Станислав Аверков - Современные страсти по древним сокровищам
Разговорчивой оказалась библиотекарша!
В Днепропетровске мне пришлось изрядно постараться, прежде чем он оказалась в моих руках. Итак, углубимся в повествование Чингиза Айтматова.
Пустыня Кызыл-Кум, Сары-Озекский край. Здесь схлестнулись средневековье и наше время. Необычное время, ведь традиции прошлого ныне тесно соприкасаются с космической деятельностью на космодроме, расположившемся на древней земле. Чингиз Айтматов назвал его «Сарыозеком-1». Конечно, так писатель зашифровал Байконур.
В середине ХХ века на железнодорожном разъезде Боранлы – Буранном были лишь восемь домиков, один барак и убогое строение станции. Здесь не останавливались пассажирские поезда, только грузовые, пережидавшие из-за одноколейной «железки» встречные составы. Жили здесь путевые и станционные рабочие да начальник станции – люди, заброшенные сюда горемычной судьбой. Одни не могли найти другого пристанища из-за, по мнению НКВД, опороченной войной их биографии, другие – из-за военных ран, не залечивавшихся в других местах, третьи здесь родились. Они усердно трудились: растили детей, ремонтировали станционное и путевое хозяйство, занимались огородами, пасли скот, разводили верблюдов. Основным преимуществом в здешней «буранной» жизни был целебный воздух пустыни, возвращавший им их утраченное во время войны здоровье и восстанавливавший их покалеченную в других местах психику. А по ночам они становились свидетелями запусков космических ракет и, видя их, размышляли о своих судьбах и о судьбах человечества.
Когда один из старейших жителей Буранного скончался, встал перед немногочисленными его обитателями и приехавшими на похороны родственниками вопрос – где похоронить старика? Его друг (тоже ветеран войны и Буранного) заявил, что надо его похоронить с почетом на древнем, легендарном казахском кладбище Ана-Бейит. Там в старину казахи хоронили только уважаемых, любимых родственников и вождей племени. Что-то подобие пантеону в европейских столицах или нынешнему Новодевичьему кладбищу в Москве. Но почему сегодня надо покойного обязательно везти по пустыне километров за сорок, туда, где давно уже никто не бывал и неизвестно, что там происходит нынче из-за космодрома?
– Потому что тем самым мы отдадим должное нашим предкам и усопшему, – настоял старейшина Буранного Едигей.
Возникновению кладбища предшествовала ужасная история. Когда-то в этих местах обитали кочевые народы. Они враждовали из-за пастбищ, колодцев, скота, но вражда не перерастала в убийственные войны. Но когда в Сары-Озекский край вторглось племя жуаньжуанов, их зверствам не было предела.
Историк Лев Гумилев в своей книге «Тысячелетие вокруг Каспия» (издательство «АСТ МОСКВА», 2008 год) так описал их нашествие: «Жуаньжуани, разросшаяся банда степных разбойников, с 360 года терроризовала всех соседей… Жуаньжуаны были проклятием кочевой Азии и всех соседних государств. Но и этому осколку эпохи надлома должен был наступить конец… Соседние этносы сохранили о жуаньжуанях недобрую память.
Чингиз Айтматов передает о них жуткую легенду… Угнетение жуаньжуанями окрестных этносов вызывало восстания. Последнее из которых – тюркютское – закончилось разгромом жуаньжуанив в 552–555 годах и уничтожением всех взрослых пленников; детей и невольников тюркюты пощадили. Даты существования жестокой социальной системы жуаньжуаньского ханства – 360–555 годы».
Захваченным в плен молодым парням жуаньжуани сбривали на головах волосы, а затем натягивали на оголенные головы кожу вымени только что убитого верблюда. Высыхая, вымя стискивало голову, сжимало ее, сдавливало мозги, нарушало их мыслительные процессы и уничтожало память. Молодые люди, испытывая адские головные боли, или умирали, или превращались в жалких, послушных рабов – манкуртов. Они не помнили своего прошлого, своих родителей. Как роботы, они выполняли приказы только хозяина. Но даже самые близкие люди не стремились их спасти или выкупить, ибо это означало вернуть себе всего лишь чучело прежнего человека. И лишь одна сарозекская мать не примирилась со страшной участью сына. Легенда сохранила ее имя – Найман-Ана.
