Роман Арбитман - Антипутеводитель по современной литературе. 99 книг, которые не надо читать
К сожалению, наихудшие ожидания любителей НФ оправдались: пересилить свои фобии и сохранить объективность Володихин не сумел — с тем же успехом он мог бы попытаться (говоря словами персонажа Стругацких) натянуть фрачную пару на осьминога.
Разумеется, автор книги не идет по традиционному для оппонентов Стругацких пути, то есть не развешивает пудовые ярлыки (те, что некогда были на вооружении у рецензентов журналов «Молодая гвардия» или «Молодой коммунист»). И времена другие, и название серии включает как-никак слово «замечательный» — с ярлыками особо не разгуляешься. Так что вместо откровенных злобствований в ход идут издевка и ирония — вроде бы над читателями Стругацких (которых-де будет «неистово любить советская интеллигенция»), но на самом деле над самими авторами. К 2011 году о творчестве братьев-фантастов написано уже немало, однако Володихин привлекает источники с большим разбором: если оппонент принадлежит к «чужому лагерю», на нем можно оттоптаться, а если он свой, «идейно близкий», то его лучше не трогать. Можно, скажем, показательно пнуть малоизвестную статью о «Жуке в муравейнике» Майи Каганской (чьи аргументы, увы, скорее полемически-остроумны, чем точны; «людены» в повести — кто угодно, но только не евреи), но, когда националист Константин Крылов взбаламучивает весь Рунет дикой статьей о том, что-де профессор Выбегалло из «Понедельника…» — еврейская карикатура на истинно русского ученого, Володихин об этом протуберанце не упоминает ни единой строчкой. Оно и понятно. Зачем выставлять идиотом единомышленника?
Кстати, о единомышленниках. Том о Стругацких в серии «ЖЗЛ» должен был выйти еще четыре года назад, причем в ту пору фамилии Володихин и Прашкевич не упоминались вовсе: договор был заключен с Антом Скаландисом (Антоном Молчановым), но книга в данной серии так и не была опубликована. Скаландис, собравший богатый фактический материал, имел неосторожность следовать биографической канве и посвятил десятки страниц кафкианским перипетиям борьбы героев с тогдашними молодогвардейцами за книжное издание «Пикника на обочине». И когда нынешние молодогвардейцы — то есть потенциальные издатели книги! — предложили биографу не нагнетать страсти и не зацикливаться на темном прошлом ради светлого будущего, Скаландис не послушал доброго совета и оставил в книге всю историю противостояния Стругацких охранителям и антисемитам из издательства ЦК ВЛКСМ. В результате семисотстраничный том перекочевал в «АСТ», а в серии «ЖЗЛ» возникла вакансия, каковая три года спустя и заполнилась аккуратным томиком вдвое меньшего объема. О том, как «МГ» целых восемь лет методично издевалась над любимым детищем братьев-фантастов, в новой книге тоже рассказано, а как иначе! Щекотливой теме уделили, в общей сложности, страницы три…
Провозглашая отказ от конспирологии, Володихин на деле аккуратно придерживается этого подхода, расписывая все замеченные — чаще домысленные — «фиги в карманах» Стругацких. Чего стоит, к примеру, авторский совет вырезать из «Трудно быть богом» семь монологов и один диалог, чтобы составить (!) некий философский трактат. Или утверждения о том, будто в названном романе «между Традицией и фашизмом поставлен знак равенства». Или подробное обсуждение заведомо нелепого слуха о том, что-де в 60-х годах Стругацких приняли в масонскую ложу. Автор делает всё, чтобы маргинализовать своих героев, превратить их в природных разрушителей-ниспровергателей без руля и ветрил, в неких гуру для безбашенной «демшизы» (уже после выхода книги Володихин назовет знатоков творчества писателей «безумцами» — и это весьма показательно).
Методика принижения, вплоть до уничижения, главных персонажей книги у Володихина проста: о лучших, едва ли не самых популярных произведениях Стругацких надо упомянуть почти вскользь, зато побольше места уделить ранним, слабым, недоделанным вещам, некоторые из которых в свое время вообще не были опубликованы и вошли только в новейшие ПСС. Недаром явно ученической повести «Пепел Бикини» (написанной вообще без участия Бориса Натановича) или «Дням кракена», оставшимся в черновиках, в книге уделено едва ли не столько же места, сколько замечательным повестям «Понедельник начинается в субботу» и «Сказка о Тройке». И если Стругацкие, к примеру, сами исключают главы «Беспокойства» из окончательного текста «Улитки на склоне», заменив их другими, Володихин будет упорно делать вид, что оба варианта, сильный и слабый, абсолютно равноправны… Нет, конечно, в малотиражной академической монографии такой подход вполне допустим, однако книги ЖЗЛ заведомо предназначены не для узких специалистов. Да и сам Володихин признавал, что его сочинение в первую очередь адресовано неофитам, а не знатокам: «Мы постарались сделать текст понятным и привлекательным для массовой аудитории».
