Алексей Иванов - Вилы
В августе 1773 года из красно-сизого заката, что дымил над Общим Сыртом, на Таловый умёт вкатилась чёрная кибитка Емельяна Пугачёва. Ерёмина Курица уже знал, что в прошлый год у Дениса Пьянова Пугачёв назвал себя анпиратором. Курица принял Емельяна и разослал знакомым казакам призыв приходить к нему на умёт, где объявится царь.
Пока казаки собираются, Курица и Пугач решили съездить в Мечетную слободу к игумену Филарету. Пусть игумен даст писаря, без которого неграмотному царю «неможно». Заговорщики прикатили в скит, но игумену не нужна была смертельно опасная дружба с вором и самозванцем. Филарет свистнул по обители братию, и в трапезной чернецы набросились на Курицу и Пугачёва. Курица попался – а вот орёл улетел.
Судьба посмеётся над Курицей и Филаретом. Солдата Степана Оболяева по прозвищу Ерёмина Курица за помощь самозванцу сошлют в Кольский острог. Там мятежник благополучно проживёт ещё 29 лет. А вот раскольничьего игумена Филарета, который первым попытался остановить Пугачёва, отправят на дознание в Казань. Начальство не успеет разобрать дело игумена: летом 1774 года бунтовщики захватят город. Филарета, который сидел в каземате, мятежники сочтут за своего и с почестями отведут к Пугачёву. Тут и настанет игумену конец.
А осенью 1773 года после предательства Филарета Пугачёв прибежал на Таловый умёт один. Здесь, на опустевшем умёте, он встретил казаков, что приехали на зов уже арестованного Оболяева. Казаков было всего-то четверо. Они ждали, что им объявится царь. И Пугачёв объявился. Он сказал: «Теперь я пешей сизой орёл, подправьте орлу крылья». И казак Ванька Зарубин по прозвищу Чика отдал Емельяну спасённое знамя бунта.
Казаки Яика напрасно решили, что Пугачёв – жалкий изгнанник. Да, он был один, но в империи не было человека опаснее, чем Пугачёв. Он был точно диверсант. Он знал, как живут и воюют европейцы, азиаты и русские. Знал силу и слабости регулярной армии и казачьих войск. Знал тайную Россию раскольников и заграничную Россию Кубани и Ветки. Знал, как рубиться на саблях и как стрелять из пушки. Знал, как можно победить, и знал, как можно спастись при поражении. Он знал, как поднять бунт – самозванством. Знал, как перестроить Россию – на казачий лад. Знал, кто начнёт борьбу – обиженные яицкие казаки. Он ничего не боялся, и пути назад ему не было. Для империи он стал в одном лице и человеком, и Страшным Судом: убитый царь, оживший мертвец Общего Сырта.
Подлец страшнее полчищ
После того побега прошёл год. И теперь Пугачёв снова был в Казани, но уже не узником, а командиром армии. И его артиллерия громила кремль. От Гостиного двора, в казематах которого Емельян сидел в кандалах, одна батарея мятежников обстреливала ворота многоярусной Спасской башни. Другая батарея крушила стену кремля между Восточной и Консисторской башнями. Этой батареей командовал подпоручик Фёдор Минеев.
Тайницкая башня Казанского кремля
Усадьба помещиков Минеевых стояла в той же деревне Казанской губернии, что и усадьба помещиков Державиных. В конце 1773 года сама государыня назвала себя казанской помещицей и призвала защитить Казань от Пугачёва. Дворяне, воодушевлённые призывом, кинулись записываться в ополчение. Вступили в него и молодые офицеры: Фёдор Минеев – 27 лет, и Гаврила Державин – 30 лет. Но служба у них сложилась по-разному.
Минеев состоял в отряде секунд-майора Скрипицына. Отряд браво лупцевал крестьянские толпы под Сарапулом и Елабугой, но в июне 1774 года вдруг попал в ловушку в крепости Оса. Запертого в крепости Скрипицына окружили полчища самого Пугачёва. Майор подумал-подумал – и сдал свой отряд в плен. Потом офицеры опомнились и затеяли заговор: решили ударить Пугачёву в тыл. Они написали губернатору фон Бранту письмо. А подпоручик Минеев испугался этого послания. Если его покажут Пугачёву, то Пугачёв повесит всех, кто писал злосчастное донесение, – конечно, кроме того человека, кто принесёт письмо. Минеев взял письмо и отнёс самозванцу. Офицеров и Скрипицына Пугачёв повесил над Камой, а Минеева поставил командовать полком вместо секунд-майора. И Минеев оказался на стезе Шванвича – только Шванвич не предавал своих товарищей.
