Вальтер Гёрлиц - Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945

До настоящего момента все расчеты Войскового управления строились в надежде на поддержание хороших отношений с Россией и сохранение членства в Лиге Наций, но Гитлер, в основном из идеологических соображений, был готов пренебречь всеми расчетами. В 1933 году генерал Томас побывал в России и по возвращении попытался убедить Гитлера в необходимости поддержания отношений с Востоком. Гитлер заявил, что Россия способна создавать лишь «потемкинские деревни» и всегда будет оставаться разрушительной силой.

Когда Томас поднял вопрос о торговых отношениях с Китаем, где Сект занимался реорганизацией армии, Гитлер ответил, что его интересует только реальная политика. Идеи ее полностью основывались на представлениях о конфликтах между славянами и германцами в былые времена. Славяне были врагами. Англия, Италия и Япония идеальными союзниками. Таким образом, рейхсверу пришлось отказаться от «курса на Россию», с недавнего времени ставшего «русско-китайским», хотя Советский Союз был готов забыть обо всех идеологических разногласиях между собой и Германией. В ноябре 1934 года на традиционном банкете в ознаменование Октябрьской революции Бломберг в последний раз поднял тост за Красную армию.

Пришлось отказаться и от миролюбивой политики в отношении Лиги Наций, когда комиссия по разоружению воспротивилась безоговорочно признать принцип равноправия в отношении вооруженных сил. Осенью 1933 года Гитлер вышел из Лиги Наций.

После выхода Германии из Лиги Наций Войсковое управление издало приказ об удержании линии Рейн – Шварцвальд на западе и по реке Одер на востоке. Военизированная полиция, железнодорожная охрана и таможенная служба поступили в распоряжение военных для оказания помощи в эвакуации на запад. Бломберг настаивал на получении им особых санкций. Он понимал, что армия слишком слаба, чтобы ввязываться в серьезные международные конфликты.

Тем временем Гитлер лично взялся за решение польского вопроса. Не посоветовавшись с армией, он приступил к переговорам с Пилсудским с целью заключить договор о сотрудничестве, который в результате был подписан в начале 1934 года. Этот договор компенсировал потерю дружбы с Россией, с которой Гитлер собирался разорвать отношения. Довольно странно, что именно в это время капитан Сосновский, польский тайный агент, сумел перехватить некоторые русско-германские планы о сотрудничестве в случае нападения Польши. Сосновский достал их через титулованных дам, секретарей министерства рейхсвера. С любой точки зрения это не слишком хорошо характеризовало Германию, показывая новым друзьям, чего стоит дружба с немцами.

В то время как удалось весьма удачно восстановить польско-германские отношения, произошли некоторые изменения в Верховном командовании. Адам, не скрывавший враждебного отношения к новой власти, был освобожден с должности главы Войскового управления и принял командование 7-й дивизией в Мюнхене. За ним последовал генерал-лейтенант Бек, в то время командующий 1-й кавалерийской дивизией. Спустя короткое время Гинденбург присвоил Бломбергу звание генерал-полковника и назначил командующим тремя видами войск: армией, морскими и воздушными силами. В результате Геринг как главнокомандующий люфтваффе оказался в подчинении у Бломберга, хотя и не подчинялся ему как рейхскомиссар воздушных сил.

Бломберг, воспользовавшись расширением властных полномочий министерства рейхсвера, тут же превратил министерство в своего рода координационный штаб, которому должно было подчиняться Войсковое управление, морской и воздушный штабы. В результате перемещений Рейхенау, ставший кем-то вроде начальника Генерального штаба вермахта, был, естественно, доволен создавшимся положением. Все еще помнили, к чему привела несогласованность действий между Генеральным штабом и штабом адмиралтейства во время последней войны.

Появился отдел главнокомандующего, или отдел национальной обороны, где были собраны штабные офицеры трех родов войск. Подобная мера, которая была предпринята для того, чтобы в конечном счете подчинить Генеральный штаб, стала началом постепенного уменьшения его влияния.

1 октября, в этих не слишком благоприятных обстоятельствах, один из лучших стратегов армии, генерал-лейтенант Бек, принял на себя руководство Войсковым управлением. Бек не принадлежал к кругам прусского юнкерства; его отец был известным фабрикантом железных изделий. Одухотворенное лицо Бека с тонкими чертами напоминало лицо Мольтке-старшего, хотя обстоятельства, в которых он был вынужден действовать, резко отличались от тех, в которых находился Мольтке-старший. Если Мольтке-старший поднял Генеральный штаб на недосягаемую высоту, то Беку Генеральный штаб достался в состоянии упадка.

