Сергей Есин - Дневник. 2009 год.
Работа эта очень неожиданная, опять историческая, небольшой, как определяет сам автор, роман о жизни патриарха Тихона. Я все же думаю, что работа сделана по другому принципу, по житийному. Неожиданное здесь – не выбор темы, а язык. Эта самая Рязанова просто чудесница языка, умение пропуска, народная стихия, огромное количество точных речений, пословиц, поговорок, несколько стилизованная, но живая речь. Но каковы были подлинные реалии? Вот допрос в ЧК.
«Все потонуло и живот затянуло. И живот задавило, к хребту прилепило…
– Что! И тапереча мало тебе?… Радость моя… На! Бог твой, где он? …Ха-ха-ха! Что? … Спасать тебя… не-ко-му…А-а. Кому ты, пат… патра… пат-т-три…тьфу! Н-нужен, а?… А?.. Так ты и живой опять? Мало… опять мало.
И слепым потоком стал, и дыха нету, и жило остановило… хлеб… хлебнуть-ти… чем…хосп… хоспо.. хоспоти… па.. парс… прасти… хох!… От… Отче-е… отпу-у…сти-и…и-…и-им-м …Хох! бо… не… веда…
И звон закрыл все. Покровом кровавым и кровным. И не было ему дыры. И не было ему отверстии.
Рака».
Филологически это очень здорово. Но все время держу в памяти: не сманиваем ли мы наших студентов, не обольщаем ли? Будет ли кто-нибудь подобный роман читать, когда и я сам с трудом расшифровывал начало. Это не хуже ни Личутина, ни Зульфикарова. Но есть ли у них не любители, а читатели?
Во второй половине дня долго читал еще одну работу из семинара А. Ю. Сегеня, рассказы Ирины Зинкевич «Жизнь в кредит».
Здесь один фантастический рассказ («Товары по сниженным ценам» – покупка негодного и влюбленного робота), один злободневный «Снег» (о переписке по Интернету и, в принципе, об одиночестве) и еще два рассказа поменьше: «Жизнь в кредит, или Покупатель диванов» ( об отторжении давно живущих супругов) и «Английский» ( история молодой женщины, вышедшей замуж за иностранца). Во всех рассказах что-то смутно угадывалось читанное и знакомое. Конечно, все написанона вполне добротном уровне, гладко, и вот удивительно – все для хороших гламурных журналов. Сюда, когда буду выступать, еще покадю ( от слова кадило ) чем-нибудь современным и довольно четким. Но все же ощущение, что как-то мы здесь уходим с основного течения русской литературы.
Вечером позвонил Слава Ханжин из Норильска с призывом посмотреть Архангельского со товарищи на канале «Культура». Я, хотя и ответил, что все, что связано с литературой на телевидении, а паче того, с Архангельским я уже давно не смотрю, потому что понимаю, все это одна тусовка и единомышленники. Тем не менее канал включил – Валентин Непомнящий, Алексей Варламов, Андрей Хржановский и еще редактор «Ариона» Алексей Давидович Алёхин, сначала фамилии не запомнил, через несколько дней вставил из «Литгазеты» – у Алёхина юбилей, ему 60. Здесь самое время вспомнить одну выдержку из «Нового мира». Последний номер мне только что подарил Андрей Василевский. Ну, да ладно, говорили о культуре и Пушкине. В. С. Непомящий все же отчетливо и хорошо говорил о культуре в советское время, которая, по его мнению, «продолжала» традицию. Его поддерживал «кинорежиссер и сценарист». А вот наш профессор Варламов говорил, что, дескать, время все равно вывернется, что ему «даже тактильно» не хочется возвращаться в прошлое время. Сюда же мне захотелось добавить, что в этом году 6% выпускников средней школы не сдали экзамен по русскому языку. «Мы – не рабы, рабы – не мы». Ну, так станем!
9 июня, вторник. Довольно рано приехал в институт, заходил в Книжную лавку, потом встретился с А. М. Камчатновым – он написал рецензию на одну нашу выпускницу – оказалось, плагиат. Девочку я помню, ее мать работала у нас уборщицей, мать не была простой женщиной, а из научных работников, правдолюбец, дочку взяли скорее не за талант, а за материнскую настойчивость. Со временем я во всем разберусь, но, похоже, здесь есть еще какая-то скрытая причина.
Защита прошла достаточно удачно. Ефремова О. И., Каковиди А. С., Никитина М. В., Перминова А. В., Иващенко Е. В. – «успешно», Ерохина А. М. и Стручкова А. Э. получили – «с отличием». В «поэтическом отсеке» – защиты проходили в двух аудиториях, одну часть «прозу» вел я, а другую А. М. Турков и А. В. Василевский – все прошло без пиков, у всех «успешно». Правда, как всегда в таких случаях бывает, это «успешно» было с большим разносом: от – «тройки с минусом», до – «четверки с плюсом».
