Гарри Картрайт - Грязные деньги
Чагра, конечно, не знал, что у обвинения уже были все сведения, касающиеся обстоятельств выдачи заграничного паспорта Бетти Уоллес, проживания ее в отеле и приобретения билета на самолет. А эти документы неоспоримо доказывали, что она находилась во Флориде ровно три дня перед вылетом в Колумбию для встречи с мужем. Он также не догадывался, что Бетти была готова лично показать в суде, что едва знакома с Джимми Чагрой, а в доме у него вообще никогда не бывала.
Несмотря на то что судья Сешнс еще в самом начале процесса запретил всем его участникам обсуждать ход судебного разбирательства с посторонними, Джимми свободно общался с репортерами во время перерывов. Обычно он говорил о семье: Лиз — его жена — обкидала ребенка, который должен был родиться со дня на день. Несколько позже, когда судебный процесс уже приближался к концу, он рассказал журналистам захватывающую историю о том, как несколько дней назад случайно столкнулся с Генри Уоллесом в одном баре. Уоллес был с Ричардом Янгом и двумя проститутками. Он явно "нагрузился", так как только что опрокинул пятнадцать рюмок водки. Джимми немало удивился, когда увидел, что главный свидетель обвинения спокойненько разгуливает по городу. Он думал, что Уоллес сидит в тюрьме или по меньшей мере находится под постоянной охраной полиции. После минуты напряженного молчания Уоллес бросился к Джимми, обнял его и заплакал. Джимми стало жалко Уоллеса, и он дал ему 300 долларов.
— Но это противоречит здравому смыслу, — сказал интервьюировавший его корреспондент "Эль-Пасо таймс" Стивен Питерс. — Зачем давать деньги человеку, который изо всех сил старается засадить вас в тюрьму?
— Если бы вы знали меня получше, то поняли бы, что никакого противоречия здравому смыслу здесь нет, — ответил Джимми, загадочно улыбаясь. — Я всегда раздаю людям деньги. Я могу дать сотню долларов простому чистильщику обуви, если мне скажут, что он с женой и ребенком сидит без денег, как Уоллес.
Остальные детали этой странной истории всплыли несколько позже, когда допрос свидетелей продолжился. По всей вероятности, Чагра действительно случайно столкнулся с Уоллесом в баре, однако дальнейший ход событий излагался ими по-разному: Чагра утверждал, что Уоллес занимался вымогательством, а Уоллес — что Чагра пытался всучить ему взятку. По словам Чагры, Уоллес вызвался изменить свои показания и заставить сделать это и Янга за 300 000 долларов. "Уоллес не оставил мне никакого выбора", — сказал Чагра, обращаясь к присяжным. Уоллес сказал, что если Чагра откажется, то он поможет агентам из Управления по борьбе с наркотиками сфабриковать новое дело, в котором Джимми будет уже обвиняться в убийстве судьи Джона Вуда. (Это был один из тех редких случаев, когда имя Вуда вообще упоминалось в присутствии присяжных.) Затем место для дачи показаний занял Уоллес, который подтвердил факт их случайной встречи, но сказал, что это Чагра пытался всучить ему взятку. Он отрицал все, что касалось заговора агентов из Управления по борьбе с наркотиками, но признал, что получил от Джимми 1000 долларов, которые затем передал обвинению.
Присяжным понадобилось менее двух часов, чтобы признать Чагру виновным в "продолжительной преступной деятельности", а также по всем другим пунктам обвинения. Судья Сешнс освободил Джимми под залог в 400 000 долларов, объявив, что вынесение приговора состоится 5 сентября. Но выслушивать приговор в намерения Чагры не входило. Через неделю после суда он бесследно исчез. Пошли слухи, будто Джимми и Лиз сбежали в Мексику, а возможно, и в Колумбию, где их взяли под защиту торговцы наркотиками. Все считали, что в прошлый раз в Лас-Вегасе Джимми проиграл большую часть своих денег (хотя, конечно, не все), потому что в противном случае он мог бы внести один миллион долларов — сумму залога, объявленного весной прошлого года Вудом. Новый залог в 400 000 долларов был внесен его поручителем Виком Аподакой после того, как Джимми предъявил ему бриллианты на сумму в один миллион долларов.
К январю ФБР уже поместило фотографию Джимми Чагры на плакат с изображением десяти самых опасных преступников, разыскиваемых полицией. Под фотографией указывалось, что преступник вооружен и опасен. Хотя точная сумма и не называлась, агенты ФБР и Управления по борьбе с наркотиками намекнули всем осведомителям, особенно в Лас-Вегасе, что за информацию, которая приведет к аресту Чагры, будет выплачено крупное вознаграждение. Кое-кто из агентов верил, что рано или поздно Джимми обязательно появится в Лас-Вегасе, что и случилось в действительности. В конце февраля Джимми, Лиз и их двое детей, разъезжавшие по стране в домике на колесах, незаметно приехали в Лас-Вегас и поселились в номере дешевенького мотеля на Стрипе. Джимми связался с одним знакомым официантом из казино и попросил его купить несколько париков. Но тот побежал не в лавку, а к Джозефу Канале, исполнявшему обязанности начальника местного отделения Управления по борьбе с наркотиками. Капале, еще один агент из управления и несколько местных полицейских окружили мотель. Вскоре оттуда вышел Джимми и сел в белый "шевроле", который за несколько дней до этого видели перед его домом в Парадайз-Вэлли. Чагра пополнел и отрастил бороду, уже тронутую сединой, но агенты его тут же узнали. "Когда я увидел, как Чагра выходит из мотеля, — вспоминал потом Капале, — я подпрыгнул от радости метра на два". Агенты догнали "шевроле" и прижали его к бровке. Джимми вышел с поднятыми руками и отчаянно закричал, что у него нет оружия. В коробке из-под бумажных салфеток, лежавшей на переднем сиденье, они нашли 187 000 долларов наличными. Зачем Чагре понадобилось возвращаться в Лас-Вегас? Никто не мог с уверенностью ответить на этот вопрос. Говорили, будто он приехал делать пластическую операцию (в Лас-Вегасе был хирург, который изменял внешность всяким темным личностям), но в последний момент передумал. Сам же Джимми утверждал, что приехал в Лас-Вегас исключительно для того, чтобы добровольно сдаться властям.