Когда Бек принял руководство Войсковым управлением, он находился всего лишь на четвертом уровне власти. На пути к верхнему уровню перед ним располагались министр рейхсвера, военное министерство и главнокомандующий армией. Бек столкнулся с неизбежным конфликтом между традициями Генерального штаба, в которых сам был воспитан, и так называемыми «солдатами-политиками» революции с непомерно развитым честолюбием. Кроме того, у Бека началась скрытая борьба с Герингом, который, хотя и подчинялся Беку, как высшему руководству, по-прежнему претендовал на преимущественное положение.

Трудно было вести борьбу, находясь в столь невыгодном положении. Бек очень рассчитывал получить защиту со стороны, как он предполагал, главного советника – главнокомандующего, но Гаммерштейн-Экворд, будучи противником национал-социализма, утратил прежнее влияние. Он находился под надзором полиции и не делал ничего, по крайней мере открыто, чтобы поддержать Бека. Возможно, Гаммерштейн верил в способности Шлейхера избавиться от режима. А может, он воспринимал все излишне просто; он часто повторял, что это его большой грех.

Решимость Бломберга взять руководство армией в свои руки привела к дальнейшей потере влияния Войскового управления. В ведении вермахта теперь находился военно-промышленный штаб и управление разведки и контрразведки под началом Канариса.

Теперь несколько слов о Совете обороны рейха (Reichsverteidigungsrat), не путать с управлением национальной обороны (Abteilung Landesverteidigung). Совет был в основном занят с вопросами мобилизации. Изначально председателем совета был руководитель Войскового управления, но теперь руководство перешло к Рейхенау, пользовавшемуся доверием своего начальника, такого же солдата-политика, как и он.

Гаммерштейн-Экворд, о котором позже Гитлер скажет, что видел в нем одного из опаснейших врагов, в конце 1933 года вышел в отставку. Рейхенау мог решить, что пробил его час, но заложенные Сектом традиции были сильнее его. Ни Рундштедт, ни Лееб не желали работать под его началом. Человеком, выбранным в качестве преемника Гаммерштейна-Экворда, был командующий 3-м военным округом генерал-лейтенант фон Фрич.

Мужественный Фрич соответствовал образцу офицера старой школы. Само собой разумеется, что он носил монокль. Придерживался консервативных взглядов. Однако на самом деле был человеком крайне восприимчивым, в некотором смысле эпигоном. Фрич отличался редким самообладанием.

Он разбирался в политике не больше чем остальные генералы. Фрич, безусловно, был христианином и монархистом и, как многие, потрясен необычайной популярностью Гитлера. Как-то он поинтересовался у Раушнинга, что может занять место национал-социализма, если Гитлер будет убит. Интересное высказывание!

На той стадии Гитлер не давал повода считать, что его политика нацелена на что-то иное, чем мир (взять хотя бы его договор о сотрудничестве с Польшей), и наверняка ни Фрич, ни Бек не испытывали желания воевать. Фрич отлично понимал, что Германия недостаточно сильна, чтобы воевать на несколько фронтов, а Бек особо отмечал, что Германия не может быть вовлечена ни в какую войну.

К сожалению, генералам было не дано услышать, о чем Гитлер распространялся за обеденным столом. Генералов там не слишком жаловали, вероятно, потому, что бывший капрал никогда не мог совладать с эмоциями в их присутствии. Этим, возможно, объясняется и то, что спустя какое-то время Гитлер слукавил, рассказав Кейтелю и Гальдеру, что был лейтенантом Баварского пехотного полка.

У Фрича не хватало времени, чтобы интересоваться проблемами внешней политики. Он был слишком занят внутренними вопросами, и CA не давали ему времени отвлекаться на что-то иное. В отличие от Шарнхорста и Гнейзенау Фрич не мог повлиять на политические процессы в армии; он строил армию заново.

Вполне естественно, что CA относились к армии с завистью и подозрительностью. Теперь, когда вновь вводилась всеобщая воинская повинность, армия могла вернуть себе значительное влияние как образовательная основа для народных масс, какой она и была всегда. Весьма специфическое воспитание, в котором монополистами стали CA и партия, заключалось в воспитании мировоззрения. Первым из множества конфликтов в духовной сфере была борьба за армейских капелланов, которых Фрич и Бек (а в особенности католики Лееб и Крессенштейн) хотели сохранить, а CA – упразднить.