Сергей Бабурин - Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ

Нельзя объять необъятного! И занимаясь вопросами Крыма и Севастополя, а потом российско-белорусским воссоединением, я недооценил важность крепить общность Украины и Российской Федерации.

А все начинается с языка. Искоренение в республиках Прибалтики и Украине русского языка, что старательно не хотела видеть российская высшая власть все 90-е годы, — это исходный фактор русской цивилизационной катастрофы. Русская общность — это, прежде всего, общность языка.

Летом 1993 года мне впервые довелось быть в Киеве, когда меня попросили съездить вместе с российскими членами двусторонней парламентской комиссии. Российскую сторону возглавлял С.А. Ковалев.

Сели за длинный переговорный стол напротив друг друга, и глава украинской делегации задает сакраментальный вопрос:

— Какие предложения, на каком языке будем вести переговоры?

Все растерянно молчат. У меня не было ни мгновения сомнений:

— Предлагаю на английском.

Рискованное заявление, особенно с учетом того, что в школе, вузе и аспирантуре я изучал только немецкий. Но сработало. Обе стороны дружно сошлись на возможности использования русского языка. Очевидно, с английским не только у меня было не очень.

Вспомню уж сразу и еще одну филологическую историю.

В 1992 году на заседаниях Парламентской ассамблеи Совета Европы, где мы впервые представляли Российскую Федерацию, известный украинский депутат Горынь любил записываться по любому вопросу и говорить о российской агрессивности и русской оккупации.

Просто по анекдоту:

— Вопрос об экологии? Пожалуйста! Плохо в Украине с экологией. Леса все выгорели, реки все пересохли. Ни тебе москаля повесить, ни тебе жида утопить!

До жидов не доходило, не буду возводить напраслину, но москали фигурировали в каждом выступлении Горыня.

И вот идет очередное пленарное заседание, к нам с Е.А. Амбарцумовым, главой нашей парламентской делегации, подходит наш переводчик:

— Евгений Аршакович, как быть? Через два выступления слово получит Горынь, а их переводчица отпросилась и уехала в магазин. Из своей кабины я не могу переводить другим переводчикам, только делегации. Пока же буду идти в кабину для общего перевода, чтобы переводить Горыня, не смогу вам переводить выступающего оратора.

Вмешиваюсь с вопросом:

— А украинская сторона просила нас о переводе речи их оратора?

— Нет.

— Ну, так и не надо нам суетиться! Продолжайте работать в своей кабине и переводить нашей делегации. Вы для этого с нами приехали.

Е.А. Амбарцумов соглашается, так мы и решаем.

Доходит до Горыня, он опять о «проклятых москалях». Несколько минут зал слушает, потом начинает шуметь — нет перевода. Председательствующий Мартинес останавливает оратора, президиум выясняет причину отсутствия перевода, после чего Мартинес официально обращается к российской делегации с просьбой предоставить выступающему помощь с переводом.

Мы благородно и бескорыстно соглашаемся.

Последовало первое и последнее выступление Горыня, в котором он ни разу не сказал о москалях.

Общность великороссов и украинцев — ключевой вопрос будущего восточно-христианской цивилизации в первой четверти XXI века. И Новороссия, Крым и Донбасс будут играть в ответе на этот вопрос решающую роль.

В начале 2004 года, приехав как депутат (я еще не был зампредом Думы) в Киев по приглашению Наталии Михайловны Витренко для участия в акциях по случаю 350-летия Переяславской Рады, я заранее направил всем руководителям фракций Верховного Совета Украины просьбу о встрече. Были каникулы, парламент не работал. Откликнулись три человека. А.А. Мороз, лидер социалистов, сообщил, что с радостью бы встретился, но уедет. В.М. Литвин, председатель парламента, согласовал время, когда он меня примет в Раде. В.А. Ющенко пригласил на другой день, в субботу, вместе позавтракать.

В колонне киевлян, возглавляемой Н.М. Витренко и В.Р. Марченко, мы прошли по Крещатику, а потом на митинге перед древнерусским собором Св. Софии воздали хвалу предкам, объединившим Украину с Россией, и призвали современников воссоздать разрушенное в 1991 году наше единство. Наталья Михайловна, как всегда, была ярким оратором и пассионарным лидером. Не зря ее так опасаются все украинские политики-мужики.

