Людмила Шапошникова - Тайна племени Голубых гор
С тех пор я стала ходить в музей почти каждый день. Я узнала, что в экспозиции находится только часть богатейшей коллекции музея, и с помощью Шармы занялась изучением находок, нашедших себе приют в шкафах и ящиках Департамента антропологии. Потом я выяснила, что погребения, давшие эти удивительные вещи, были раскопаны в стране тода, и с еще большим рвением занялась изучением необычной коллекции.
Первые европейцы, попавшие в Нилгири, обратили внимание на странные сооружения, разбросанные по горам в районе расселения племени тода. Сооружения были трех типов. Циклические стены, сложенные из необработанных камней, высотой не более полутора метров, диаметр сооружения от трех до десяти метров. Затем правильной формы курганы, окруженные рвом или рядом камней, и, наконец, круг, образованный вертикально врытыми в землю камнями, чуть отклоненными во внешнюю сторону. Первый тип сооружений, впоследствии названный "колодцем" за его сходство с деревенскими водоемами, был наиболее многочисленным и распространен почти по всем Голубым горам. Последний же встречался очень редко. При ближайшем рассмотрении сооружения оказались древними мегалитическими погребениями. Но своей необычной формой они резко отличались от аналогичных погребений Южной Индии. Эти погребения впервые были замечены в 1826 году автором "Писем о Нилгири" Джеймсом Хогом. Он писал, что в погребениях были найдены золотые монеты, как он предполагал — римские[48].
Несколько лет спустя, в 1832 году английский исследователь Харкнесс попробовал раскопать ряд таких "колодцев". Харкнессу не была известна научная методика раскопок, и, вскрыв погребения, он извлек оттуда то, что, на его взгляд, представлялось интересным. Он первым увидел причудливые глиняные вазы, крышки которых были украшены грубыми фигурками. Харкнесс сделал предположение, что фигурки были объектом поклонения древних жителей Нилгири. Ни научного, ни детального описания своих находок он сделать не смог. Но его замечания о "колодцах" небезынтересны. "Примитивные по материалу и по конструкции, — писал Харкнесс, — они (погребения.—Л. Ш.) являлись, должно быть, результатом огромного труда, так как большая часть камней могла быть найдена только на значительном расстоянии от места, где в них была надобность. Они (погребения. — Л. Ш.) — результат работы прошлых дней и до сих пор выглядят долговечными, лишь слегка задетыми временем, и смогут еще послужить памятниками для будущих веков"[49].
В сороковых годах прошлого столетия погребения раскапывал капитан английской армии Генри Конгрив, но о нем речь пойдет особо.
Немалая роль в этих раскопках и поисках принадлежит чиновнику колониального аппарата в Индии Джеймсу Бриксу. О нем мне удалось узнать следующее. В 1849 году девятнадцатилетний юноша Брикс прибыл из Англии в Мадрас и поступил в Налоговый департамент. Способного чиновника заметили, и он начал продвигаться по служебной лестнице. В 1861 году он становится личным секретарем губернатора Мадрасского президентства Денисона. Однако нездоровый климат побережья подрывает силы Брикса, и он уезжает в Англию. В Англии ему не повезло. Торговая фирма, на службе у которой он был, разоряется, и Брикс остается без работы и средств к существованию. Он вынужден снова вернуться в Мадрас, на этот раз навсегда. Вскоре после этого его назначают высоким комиссаром Нилгири. В 1871 году мадрасское правительство решает создать в Мадрасе музей по примеру Индийского музея в Калькутте. Английским окружным чиновникам дается указание собрать в своих округах соответствующие коллекции. Джеймс Брикс был, пожалуй, единственным из них, кто решил заняться этим лично. Это стоило ему жизни. Но Брикс не был обычным чиновником. Хорошо образованный и интересующийся историей и этнографией Индии, он сразу обратил внимание на странные погребения Нилгири. Когда пришло правительственное указание, Брикс разработал план раскопок и вместе с женой приступил к их осуществлению. Не завершив своих исследований, он заболел тропической лихорадкой и умер. Книгу Брикса "Отчет о примитивных племенах и памятниках Нилгири" закончила и подготовила к печати его вдова, старшая дочь губернатора Денисона.
Книга Джеймса Брикса и коллекция его находок, которой можно теперь любоваться в Мадрасском музее, сделали немалый вклад в изучение проблем, связанных с этногенезом Древнего населения Южной Индии. Брикс впервые дал в то время более или менее научное описание раскопок и положил конец хищническому и беспорядочному разрушению древних могильников. Почти одновременно с Бриксом английский ученый Уолхаус раскопал несколько "колодцев". Его находки представляли тоже немалую ценность. Коллекция музея была значительно пополнена, и английские чиновники надолго утратили интерес к древним погребениям Нилгири. "Колодцы" и курганы стали добычей разного рода археологов-любителей и кладоискателей, привлеченных слухами о находках золота в могильниках.
