Беседы о важном - Алина Менькова
«Он выпил, стал склонять меня к анальному сексу (извините за такие подробности), на что я не была согласна. После отказа оттаскал меня за волосы, дал ногами по животу. Я вырвалась, убежала. Надо было сразу прекратить всё. Не верьте, что если один раз ударил, то больше не будет. Будет. Это как ком. Который катится с горы, его уже не остановить. Утром он позвонил, слёзно молил о прощении. Попросил прийти к нему, я так и сделала. Плакал, упрашивал простить, предложил переехать к нему. Я согласилась – мне он ещё продолжал сильно нравиться. Думала, ну выпил человек – наверно, спьяну не думал, что делает. Ну, я тоже язык за зубами не держала – перечила, раздражала его».
Через неделю Анжела переехала к своему абьюзеру жить.
«Моя проблема была в том, что я его оправдала. И оправдывала постоянно. Я подумала, что все будет хорошо, что то, что было случайность… и перевезла вещи, стали жить вместе. Это было второй роковой ошибкой… Мои родители были против наших отношений, и по настоянию отца я поехала учиться в Санкт-Петербург. Там я только училась, ни с кем не знакомилась. Мы поддерживали связь с Ромой, постоянно созванивались. Я очень скучала. Я отучилась первый курс, и моя «ненормальная любовь» позвала меня обратно. Мы решили вопрос с родителями, он меня якобы ждал год – как потом я узнала, он всё это время изменял с разными девушками. Я вернулась обратно в Краснодар, перевелась на второй курс из Санкт-Петербурга, начала снимать квартиру. Он переехал жить ко мне. Поначалу всё было замечательно. Я даже думала, что я правильное решение приняла остаться с ним. Да что там – волк в овечьей шкуре. Но потом началось… Он мне не разрешал ни с кем близко общаться, кроме его друзей, максимум – общение в институте, «привет, пока». Мне нельзя было выходить куда-то без его разрешения. Мобильный он мой постоянно проверял – звонки, смс. Иногда пощёчины давал, когда ругались».
Анжела рассказывает, что в 20 лет она стала хмурой, медлительной и вечно недовольной. Она всего боялась, стало застенчивой, мало улыбалась, не ходила в театры, клубы, как ее ровесницы.
«Ты озираешься вокруг и тебе кажется, что все всё знают, что тебя жалеют. «Это я девочки об шкаф ударилась, это я в темноте стол не увидела…», потом отмазки заканчиваются и ты просто молча мажешь тоналкой синяки и носишь водолазки по самое горло, когда на улице 30 градусов тепла».
Анжела рассказывает мне эту историю в коридоре центра, некоторые девушки останавливаются около нас, садятся рядом на кушетку. Кто-то понимающе кивает, кто-то смотрит в свой гаджет, но при этом слушает.
«Я превратилась в женщину-домохозяйку. Только обслуживала Рому. Ничего не видела, кроме плиты, пылесоса и телевизора. Единственное развлечение – просмотр фильмов. Он работал, но на меня не тратил ни копейки. Часто приходил домой пьяный. Свои деньги он откладывал на покупку квартиры. Жили за счёт моих родителей – они достаточно обеспеченные люди. Они платили за квартиру, еду. Они давали деньги мне, но он постоянно их у меня просил. Все каким-то образом тратилось только на Рому – посиделки с друзьями, сигареты, ремонт его машины – то одно, то другое… пиво, которое он каждый день пил. То, что оставалось мне… я тратила на продукты. В такой обстановке единственная доступная радость – это «мороженко» или шоколад…. Но все это время между нами сохранялась близость. И она была потрясающей. Несмотря на ссоры, в постели он меня понимал во всем. Но деньги… Что-либо купить мне из одежды или обуви можно было только на рынке и не чаще одного раза в два месяца. Летом я, он и моя сестра поехали в отпуск в Калининград, жили у моих родственников. Снова за их счёт. В первый раз моя младшая сестра увидела, как он меня бьёт, когда мы не захотели включить по телику его любимую передачу. Я сидела на кровати, он кулаком ударил мне в лоб, я очень сильно ударилась затылком о стену. Моя сестра была в шоке. Естественно, все переругались. Но делать нечего, выгнать его некуда, билеты куплены. До возвращения домой снова помирились».
Терпение у Анжелы лопнуло только зимой.
«Мы гуляли с Ромой, случайно встретились с моим одноклассником, я спросила у него разрешения пригласить в гости друга. Была удивлена, но мне разрешили. Мы пришли к нам домой, посидели, выпили, одноклассник предложил нам всем пойти погулять по городу. Рома отказался, а я… То ли выпитые несколько бокалов вина ударили в голову, то ли наличие друга придало мне смелости, но я уверенно заявила, что пойду. Одноклассник сказал, что подождёт на улице – жаль, что не дождался, не вернулся к нам в квартиру. Рома стал кричать, что я шлюха, потом бить так, как никогда раньше. Я вырвалась, выбежала в подъезд, начала кричать: «Помогите!» Никто из соседей так и не вышел. Мне кажется, люди просто боятся сами – вот и сидят по своим квартирам. Рома затащил меня обратно в квартиру, поднёс бритву к горлу, сказал, что убьёт, если буду орать. Я вырвалась, выбежала на балкон. Ночь, на улице ни души. Одноклассника моего уже не было. Я стояла на балконе, смотрела вниз и ревела. Было желание прыгнуть вниз, не смогла, слишком люблю жизнь… Я час стояла где-то, ждала, когда Рома успокоится. Я так замерзла. Та зима выдалась особенно холодной. Рома сам постучал, спокойно попросил вернуться в комнату. Вышла и все началось, как по сценарию… он упал в ноги, целовал колени, плакал, просил прощения, сказал, что больше такого не повторится. Я смотрела в его лицо и понимала, что ненавижу его. Но всё… меня отпустило, ничего слышать и знать о нём не хотела. Я поняла, что только что могла умереть. И этот страх перед смертью пересилил все. Я ему сказала, чтобы уходил, или уйду я. Спокойно, но все равно было страшно. Сказала, что мне надо побыть одной и подумать обо всем. Но я знала, что уже никогда к нему не вернусь. Он отдал мне мой телефон. Ушел. Без вещей. Я тут же позвонила отцу, сказала, что мы расстались с Ромой, что хочу прямо сейчас к родителям. Папа забрал меня утром. Не стала рассказывать, что Рома меня бил. Хотя это и так было видно по мне – синяки были на лице, руках. Родители корректно молчали первое время, но потом мы поговорили… и стало легче».
На этих словах девушка, что сидела рядом не выдерживает и начинает плакать.
«Сколько раз я пыталась уйти, сколько раз говорила себе: «все». Но потом всегда находилась причина остаться!» – говорит она нам.
«Быть жертвой – очень выгодная позиция… из этого ада сложно выбраться психологически…» – вставляет свою ремарку другая девушка.
Их троих объединяет одно – очень грустные глаза. В
