Людмила Шапошникова - Тайна племени Голубых гор
Черная магия и колдовство оказались бессильными против брахманов, ростовщиков, плантаторов, лавочников и собственных старейшин. В январе 1965 года, когда я посетила деревню Барлиар, курумба голодали. У них не было даже масла и молока, которые поддерживают в нужде тода. По деревне бродили тонконогие, со вздувшимися животами дети. Истощенные женщины и мужчины не имели сил подняться с места. В глазах людей светилось недоумение и покорность. И конечно, они ни в какой мере не заслужили той зловещей и интригующей славы, которая окружает их до сих пор…
деревня, где
"джентльмены вышивают, а леди делают горшки"
Курумба не единственные соседи тода. Небольшое и своеобразное племя кота расселено по склонам низких гор в районе Котагири. Отношения между кота и тода до последнего времени были довольно дружественными. Кота — дравиды, но их тип резко отличается от типа курумба. У кота светлая кожа, черты лица более европеоидные. Они говорят на одном из диалектов языка каннада. Мужчины носят длинные волосы, собранные на затылке в узел. По сравнению с другими племенами Нилгири кота довольно развиты в социальном и экономическом отношении. На смену родовой организации пришла деревенская община. Община называется "кери", что значит "улица". Браки внутри "кери" запрещены, жениться можно только на девушке из другой "кери". Кери по своему характеру строго патрилинейны. Такие пережиточные формы брака, как полиандрия или полигамия, у кота отсутствуют. Их семья моногамна. Среди кота распространены ранние обручения, но расторгнуть их не так легко, как у тода. Свадебная церемония довольно сложная. Она напоминает церемонию местного индусского населения. Завязывание тали[38] на шее невесты — обычай, широко распространенный в Южной Индии, — является важнейшим элементом такой церемонии. В далеком прошлом кота были пастухами, а потом перешли к оседлому земледелию. Большую роль стало играть ремесло. Среди кота вы найдете кузнецов, ювелиров, горшечников, ткачей и так далее. Кота — прекрасные музыканты и отличные танцоры.
Традиция свидетельствует о том, что кота пришли в Нилгири из долины. Видимо, тода в то время уже населяли Голубые горы. Они разрешили кота занять часть земель и за это взымали с них дань зерном. В последнее столетие эта дань стала чисто символической. Между племенами кота и тода существовал регулярный натуральный обмен. Тода приносили в деревни кота масло, а за это получали ткани, посуду, топоры, ножи и украшения. Вторжение утакамандского рынка в жизнь племен Нилгири нарушило эти связи. Когда-то в прошлом музыканты кота играли на погребальной церемонии тода и за это получали мясо принесенных в жертву буйволов. Кота не были вегетарианцами. Это давало основание тода считать все племя кота "нечистым" и "низким". Обычно при встрече с тода кота приветствовал его как старшего, склонялся перед ним и касался лбом его ступни. Так было. Но древние традиции отмирают и исчезают. Единственное племя Нилгири, которое не хочет с этим согласиться, это тода. На этой почве между кота и тода испортились отношения. Каждое племя избрало свой путь. И пути эти с каждым годом все более и более расходятся…
Я увидела Мутикена на рынке. Он стоял в окружении нескольких тода и о чем-то разглагольствовал. Заметив меня, он махнул рукой соплеменникам и решительно направился в мою сторону.
— Амма, — сказал он подойдя, — я иду сейчас в деревню.
— В какую?
— Там, где джентльмены вышивают, а леди делают горшки.
Это было интересно. И я тотчас же присоединилась к Мутикену. В деревне, куда мы пришли, жили кота. Она называлась Тричигади и находилась в нескольких милях от Котагири. В деревне стояло несколько десятков добротных каменных домов под красными черепичными крышами, чуть поодаль от них — два таких же каменных храма. Внизу по склону были разбросаны аккуратно возделанные террасированные поля. Я взглянула на пригорок, где сидело несколько мужчин, и остолбенела. Джентльмены вышивали. Они делали это старательно и сосредоточенно. Увидев нас, они бросили свое занятие, что-то закричали, и в следующее мгновение мы были окружены толпой мужчин и детей. Леди, которые делали горшки, почему-то не появлялись. На мужчинах были такие же путукхули, как и на тода. Только вышивка резко отличалась по стилю и по орнаменту. Старейшина деревни, лысый, с широким плоским лицом, по имени Канакакамбетан, направился ко мне и пригласил в гости. Но, узнав, что мне нужно, бросил на Мутикена быстрый взгляд и усадил всех на пригорке.
— Тода и кота? — переспросил он. — Сейчас расскажу, что об этом знаю. — И снова скосил глаза на Мутикена. — В прошлом тода и кота были братьями. (Я увидела, как беспокойно заерзал Мутикен. Но Канакакамбетан, казалось, не обратил на это внимания.) И тода и кота жили в этой деревне. Потом они поссорились. Я не помню почему. Тода ушли. Они забрали с собой буйволов. Кота тоже тогда были пастухами. Но без буйволов пастухами быть трудно. Кота однажды нашли чудесный камень, в котором было железо. Поэтому некоторые из них стали кузнецами. Потом они научились делать горшки. Какое-то время спустя они обнаружили, что из листьев дерева "торинуль" можно делать пряжу. До этого у них не было ткани. Они прикрывали свое тело листьями. Среди кота появились искусные ткачи. Поскольку в племени были кузнецы, они сделали плуг. С тех пор кота стали пахать землю и сеять чамай и ганджи. Так старшие братья тода, кота, стали ремесленниками…
— Кто старший?! — неожиданно крикнул Мутикен. Видимо, он долго крепился. — Это кота старшие? Вы, кота, всегда врете, что вы были первыми в Нилгири! Первыми были тода, поэтому мы старшие!
