Карл Расселл - Ружья, мушкеты и пистолеты Нового Света. Огнестрельное оружие XVII-XIX веков
То ли волею случая, то ли в результате какого-то тщательно продуманного плана Дюпон как-то отправился на охоту с полковником Луи де Туссаром в окрестностях города Уилмингтона в штате Делавэр. Купив накануне пороха в деревенской лавке, он пришел в негодование от несоответствия высокой цены низкому качеству. Это обстоятельство побудило его изучить возможности участия в производстве ружейного пороха в качестве частного предпринимателя. Он посетил несколько небольших пороховых фабрик, действовавших в то время на Восточном побережье, и достаточно быстро понял, что может весьма эффективно с ними конкурировать. Томас Джефферсон, уже успевший подружиться с Дюпоном, одобрил и поддержал его идею. Джефферсон, генерал Джон Мэсон и Джон Хэнкок сделали все возможное, чтобы задуманная отрасль промышленности начала действовать. В 1801 году Дюпон вернулся во Францию и заручился там обещаниями руководителей государства, что французская пороховая промышленность поставит необходимое оборудование и позволит нанять квалифицированных рабочих. Были разработаны уставные документы, и Дюпон стал директором новой фирмы, «Э.И. Дюпон де Немур и Ко». Затем молодой Дюпон вернулся в Америку и стал искать место для развертывания производства. Ему приглянулось местечко Брэндиуэйн-Крик неподалеку от городка Уилмингтона в штате Делавэр, и в 1802 году компания Дюпона начала выпускать свою продукцию. Одним из первых полученных ею заказов стала очистка селитры для правительства Соединенных Штатов. К 1804 году партии ружейного пороха отгружались из Брэндиуэйна в Нью-Йорк. В этом году объем производства ружейного пороха составил 44 907 фунтов; а в 1805 году каботажные суда и караваны фургонов доставляли продукцию Дюпона на север до Бостона, на юг до Чарлстона и Саванны и на запад до Питсбурга.
Накануне войны 1812 года импортный порох продавался в Соединенных Штатах по цене 371/2 и 40 центов за фунт, что видно из счетов правительственного Управления торговли с индейцами и Американской меховой компании. В ходе войны 1812 года его цена поднялась до 62 центов за фунт. Вскоре после окончания войны порох американского производства такого же качества стоил 20 центов за фунт. Без сомнения, фабрики Дюпона много сделали для того, чтобы ситуация изменилась подобным образом. Счета как правительственного Управления торговли с индейцами, так и Американской меховой компании ясно показывают, что в 1820-х годах ружейный порох американского производства регулярно закупался ими партиями по 2 и 3 тысячи фунтов по цене 20 центов за фунт, а закупки аналогичного импортного продукта по цене от 30 до 621/2 цента за фунт носили ограниченный характер и производились партиями от 100 до 400 фунтов.
В 1827 году на фабриках Дюпона было занято 140 наемных сотрудников, а объем их ежегодного выпуска составлял 800 тысяч фунтов. В 1832 году Дюпон подсчитал, что за 30 лет своей деятельности он выпустил 13 миллионов 400 тысяч фунтов пороха. «Большая часть этого количества была использована для охоты, а это применение требовало пороха, превосходного по своим метательным качествам».
Покровительство и одобрение деятельности компании правительством Соединенных Штатов оставались неизменными в течение долгих лет, и все же отдельные правительственные чиновники на первых этапах ведения дел с ней ничего не принимали на веру. Так, 28 декабря 1807 года руководитель правительственного Управления торговли с индейцами предостерегал господина Дюпона: «Высокое качество пороха, используемого индейцами, является предметом нашей самой тщательной заботы. Они весьма тонкие знатоки этого предмета и бывают очень недовольны, если он оказывается не таким, какой им нужен». Это предостережение поступило на фирму вместе с заказом на сорок бочонков ружейного пороха весом по 12,7 килограмма каждый, порох «должен быть поставлен в бочонках, наполненных доверху и обшитых парусиной, с маркировкой «U. S. N.» и пронумерованных от 1 до 40». В том, что этот заказ был выполнен и заказчик остался удовлетворенным, нет никакого сомнения, судя по последующим записям в архивах управления, содержащим сведения о многочисленных дополнительных заказах. Другие правительственные организации тоже время от времени пользовались услугами фирмы Дюпона. Так, 24 апреля 1827 года начальник арсенала в городе Франкфорте опубликовал доклад, из которого следовало, что порох фирмы Дюпона продемонстрировал более высокое качество по сравнению с порохами, произведенными европейскими фирмами трех сортов – «одинарное клеймо», «двойное клеймо» и «баночный» – и непоименованных сортов из Эдинбурга и Лондона. В ходе официальных испытаний было установлено, что продукция Дюпона превосходит все эти марки порохов по мощности, скорости сгорания и чистоте, хотя цена этого пороха для потребителя была почти вдвое ниже, чем у других сортов.