Башни Казанского Кремля – вовсе не свидетели легендарного штурма войсками Ивана Грозного. Нынешний Кремль построен позднее «казанского взятия». Главный ратный подвиг этого Кремля – оборона от Пугачёва
Минеев знал Казань лучше Пугачёва. Он провёл полк берегом реки Казанки и занял девичий монастырь. Отсюда удобно было стрелять по кремлю прямой наводкой. Однако на защиту храма против полка в одиночку бросился старик Нефёд Кудрявцев, столетний генерал казанского Адмиралтейства. Комиссаром на волжские верфи Кудрявцева назначил ещё Пётр I. Кудрявцев строил корабли и ходил в походы на Крым и Пруссию. Одряхлев, он опекал монастырский храм, в алтаре которого тихо сияла великая святыня России – икона Богоматери Казанской. Семь лет назад Кудрявцев под ручку подводил к этой иконе государыню Екатерину, а теперь кинулся на мятежников с клюкой. Удар сабли свалил старика-генерала. Подпоручик Минеев приказал вкатить пушки на окровавленную паперть. В тёмном алтаре с иконы капнула слеза Богородицы.
Девичий монастырь стоял на месте подворья стрельца Онучина. Оно сгорело в 1579 году. На пепелище стрелецкой дочке девочке Матрёше явилась Богоматерь и велела освободить из земли свой древний образ. Погорельцы выкопали из-под печки завёрнутую в рукав кафтана икону Богородицы. Её чудотворность сразу осознал казанский архиерей Гермоген и унёс находку в собор. Много позже Гермоген станет патриархом и в 1612 году в Московском кремле примет смерть от поляков, не покорившись захватчикам. А прогонит поляков ополчение Минина и Пожарского, которое будет держать над собой чудесную икону Казанской Богоматери.
Икона всегда жила в девичьем монастыре, построенном на месте обретения. Но Богородица Казанская, как и сестра её Богородица Табынская, никаким чудом не отозвалась на пугачёвщину, хотя мятежники толпились прямо под образами. Видимо, за бунтовщиками была своя жестокая правда. И святынь они не трогали.
Страшнее бунтовских полчищ для казанской иконы окажется подлец. В 1904 году вор Варфоломей Чайкин выкрадет образ из храма ради драгоценного оклада. Золото и жемчуга Чайкин обдерёт, а икону порубит топором и бестрепетно спалит в печке – уничтожит улику. Власти изловят Чайкина, и вор, проклятый народом, сгниёт на каторге.
А пушки подпоручика Минеева не смогут разбить старинную толстую стену казанского кремля. Пугачёв потерпит поражение и отступит от Казани, а Минеев останется в городе и сдастся властям. Однако на что ему было надеяться, если он предал офицеров, присягнул самозванцу и стрелял по кремлю из-под чудотворного образа девы Марии? Суд установит, что «сей нечестивец обещал злодею свои услуги», и присудит Минееву лишение дворянства и 12 тысяч ударов шпицрутенами: этого хватило бы на пять смертей. 10 января 1775 года в Москве на Болотной площади возле плахи, где только что казнили Пугачёва, солдаты забьют офицера Фёдора Минеева. А в Казани, наверное, о погубленной душе опять будет плакать Богородица.
На Арском поле
Стены кремля устояли под первой бомбардировкой мятежников, но второго обстрела они бы не выдержали. Казалось, Казань обречена. Вечером 12 июля Пугачёв отвёл свои силы за околицу города на Арское поле. Однако в пыли Арской дороги показались треуголки деташемента Михельсона.
Пугачёв знал, что Михельсон вышел из Уфы и спешит за ним вдогонку. Задержать деташемент должен был Бахтияр Канкаев. Бахтияр явился к Пугачёву в Мамадыше и теперь охранял арьергард армии мятежников.
Бахтияр примкнул к Емельяну, потому что больше ему было не к кому идти. Он поссорился с Салаватом, когда выхватил из его рук победу над Бирском. Потом он не пожелал подчиниться Каранаю Муратову, который на Агидели собирал войско для похода на Уфу. Бахтияру с его самолюбием оставалось только покинуть Башкирию. Но гонор подвёл Бахтияра и у Пугачёва. Оставленный в заслоне, он увидел на тракте каре Михельсона и понял, что такой противник его победит. Надменный Бахтияр не желал терпеть поражение – и уклонился от боя, пропустив деташемент к Казани.
Отряд Бахтияра, конечно, проиграл бы деташементу, но бой задержал бы Михельсона. Этой форы Пугачёву вполне хватило бы, чтобы снова атаковать и занять казанский кремль. А в кремле никакой деташемент мятежникам был не страшен. Если бы Пугачёв взял казанский кремль, то ещё неизвестно, в какую сторону бунт повернул бы оглобли.
Потом, уже после разгрома Пугачёва, Бахтияр надменно побрезгует помощью разбойника Гаврилы Лихачёва и у села Зюри будет разбит майором Неклюдовым. Бахтияр убежит через Каму в Башкирию, а там просто исчезнет без следа. Получится, что личную славу и общее дело Бахтияр Канкаев принёс в жертву своей гордыне.