Вышивающие джентльмены немедленно набросились на Мутикена. Поднялся невообразимый шум. Среди этого гама можно было различить отдельные фразы:
— А вы кота…
— А вы тода…
Обвинения были взаимными. В этом странном споре мои симпатии были на стороне вышивающих джентльменов.
— Тода и кота равны! — кричали они. — Все племена равны, и нет старших и младших! Мы все всегда здесь жили. И тода, и кота, и курумба. Мы все были первые!
— Нет! — упрямился Мутикен. — Первые тода! Мы старшие. Вы ниже нас!
— Послушай, Мутикен! — вмешался старейшина. — Ты знаешь, почему испортились наши отношения?
— Потому что вы лгуны и недостойны касаться нашей ступни! — выпалил представитель "высшего" племени.
Я попала в центр политических страстей и была этому не рада. Все размахивали руками, кричали и надвигались на Мутикена. Кто-то принес топор на длинной ручке и бросил его на пригорок. Я решила, что этим топором могут зарубить Мутикена, и на всякий случай подвинула топор к себе.
— Нет, вы послушайте этого тода! — возмущались кота. — Они нас за людей не считают! Теперь же независимость и все равны. А тода продолжают поступать с нами, как делали их предки. Поэтому мы к ним и в гости не ходим, и на похоронах им не играем. Не нужно нам вашего масла!
— Не будет вам нашего масла! — разозлился Мутикен. — Мы вам его уже давно не носим! И ваших ножей и топоров нам не надо!
— Ну уж без этого вы не обойдетесь! — засмеялись кота. — Вы же не умеете ничего делать!
Мутикен открыл рот, и неизвестно, чем бы все кончилось, но тут из толпы вышел седой старик, тихо сказал:
— Посмотри, амма, как я хорошо вышил свою одежду, — и протянул мне путукхули.
Все сразу заулыбались и закивали головами. Профессиональная гордость вышивающих джентльменов была выше распрей с соседним племенем. Спор утих так же внезапно, как и возник. Топор на длинной ручке, оказывается, был принесен Мутикену в подарок. Кота до сих пор одаривают забредших к ним тода. Иногда люди родов Карш и Мельгарш приносят гхи для храмов кота. Но это делается теперь очень нерегулярно. Противоречия, возникшие между этими племенами, все более отдаляют их друг от друга.
Когда-то земля, где теперь стоит Тричигади, принадлежала тода. Там был их манд. Однажды тода погнали буйволов на летнее пастбище. По дороге они обнаружили, что забыли сбивалку для масла. Когда вернулись за сбивалкой, они увидели, что в их храме сидят несколько кота. Кота, как известно, были "низшими" и употребляли в пищу буйволиное мясо. Их присутствие "осквернило" храм тода, и жители манда решили покинуть эту землю. На ней кота построили деревню Тричигади. Теперь в деревне 82 дома, в них живет 300 человек. Жители деревни владеют 100 акрами земли, которая распределена крайне неравномерно. У них есть 150 буйволов и 200 коров. В Тричигади работают 12 кузнецов, 7 плотников, 9 ткачей и около 20 горшечниц. Да, это те самые леди, которые делают горшки. Практически все взрослое население занято культивацией и ремеслом.
На краю деревни стоят два храма. Перед одним из них изображение священного индусского знака "ом". Как и курумба, кота считают себя индусами. Их древние племенные боги мирно уживаются с Шивой и Вишну. Патриархальные отношения у кота довольно развиты и устойчивы. Их охранителями являются индусские боги Шива и Вишну. Что же касается племенных богов, то кота до сих пор не решили, кому принадлежит приоритет: богам или богиням. Первая богиня кота — Аманур. Аманур родила трех сыновей-богов: Комбатрайяна, Конашрайяна и Кадгалрайяна. Первый и второй сыновья стали жрецами, третий смотрел за семьей. У Комбатрайяна была жена Мади, дочь богини Котарвикен. У кота есть свои жрецы, должность которых передается по наследству от отца к сыну. Если мужская линия прерывается, жители деревни собираются в храме и ждут, на кого снизойдет "божье вдохновение". Тот, на чью долю выпала такая честь, становится жрецом. "Божье вдохновение" может снизойти не только на человека, но и на камень. На небольшой лужайке за деревней лежит серый четырехугольный валун. Когда кота подходит к нему, он обычно падает на колени и прижимается лбом к земле. В этом камне живет бог. Какой — точно еще не установлено. Некоторые утверждают, что Комбатрайян. Поэтому камень сам передвигается с места на место. Прыгает, как мне объяснили. На лужайке я увидела несколько следов от камня в разных местах. Жрец сказал, что камень столько напрыгал только за последнюю неделю. Лужайка не единственное место его пребывания. Камень-бог может подняться по склону горы, может спуститься к ручью, чтобы утолить жажду. Даже у тода нет такого камня. Боги кота несколько странные. Комбатрайян почему-то предпочитает жить в камне. А Кадгалдрайян поселился у тода в роде Карш и не хочет оттуда уходить. Живет он там тихо и скромно, и даже тода не подозревают о его существовании.