Только восемьдесят лет спустя индийский ученый Д. Н. Дас вновь потревожил погребения. Он написал о них интересную статью и, кажется, успокоился на этом. Дела службы надолго отвлекли его от научной работы, а огромный материал, который бережно хранится в шкафу в кабинете Шармы, очевидно, еще ждет своей обработки.
Мадрасское отделение Археологической службы Индии считает, что Нилгири утратили свою "актуальность", и не собирается проводить там в ближайшие годы раскопки.
— Достаточно, что там копали Брикс и Дас, — ответили мне в Отделении. — Мы не собираемся пока этим заниматься.
— Может быть, вы предоставите эту возможность другим? — спросила я.
— Нет. Мы предпочитаем это сделать сами.
Мне дали понять, что разговор окончен. А жаль. Сколько интересного еще таят в себе погребения Нилгири! Но наступит время, когда их снова коснется рука археолога, вооруженного последними достижениями науки. А пока придется воспользоваться тем материалом, который предоставили в наше распоряжение Брикс, Конгрив, Уолхаус и Дас.
Что же представляют собой древние погребения Нилгири?
Прежде всего надо отметить, что содержимое всех трех типов погребений почти не отличается друг от друга. Когда был снят верхний слой земли, археологи обнаружили две или три длинные каменные плиты неправильной формы. Плиты, как правило, сориентированы с северо-востока на юго-запад. Это характерно для всех погребений. Только в некоторых курганах такие плиты отсутствовали. Верхний слой земли покрывали многочисленные осколки глиняной посуды, в ряде случаев эти осколки оказались перемешаны с землей. Вокруг плит были найдены причудливые многоярусные глиняные вазы. Выступы ярусов украшены круговым геометрическим узором, днища ваз имели круглую или коническую форму. Их крышки украшены фигурками, изображающими животных и людей. Обожженная глина ваз имеет красновато-розовый оттенок, иногда чуть светлее, иногда темнее. Большинство ваз были пустыми, и только некоторые оказались наполненными землей. После того как был пройден верхний слой, на глубине от 30 см до 1,5 м обнаружили глиняные горшки обычной формы, но тоже с круглым днищем. Цвет их темнее, нежели цвет многоярусных ваз. На этом же уровне были найдены и бронзовые кубки. В горшках и кубках, по-видимому игравших роль погребальных урн, обнаружили разрозненные человеческие кости, некоторые из них представляли собой только обломки, смешанные с землей. Во многих случаях кости имели на себе следы огня. Вряд ли следует сомневаться в том, что содержимое урн и бронзовых кубков было результатом так называемого вторичного погребения. Брикс и Дас отмечали, что ряд урн не содержал костей, а только железные предметы. Но эти железные предметы не всегда оказывались помещенными в урны, часть их была найдена в земле по соседству с урнами и бронзовыми кубками. Бронзовые кубки были обнаружены не во всех "колодцах" и курганах, а лишь в некоторых из них. Дальнейшие углубления в погребения никаких находок не дали. Там была непотревоженная земля или каменное основание горы.
Таким образом, большинство погребений содержало каменные плиты (число которых иногда совпадало с числом урн), многоярусные глиняные вазы с крышками, украшенными фигурками, глиняные урны с костями и землей, бронзовые кубки и, наконец, железные предметы. Время от времени в могильниках попадались бусины из агата и корнелиана, золотые кольца и монеты.
Следует отметить, что существовала некоторая, правда мало заметная, разница в исполнении фигурок и глиняной посуды. В одних погребениях они были сделаны более тщательно и совершенно, в других — более грубо. Ряд курганов отличался от "колодцев" еще одной чертой: там кости не были уложены в урны, а оказались перемешаны с землей самого погребения.
Пожалуй, самым интересным среди находок в погребениях Нилгири являются статуэтки из обожженной глины, украшающие многоярусные вазы. В свое время они были детально описаны английским ученым Брус Футом в каталоге Мадрасского музея. Фигурки изображают всадников, сидящих и стоящих людей. Мужчины имеют бороды, их головы украшены остроконечными шапками. У всадников короткие мечи или кинжалы, некоторые держат в руках щиты. Большинство женских фигурок без головных уборов. Их грудь и спина украшены геометрическим узором, напоминающим портупею. На запястья и предплечья нанесены метки, по всей видимости изображающие украшения. Среди фигурок животных наиболее многочисленными являются буйволы. Тела многих животных покрыты узором, состоящим из отдельных кружочков. Кроме статуэток буйволов были найдены фигурки лошадей, овец, собак, верблюдов, тигров, леопардов, оленей и каких-то животных, идентичность которых из-за грубой работы установить трудно. На некоторых вазах нашли фигурки птиц. Среди них называют павлина и лесного петуха.
