Сергей Есин - Дневник. 2009 год.
На обратном пути подвез на машине до их дома Леву и Таню Скворцовых.
29 мая, пятница. Около десяти уехал в Обнинск. В машине слушал радио. Я уже давно изменил «Маяку», где по утрам какая-то активная молодежь устраивает бытовой хипеж. В машине включаю «Деловое радио», финансовые новости, что-то о брендах, что-то о миллиардерах и миллионерах, «так поступают миллионеры», это название рубрики. Среди прочего, говорили о какой-то радиокомпании, которая переезжает из помещения, а арендатор не дает вывезти оборудование. Арендатор уверяет, что все чисто, и он действует в соответствии с законом. На вопрос, есть ли за ним долги, бодрым мужским нестарым голосом отвечает, что нет. Потом ведущий разговаривает с арендодателем, и на вопрос о долгах тот отвечает, что не выпускают оборудование потому, что есть долг в полтора миллиона. Вот она – двойная правда бизнеса.
На участке все заросло, и пока не двигаешься, ощущаешь себя молодым. Ходить трудно, дышать трудно, копаться, как бывало, в земле тоже трудно. Все стареет, лишь дом, который неизвестно для кого Витя кроет сайдингом, вроде бы молодеет. Я занимаюсь этим еще и потому, что кем-то, еще в самом начале стройки, было произнесено, эта работа на всю жизнь, значит, оттягиваю неизбежный процесс и финал.
С собой привез две сумки дипломных работ – это все надо прочесть, часть к среде, а часть чуть дальше, к седьмому. Почти сразу же стал дочитывать дипломную работу Анны Ерохиной, это студентка С. П. Я здесь оппонент. Называется она «Мой ангел сизокрылый» – по сути, это и авантюрный, и роман плутовской, и до некоторой степени роман философский. Кроме очень бойкой молодой героини, – значит еще и роман молодежный – здесь действует и ее ангел-хранитель по имени Гавриил. Тот самый, архангел, но уже старый, готовящийся на пенсию. Сцены с этим ангелом, наверное, самые интересные. Мне это особенно любопытно, потому что и сам я сейчас дописываю что-то подобное. Кстати, вчера утром позвонила Ира из «Колокола» – он теперь будет выходить раз в квартал и значит, во-первых, надо присылать новую шестую главу «Кюстина», а во-вторых, садиться и писать последнюю, седьмую.
Вечером посадил огурцы, рассаду которых мне дала Ниночка, соседка и смотрел по НТВ огромную передачу «Мясо» – это о том, чем кормят, как перерабатывают, как обманывают. Удивительно наше телевидение: с одной стороны, оно поддерживает эту власть, а с другой, невероятно ее унижает и даже разрушает. Государство не играет никакой роли в жизни простых граждан и организации их быта. Все подчинено рынку и наживе, государство только хвастается, что оно чем-то руководит, оно руководит только прибылью богатых. После этой передачи мясо есть и не хочется, и кажется это опасным. Но вот что я заметил: Медведев менее связан с бизнесом и более свободен от обязательств перед богатыми, его действия, именно действия, а не слова, направлены в сторону именно простой жизни. Путин весь там, где большие деньги, облик его теряет прежний блеск.
Ашот прислал сообщение, что Марлена Хуциева вывели из состава Ученого совета ВГИКа. Какой конъюнктурный стыд!
30 мая, суббота. Проснулся в восемь, лег в одиннадцать, еще во сне, под утро, всегда думаю, что пора вставать – жалко времени, столько надо еще сделать. Компьютер у меня буквально под рукой. Не открывая глаз, думал о смерти, всегда она ассоциируется у меня с воссоединением с В. С. С другой стороны, столько положено трудов, чтобы что-то скопить, жить комфортно, даже не так, жить, чтобы писать. А под старость надо все это бросать, недописанное, недодуманное, как нерасчетливо я жил. Я даже с Богом не смог установить отношений, потому что главным для меня всегда была работа, а что от нее останется?
Написал рецензию на Анну Ерохину и пошел косить траву на участке и готовить себе завтрак.