Рекламное объявление фирмы Дюпона времен кремневых мушкетов так описывало производимый компанией продукт под маркой «Орел»: «Порох тонкого помола для спортивной стрельбы в жестяных банках, 1-фунтовой бумажной упаковке, и в бочонках по 61/4 фунта. Более крупный помол для охоты на водоплавающую птицу в жестяных банках и в бочонках по 61/4 и 121/2 фунта. Пушечный порох высшего качества F, IF и HF, шлифованный и необработанный, в бочонках по 25, 121/2 и 61/ фунта». Относительно обозначения сортов и характеристик выпускаемых его фирмой порохов Дюпон в 1809 году информировал руководителя Управления торговли с индейцами, что в качестве марок будут применяться следующие знаки: «FG крупный помол, шлифованный; FFG более мелкий помол; FFR часть зерен нешлифованные; FFFG очень тонкий помол, шлифованный».
Достаточно сложную проблему представляли собой емкости, в которых должен был транспортироваться порох в необжитые районы, где он был в изрядном дефиците. Одно из первых упоминаний об этой проблеме на Дальнем Западе обнаруживается в дневниках экспедиции Льюиса и Кларка. Так, 6 августа 1805 года, неподалеку от Тройной развилки на реке Миссури, одно из каноэ флотилии перевернулось. Льюис записал в своем дневнике: «Около 20 фунтов пороха, который мы хранили в плотно закрытом бочонке или, по крайней мере, считали таковым, намокли и стали совершенно непригодными. Бочонок этот находился в каноэ вместе с другими, но я не принял тех мер предосторожности, как в случае с другими. Весь остальной порох я сложил в жестянки, вложив также туда и свинец в количестве, которое можно выстрелить [в виде пуль] находящимся в жестянке количеством пороха, а потом закрыл эти жестянки пробками и сверху залил воском».
2 тысячи фунтов пороха, поставленные из Кентукки в округ Томбигби в 1810 году, были расфасованы в бочонки (вероятно, числом 40), счет за сами бочонки на сумму 60 долларов был выставлен Управлению торговли с индейцами. В 1821 году Американская меховая компания позволяла себе платить 50 центов за каждый из бочонков как тару, вмещающий 50 фунтов пороха. Пороховые фабрики Дюпона в конце концов сочли для себя более выгодным обзавестись бондарными цехами и делать свою собственную тару в виде бочек и бочонков. Вскоре к ним добавились особо сконструированные фургоны, и расходы на перевозку соответствующим образом снизились. До того как компания обзавелась своими собственными транспортными службами, большинство перевозок этого опасного груза осуществлялось по контрактам с независимыми перевозчиками. Рамсей Крукс из Американской меховой компании 4 февраля 1835 года писал фирме «Пратт, Шуто и Ко» в Филадельфии: «Компания «Дюпон» уведомила нас, что перевозчиками за фрахт до Питсбурга была запрошена непомерная сумма в $ 3,25, и они считают, что не смогут снизить ее до тех пор, пока каналы Пенсильвании открыты. В прошлом году фрахт составлял только $ 2,121/2 за 100 фунтов от Брэндиуэйна до Огайо».
Транспортировки пороха в район Миссисипи или Сент-Луиса и Дальнего Запада испытывали еще большие трудности после того, как груз приходил в Питсбург. Рамсей Крукс в письме от 12 января 1835 года выговаривал Джозефу Ролетту, агенту Американской меховой компании в городке Прейрие-Дю-Шин в устье Висконсина: «Я был немало огорчен тем, что не получил от вас распоряжений относительно отправки грузов внутри страны, в частности разнарядки на порох, который был доставлен в Сент-Луис с изрядными трудностями. Мы не можем отправлять его из этого порта [Нью-Йорк] через Новый Орлеан, поскольку наши суда не любят перевозить такие грузы, да и сент-луисские пароходы отказываются принимать их на борт. Трудно бывает даже организовать их отправку пароходом из Питсбурга, потому что, если пассажиры узнают о нахождении на борту такого груза, они откажутся от поездки на нем. Не остается ничего другого, как только перевозить порох на плоскодонках, которых в этих местах [на Огайо] почти нет, так что единственной возможностью, о которой я прослышал, остается только уговорить фирму «Пратт, Шуто и Ко», которая ежегодно осуществляет отгрузку своего собственного пороха. Если ваша разнарядка подоспеет вовремя, я смогу договориться о фрахте части тоннажа их судна, которое должно выйти из Питсбурга на первой неделе марта; если же она опоздает, то я не вижу никакой другой возможности, как только отправить вам ваш порох маршрутом по Великим озерам после открытия навигации в конце апреля».