До защиты успел еще написать письмо Марку.
«Дорогой Марк!
Мне часто бывает неловко отвечать на Ваши пространные письма короткой отпиской. Да и жанры у нас разные: для Вас ваша литературная жизнь пока в письмах; я же вынужден (да, уже говорю «вынужден»), выскребать из себя все, чтобы вести Дневник, да еще, хочешь-не хочешь, как говорят французы – положение обязывает– что-то еще и сочинять. Жизнь уходит, планов становится всё больше и больше, но времени на подведение итогов не остается.
Письмо Ваше замечательно, в первую очередь, по информации, связанной с нашей книгой. Мне очень приятно, что Вы в курсе всего того, что делаю я. Я со своей стороны ловлю даже обмолвки о Вашем и Сони здоровье и с грустью иногда вспоминаю то, что Вы начинали писать относительно нашей книги. Не могу сказать, что рад, что Вы попали почти в моё положение, я даже не рад своему предвосхищающему определению относительно стремления «стать под пулю». Собственно говоря, в это положение попадает каждый, кто вопреки своему клану, экономической группе, этнической общности, пытается встать над всем и начинает говорить о чувстве справедливости. Я недавно прочел список номинантов на «Болъшую книгу». Правда, в этом году сам я не выставлял книгу, потому что отчетливо понимаю – что бы я ни выставил, в «короткий список» мне не пройти никогда: и не потому, что кто-то прочтет и скажет «плохо», а потому, что скажет «дурно», еще не прочтя.
Вы очень интересно пишете относительно этого самого аятоллизма , относительно выдергивания фраз, относительно маркирования личности, относительно того, что люди, достаточно оторванные от сегодняшней литературы, начинают ее маркировать. Я обратил внимание, что Вы любите русскую литературу, но отчетливо понимаю, что Вы ушли из круга ее читателей на её родине, никогда не позволяете себе резких высказываний. Я тоже не позволял себе высказываться по поводу иногда даже очень средней литературы, потому что понимаю, что автор вкладывает в нее свою душу. В этом смысле совесть моя чиста.
Что касается Вашего письма, адресованного «дорогой Н.», то Вы очень достойно ей ответили. Я не знаю, что это за женщина, откуда у нее, опытного и знающего литератора, такой ригоризм! И это смешно – искать какое-то ущемление в том, как мы друг друга называем… Так уж сложилось. Я вот в «Дневниках» свою покойную жену почти никогда не называл Валентиной, а всегда писал «В. С.» А она меня всю жизнь называла не по имени, а кричала из спальни в кухню, зовя меня: «Есин!» Иногда людям ничего не объяснишь. Да, был я у Бакланова в редколлегии, но мы расстались, да и расстались не самым лучшим образом, потому что он «переметнулся», умный, талантливый писатель. А я не сдавал своих позиций, не отступал. Кстати, Вы тоже не принадлежите к разряду буквоедов. Одним из моих «долгов» перед Вами – это, в общем, еще не до конца написанная рецензия на Вашу книгу о евреях, которую Вы написали не как «ортодоксальный» еврей, а как честный человек, «над схваткой». В общем, так надоело обо всём этом писать и говорить, надоели факты, бросающиеся в глаза. Я эти факты не очень вставляю в «Дневники», но все-таки вставляю.
У нас на НТВ есть, как говорят, – «дурная передача» – «Максимум». Она постоянно ворошит шоу-бизнес, деньги и т. д. Но недавно она показала совершенно оглушительный материал. Как я написал выше, считается смотреть эту передачу – дурной тон, но я её смотрю. Так вот, некий наш бизнесмен, владелец самого большого в Москве, Черкизовского, рынка некто Исмаилов построил в Турции за полтора миллиарда долларов самый дорогой в мире отель. Директор и владелец этот был показан на презентации отеля по телевидению, где от американского шоу-бизнеса присутствовал Ричард Гир, а от нас, говорят, мэр Лужков. Не утверждаю, но говорят. И, видимо, это вызвало резкую реакцию в верхах, только так оцениваю появление расширенного сюжета в передаче «Максимум». Правда, была еще обмолвка Путина, что на одном из рынков в Москве лежит что-то на два миллиарда. В передаче показали съёмку домашнего видения. Никогда, владельцы и бизнесмены, не снимайте себя телевизионной камерой. Так вот, показали юбилей этого 50-летнего директора. С приветствием выступали и американские звезды, и все наши: Максим Галкин, Филипп Киркоров, Иосиф Кобзон, господин Марк Захаров, сжегший в свое время на глазах всего Союза свой партбилет. Захаров сказал речь, где говорилось как одарён, «буквально богом поцелован» этот московский бизнесмен «из азербайджанских горных евреев». Последние слова в фразе были произнесены диктором. А еще на этом балу удачи присутствовал раввин, говоривший на «идиш», и его все понимали, потому что все были свои».