Вечером, после короткой бани, читал газеты, которые привез с собой. В Подмосковье, Наро-Фоминске, совершено нападения на инкассаторов: у «Почты России» отобрали 500 тысяч рублей, двое вошли в отделение с автоматами и отобрали, а накануне, на Рябиновой улице уже четверо налетчиков отобрали у других инкассаторов более четырех миллионов. В той же заметочке сообщалось, что раскрыто огромное ограбление. 30 миллионов отобрали у некого дагестанца. Самое веселое, что следствие подозревает, что это сделали сотрудники милиции. Пока задержали четверых работников УВД по Мытищинскому району Подмосковья. (РГ, 28 мая)
31 мая, воскресенье. Еще ночью начал читать диплом Оксаны Ефремовой «Забракованный патриот». Здесь кроме повести, давшей название всей работе, есть еще и повесть «Люди чрезвычайных ситуаций». В своем вступлении Оксана недаром пишет, что ее часто приглашают в Липки, и она побывала в шорт-листе «Дебюта». Это особое свойство нашей молодежи, не просто писать жизнь, а «штуки», «вещи». Такое же положение сейчас и с нашим романом – это не просто романтическая история, а непременно, что-то скругленное, с обязательным прицелом на премию. Вот и Ефремова написала две отличные, но головные и опять-таки «с прицелом» вещи. Уж мастерства-то у девочки не отнимешь – в одном случае от лица некого «мигранта», молодого татарина или узбека, который родился в «день, когда все должны были заниматься улучшением демографической составляющей», вернее, через девять месяцев после этого дня. Но герой родился точно в срок, но был недоношенным, а значит, зачат не в тот день. Очень смешные и интересные подробности о папе и маме и о получении гражданства. Герой стал гражданином России только через девять лет после рождения. Все это по смыслам отчасти похоже на то, что я говорил для немецкой газеты. Второй рассказ о «борьбе с терроризмом» – репетиции, анонимные звонки. А тем не менее, от этой борьбы все страдают. И тот и другой рассказ, хоть тут же переводи на иностранные языки, и оба завтра же устареют.
Опять мой печальный вестник Ашот: «Умер н. а. СССР В. Невинный».
1 июня, понедельник.
Вчера вечером звонила Мариэтта Омаровна, наверное, разговор пойдет о внучке, и я сразу же решил, что лучше, хотя мне это не очень удобно, чтобы М. О. не мучилась в неизвестности, встретиться с ней завтра. Но чем я могу ей помочь? Тем не менее, договорились в час дня в институте. Придется ехать, идут дипломные работы, надо за всем присматривать. Пока читаю дипломы на защиту 9 июня. Дипломов чуть ли не пятнадцать штук, все это в основном проза, которая для чтения очень временеёмкая, надо читать хотя бы один в день. Правда, мне это интересно, как новые веяния, как подпитка, а просто просматривать я не умею. Но с другой стороны, времени на чтение толстых журналов и художественной литературы уже не остается.
Дипломная работа Анны Стручковой называется «Каллиграфия». Собственно, это предпоследний в небольшом сборнике рассказ о некой Галине, закончившей десять лет назад школу и сидящей безвылазно в регистратуре, где она неразборчивым почерком – быстрей, быстрей – выписывает талоны к врачу. Ей, конечно, хотелось бы стать врачом, но три раза она уже проваливается на экзаменах. В какой-то момент она вспоминает о своем каллиграфическом почерке в школе и решается снова, несмотря ни на что, пробовать попасть в институт – ну что же, врачом станет в сорок лет.
Вот тебе и другой акцент письма – теплый, и главное, запоминающийся. Я ведь коснулся только рамок сюжета, а рассказ полон замечательными теплыми деталями. И так весь сборник, где лучший рассказ – это «полярный летчик» – лжепапа, который имел две семьи, но мама-то его, несмотря ни на что, любила, а папа был агентом по снабжению. Здесь же «Айдар» – буряты и их человеческие жертвоприношения, может быть, это самое лучшее, «Венера» – полная и прекрасная, как Венера, работница столовой, обокравшая молодого рабочего в ночь любви, и «Письмо» – бабушка пишет внуку из разоренной деревни письмо, это какая-то ситуация наоборот. «Здравствуй, дедушка, Константин Макарыч…». Бабушке кажется, что она на это письмо внука отвечает, а уже лет десять никакой почты в деревню не приходит.
Здесь есть ошибки, корявости, но это русская национальная проза, оставляющая после себя щемящее чувство всеобщего сострадания и любви.
С М. О. поговорили, как всегда, очень широко и сердечно, и скорее о литературе, нежели о внучке. Если о внучке с фамилией Астафьева, то здесь следующее: у девочки какая-то тотальная аллергия. Именно поэтому, практически, она не ходила на семинар к Ю. С. Апенченко, но бабушка принесла четыре очерка. На то, чтобы принести очерки, написанные вместо внучки ею самой М. О., никогда в жизни не пойдет. В крайнем случае, прочтет и поправит. С Апенченко по телефону договорились так: он прочтет очерки, чтобы поставить зачет, а саму девочку на следующий год я возьму к себе в семинар.