На ближайшем судебном заседании судья Сешнс приговорил Джимми к тридцати годам тюремного заключения без права на условно-досрочное освобождение, и в апреле 1980 года за 35-летним Джимми Чагрой надолго закрылись ворота федеральной тюрьмы в Ливенуорте.
291980 год был годом президентских выборов, и Джеми Бойд сознавал это лучше других. Подобно некоторым животным, способным предчувствовать грозящую им опасность по малейшим атмосферным изменениям или едва уловимым вздрагиваниям земли, федеральный прокурор всем своим нутром чувствовал надвигавшуюся катастрофу. Республиканцы должны были почти наверняка выдвинуть на пост президента Рональда Рейгана. Но даже если этого и не произойдет, Джимми Картер, а вместе с ним и его партия наверняка лишатся власти. Бойду нужно было протянуть на государственной службе всего пару лет, чтобы можно было уйти на покой с полной пенсией. Но если политическое чутье не обманывало его, то уже в январе он мог лишиться должности.
С момента покушения на Джеймса Керра прошло полтора года, а со дня убийства судьи Вуда — год. Уже приближался к концу срок полномочий большого жюри, а проводимое им расследование не дало практически никаких ощутимых результатов. Осенью прошлого года одно время казалось даже, что работа проходит успешно. Директор ФБР Уильям Уэбстер совершил тогда символическую поездку в Сан-Антонио, чтобы ровно через полгода почтить память Вуда. Он сказал тогда журналистам: "Мы ведем тщательнейшее расследование, и оно продвигается медленно. Это очень трудная работа, поскольку она не дает быстрых результатов. Расследование подобных дел требует терпения". Хотя большое жюри и допросило множество темных личностей, включая известного в преступном мире Бостона Сальваторе Микаэля Каруану и наемного убийцу Чарлза Харрелсона вместе с его супругой Джо-Энн, никого из них нельзя было с полным основанием заподозрить в причастности к этим преступлениям.
Бойд был убежден, что за покушением на Керра и убийством Вуда стояло одно и то же лицо или группа лиц. Он был абсолютно уверен, что во всем этом замешано семейство Чагры, но у прокурора не было никаких доказательств.
Кто-то, конечно, должен был координировать расследование, но ФБР действовало фактически самостоятельно, что, по мнению Бойда, было направлено на подрыв его авторитета и на его дискредитацию. Он считал, что ФБР просто завидует ему, и это заставляло прокурора действовать с еще большей решимостью. По некоторым сведениям, ФБР ввело более 150 000 единиц информации по делам об убийстве Вуда и покушении на Керра в компьютеры Национального центра информации о преступности, но Бойд знал, что у них не было ни одного вещественного доказательства. Произведя экспертизу осколков, извлеченных из тела Вуда, ФБР установило, что выстрел был произведен из мощной винтовки калибра 0,243 — весьма популярной среди охотников на оленей. Но полной уверенности в этом не было, так как существовало по меньшей мере еще три типа винтовок такого же калибра. ФБР составило также шесть портретов людей, которые, по сообщениям очевидцев, находились поблизости в момент убийства судьи Вуда. Имелись также сведения о том, что в этом же районе были замечены две автомашины; красная малолитражка и золотистый седан. Но все это говорило лишь о том, что до верных следов было еще далеко. Если раньше делами об убийстве Вуда и покушении на Керра одновременно занималось пятьдесят агентов, то сейчас эту работу делали лишь двенадцать человек, которым, разумеется, помогали из Вашингтона, а также сорок оперативных работников на местах. Незадолго до этого Вашингтон направил в Сан-Антонио опытнейшего сотрудника ФБР Джека Лоуна, который в свое время вел дело об организованной преступности в Канзас-Сити, а еще раньше участвовал в расследовании убийств Мартина Лютера Кинга и Джона Кеннеди. Хотя назначение Джека Лоуна было воспринято Бойдом как доброе предзнаменование, он по-прежнему относился к ФБР с недоверием, которое порой перерастало в отвращение или даже ненависть. Бойд твердо верил, что если дела об убийстве Вуда и покушении на Керра когда-нибудь и завершатся успешно, то произойдет это лишь благодаря его стараниям и что все упирается теперь в один весьма важный фактор — время.