Завтракали мы с Виктором Андреевичем Ющенко на другое утро четыре часа, с 10.00 и до 14 часов. Со мною был депутат Государственной Думы, мой омский земляк Иван Кириллович Викторов, человек высочайшей образованности, культуры и порядочности. С В. Ющенко — его друг и партнер.

Высокий и статный Виктор Ющенко, еще с тем — красивым лицом, был гостеприимным хозяином, который и достойный напиток в рюмку мог налить, и свою уникальную коллекцию древностей показать, и о серьезном поговорить.

Разговор был откровенным, а потому не простым. Мы не пытались скрывать друг от друга своих взглядов (было бы глупо), но всячески стремились понять логику и позицию своего собеседника. Оба демонстративно подчеркивали верность национальным интересам наших народов. Впрочем, и основы нашей общности Ющенко не отвергал. Мы даже условились в мае вместе съездить во Львов и совместно привести в порядок воинское захоронение русских солдат периода Первой мировой войны.

Расстались, не скрою, довольные состоявшейся встречей. В. Ющенко приговаривал:

— Знали бы некоторые мои союзники, с кем я провел субботу!

Я иронично думал о том же.

Зато Н.М. Витренко, злейший противник «оранжевых», на обед с которой мы из-за затянувшегося завтрака опоздали, не скрывала своего праведного негодования:

— Да, Сергей Николаевич, нашел с кем пищу принимать. Радуйся, что тебя там, в их офисе не отравили! Срочно горилку! Будем спасать наших московских гостей!

С В.М. Литвиным встреча прошла дружески спокойно, по-деловому. Но и он был не в восторге от моего общения с Ющенко.

Увы, в Москве моим несанкционированным контактам совершенно не обрадовались. Один из высоких руководителей мне за это попенял, а узнав, что я в мае планирую следующую встречу с В. Ющенко, запретил мне на нее ехать.

— Но как! Я обещал! Мы договорились! Речь ведь идет только о совместном восстановлении военного кладбища!

— Сергей Николаевич, Вы, конечно, можете делать все по своему усмотрению, как вы и привыкли, но позиция Президента иная. Если Вы продолжите контакт с Ющенко, мы будем это рассматривать как ваше официальное выступление против линии Президента России!

— Что Вы со мною делаете! Конечно, с учетом нашего разговора я не хочу «официально выступать против линии Президента». Но это не правильно! Мало того, что Вы делаете меня нарушителем договоренности, но ведь это и политически неправильно!

Больше с В.А. Ющенко мы не виделись. Помогая на выборах осенью 2004 года В.Ф. Януковичу, мне довелось неоднократно встречаться с украинскими политиками разных направлений, но с Ющенко мы не пересекались. Только когда украинский выборный марафон вошел в стадию политического тарана, еще более высокий кремлевский руководитель, Д.А. Медведев, узнав от меня эту историю, признал:

— Это была ошибка.

Когда в 2005 году несколько российских политиков были объявлены Украиной персонами нон грата, и публично украинским МИДом было заявлено, что рассматривается вопрос об объявлении персоной нон грата еще одного заместителя Председателя Государственной Думы, откровенно кивая в мою сторону, такого решения, все же не последовало.

Возможно, сыграла свою роль наша встреча в феврале 2004 года, но более вероятно то, что я уже был персоной нон грата при двух предыдущих президентах Украины, Л.М. Кравчуке и Л.Д. Кучме. В. Ющенко просто не захотел оказаться в их компании.

Битва за Российские Курилы

Среди дел, которыми я буду гордиться и на смертном одре, будет то, что я помешал осенью 1991 года президенту Б. Ельцину отдать Японии Южные Курильские острова.

Первая попытка передать Курилы японцам была сделана в 1990 году Президентом СССР М.С. Горбачевым.

В советском посольстве в Японии, которое я посетил весной 1992 года, когда его сотрудники еще не до конца осознали, что являются уже «российскими», мне поведали, что накануне официального визита Горбачева в Японию получили указания готовить вопрос о передаче островов. Сорвала план Горбачева советская «военщина». Во-первых, в преддверии визита Президента СССР в крупнейшей японской газете было опубликовано интервью министра обороны СССР маршала Советского Союза Д.Т. Язова, который на вопрос журналиста об обязательствах СССР по Декларации 1956 года передать два острова Японии ответил, что декларации не читал, но острова Советский Союз передавать не будет. Во-вторых, руководитель советской обороны и ВПК пошли на демарш и направили М.С. Горбачеву совместную служебную записку о возможных негативных последствиях отказа СССР от Южных Курильских островов.