Жуаньжуани напали на кочевье и захватили в плен сына Найман-Аны. Случайно мать узнала о том, что ее сын не убит, не умер, а превращен в манкурта. Объехав на верблюде окрестности, она разыскала своего сыночка в том урочище, где нынче находятся наши днепропетровские площадки для испытания ракет. Но тот не отреагировал на ее появление. Она попыталась пробудить в нем остатки памяти, повторяла ему его настоящее имя: «Сыночек Жоламан! Ты мой сыночек, мой сыночек! Твое имя Жоламан!» Он только неотрывно следил за скотом. Пела ему песни, что пела над его колыбелью. Только они стали пробуждать в манкурте проблески сознания. Но появился его хозяин – жуаньжуан и сыночек упал перед его ногами в знак покорности. Найман-Ана успела скрыться, но из укрытия услышала, как жуаньжуан – хозяин отлупил ее сыночка и приказал ему избегать ее, потому что она хочет снять с его головы верблюжье вымя. От этих слов сын обезумел, ведь даже от одного прикосновения к его несчастной голове он испытывал нестерпимые головные боли. Ночью Найман-Ана решила выкрасть сына из стойбища жуаньжуанов и увезти в свое стойбище несмотря на то, что ее дитя превратилось из человека в безумное существо. Ведь это ее сын и она должна сделать все, чтобы облегчить его судьбу.
На следующий день она прокралась в жауньжуановское поселение, но ее заметил хозяин сына. Хозяин вручил манкурту лук и стрелы, подбросил в воздух свою шапку и приказал рабу сбить ее. Шапка была продырявлена. Хозяин обрадовался:
– Скудоумный раб не потерял способности стрелять!
И тогда жуаньжуан показал рабу на его мать и сказал:
– Вот твой враг, она хочет тебя истязать, содрать с твое головы вымя, убей ее!
Лишенный разума манкурт натянул тетиву. Найман-Ана успела воскликнуть:
– Сыночек, это я – твоя мама!
Как стрела пронзила ее сердце.
Подвиг Найман-Аны возбудил у сарозекцев такое чувство ненависти к врагу, что жуаньжуани были изгнаны из сарозекской земли. Согласно исследованию Льва Гумилева это произошло в 552 году нашей эры. Почти более чем 1500 лет тому назад Найман-Ана была похоронена на горе, возвышающейся и ныне над урочищем, где в наше время стали испытывать мы, днепропетровские ракетостроители, свои «машины».
Уже в те древние времена возле ее могилы образовалось почитаемое казахами кладбище Ана-Бейит, на котором стали хоронить уважаемых сарозекцев. Надгробные знаки сохранились на горе Прен до наших дней.
Теперь можно понять жителей Байхожи – Буранного, почему они повезли тело умершего на героическое кладбище Ана-Бейит. Но когда они уже были невдалеке от него, путь им преградил охранный космодромный пост:
– На территорию космодрома вход и проезд посторонним запрещен!
Постовые приказали похоронной процессии как можно быстрее удалиться. Они не могли открыто сказать жителям Буранного, что вскоре начнутся запуски ракет со стартов, расположенных возле кладбища Ана-Бейит.
Лауреат Государственной премии СССР, писатель Чингиз Айтматов нарисовал в романе фантастическую картину деятельности советских космических войск в контакте с американскими. Они совместно пытались отразить высадку десанта инопланетян на Землю. Для этого и потребовались срочные запуски космических ракет рядом с кладбищем Ана-Бейит.
Тем не менее тело усопшего было погребено невдалеке от кладбища, потому что увезти покойного от древнего пантеона Ана-Бейит обратно на Буранный было против душевных сил скорбящих людей.
В тот миг, когда усопшего захоронили, раздались громоподобные звуки взлетающих ракет. Так соприкоснулись человеческая история и нынешние государственные дела, людские чаяния и технический прогресс, мир, в котором мы живем и наше прошлое, и наши мечты, наши убеждения и реальность, повседневность и полет в будущее – каждое человеческое поколение сталкивается со многими неожиданными фактами бытия, впоследствии оказывающимися пережитыми нашими предками.
И у нас, ракетостроителей, вставали на повестку дня жизненные преграды. И мы честно преодолевали их, выполняя свой долг перед отечеством, как и жители захолустного Буранного полустанка, всю свою нелегкую жизнь обеспечивавшие бесперебойную работу советской «железки».
Лев Гумилев в своих научных трудах попытался доказать, что в Великой Степи разыгрывались драмы, не уступающие европейским. А иногда и превосходящие их. Лев Николаевич в своих книгах характеризует исторический процесс как взаимодействие развивающихся этносов с вмещающим их ландшафтом и другими этносами. Побывав в Казахстане, остро чувствуешь, что особенности ландшафта накладывают отпечаток на этнос. Но оказывает ли влияние ландшафт на формирование человеческих ценностей? История матери Найман-Ана вызвал бы сочувствие и в Европе.