Старания стараниями, но… «Ни единой мысли. Пересказ текстов для тех, кто в жизни Стругацких не открывал, и «разбор» на уровне среднего школьного сочинения» — такую нелестную оценку книге дал литературовед Михаил Назаренко. Вердикт суров, но его трудно оспорить. Все, что касается собственно биографии героев, взято из всем очевидных источников (опубликованных писем Стругацких, «Комментариев к пройденному» Бориса Натановича, упомянутой книги Скаландиса и др.) и скреплено «техническими» вставочками, а вместо литературоведения читателям явлена в лучшем случае нудноватая публицистика (как в главе об «Улитке на склоне») и школьная арифметика («число прилагательных уменьшилось, зато вырос процент глаголов»), а в худших — перлы типа: «Передавать душу» напрямик, поставив «камеру» в головном мозге и близ сердца, авторы больше не пытаются». Аналитику подменяют эмоциональные всхлипы, отмеченные восклицательными знаками: «Чем была тогда фантастика? Да манной небесной, водой живительной!», «И треснули идеологические обручи!», «В этих описаниях тоже виден уже писатель!», «Культовая вещь, подлинная наука, безоговорочное попадание в «яблочко»!», «Обычные люди… Но как они хороши!», «Какие полнокровные образы, какая жизнь в людях, какая игра характеров!», «Победят жажда жизни, ее вкус, сияние, трепет!», «Восторг! В таком обществе хочется жить!».
Стилистика книги разнообразием не отличается: либо это унылый совковый новояз («Активно и последовательно занимался делами Информбюро Совета рабочих и солдатских депутатов»), либо это цветастый волапюк: «о бесконечно более сложных вещах», «человек, сердцем приросший к творению Стругацких», «немилосердно тыкают читателя в тезис», «либерализация шибала фонтаном» и т. п. О непростых взаимоотношениях Стругацких со своим знаменитым польским коллегой сказано так: «Лем не раз наезжал на Аркадия Натановича». Круто! Правда, мы так и не узнаем: носил ли автор «Соляриса» малиновый пиджак и золотую цепь? Раскидывал ли пальцы веером?
Книга пестрит ошибками: одни те же цитаты дублируются в нескольких местах, повесть «Путь на Амальтею» перепутана с «Пикником на обочине», XX съезд КПСС — с XXII, Петроград — с Петербургом. В одном месте читателю безапелляционно объявляют, что Антон из «Трудно быть богом» — это Антон из «Попытки», а через сотню страниц говорится о том же самом, но уже в осторожно-предположительном ключе. Начальная фраза из Мелвилла «Зовите меня Исмаэль» тут почему-то выглядит как «Зовите меня Израэль» (сетевые комментаторы ядовито предположили, что у националиста Володихина, мол, оговорочка по Фрейду). Примеры можно множить, но стоит ли? И так понятно: «Молодая гвардия» выпустила в свет продукт столь некондиционный, что впору, вслед за авторами самой книги, удариться в конспирологию. Отчего издатели заключили договор с Володихиным — автором, который сроду не писал современных биографий? Почему у книги элементарно не было редактора? Не соблюдался ли принцип «чем хуже, тем лучше»? Что, если «МГ» выпустила подобный бестолковый опус нарочно — в отместку своим давним и последовательным недругам братьям Стругацким?
Тогда, конечно, затея вполне удалась и тайная цель достигнута.
Короче, Бертик!
Лоран Сексик. Эйнштейн. М.: Молодая гвардия
Альберт Эйнштейн умер в 1955-м, а четыре года спустя в серии «Жизнь замечательных людей» издательства «Молодая гвардия» вышла его обстоятельная биография, написанная Владимиром Львовым. С той поры в мире много всякого произошло. Запустили в космос Гагарина. Возвели Берлинскую стену. Застрелили Кеннеди. Победили полиомиелит. Научились пересаживать сердце. Прогулялись по Луне. Присудили академику Сахарову Нобелевскую премию мира. Вторглись в Афганистан. Изобрели нейтронную бомбу. Лишили Сахарова советских наград и сослали в город Горький. В серии «ЖЗЛ» издали еще не меньше сотни биографий — революционеров, писателей, полководцев. И хотя книга Львова стала библиографической редкостью, в списке очередников Эйнштейна не было.
