но, к нашему счастью, к величайшему счастью, опять сдрейфил, – не удалось.
