Книга надписей. Взгляд на библейскую археологию - Лев Виленский
Впрочем, и сегодня авантюристы и «черные копатели» ответственны за появление многих интересных артефактов в музеях и частных коллекциях. Но в те времена непрофессиональная добыча древностей сильно превалировала над работой археолога. Особенно в турецком вилайете Аль-Шам, он же Левант.
Бывший еврей из Каменец-Подольска, а ныне — солидный христианин Шапира, женатый на красивой немке Розетте Еккель, хозяин известного магазина древностей в христианском квартале Старого Города, не смог остаться равнодушным к находке Клермон-Ганно. После удивительного открытия последним в 1868 году Моавского камня, в магазине герра Шапира неожиданно появилось огромное количество черепков из Моава, испещрённых буквами, как две капли воды похожими на буквы с базальтовой стелы. В 1873 году Шапира продал 1700 таких черепков берлинскому музею. За немалую, надо заметить, сумму. Открыть источник своих находок герр Мозес разумно отказался, напустив тумана. Но в данном случае излишняя осторожность Шапира сыграла дурную шутку.
Неунывающий и умный Клермон-Ганно заподозрил в новом приобретении берлинского музея банальную подделку. Он же и разоблачил Шапира — в одной небольшой иерусалимской гончарной мастерской в Христианском квартале города изготавливались эти самые «древние» черепки. Клермон-Ганно нашел даже список букв, данный Шапира гончару — для нанесения на только что изготовленные остраконы (заметим попутно, до открытия остраконов с надписями на Земле Израиля оставалось еще много времени). Там же изготавливались и «моавские идолы» — глиняные фигурки, продаваемые у Шапира в лавке по огромной цене. Казалось бы, хитрый антиквар должен был устыдиться разоблачения и уйти в тень — но все произошло совсем по-другому.
Шапира начал рьяно скупать еврейские рукописи. В результате, он стал обладателем нескольких древних и очень ценных свитков Торы из Йемена, подлинность которых казалась несомненной. В 1883 году с ясного неба гром грянул — Мозес Вильгельм публично объявил о находке 15 свитков в районе Мертвого Моря (на его восточном побережье) в районе Вади Аль-Муджиб (устье реки Арнон). Пергаментные свитки, по словам антиквара, относились к VIII — VII векам до н.э, времени разделенных царств Израиля и Иудеи. На пергаменте была записана книга Торы Дварим (в синодальном переводе — Второзаконие) с небольшими расхождениями с масоретским текстом25, которые, по мнению Шапира, дополнительно указывали на подлинность находки. Шапира предложил их Британскому Музею за огромную сумму в миллион фунтов стерлингов. Для понимания размеров сделки, с учетом инфляции, сегодняшняя цена свитков составила бы 110 миллионов фунтов стерлингов. Два свитка выставили в Британском музее (на выставке побывал премьер-министр Гладстон), а остальные бесценные свитки целая компания востоковедов начала пристально изучать.
Ретивый Шарль Клермон-Ганно оказался и здесь — с выводом, не терпящим возражений. Свитки Шапира — вещал француз — несомненная, ловкая и удачная подделка. Это кожаные полосы, срезанные с полей намного более поздних пергаментных свитков, С помощью химических веществ их искусственно состарили, придали вид древних, а надписи палеоеврейским шрифтом делал — по предположению великого археолога — сам Шапира. В климате пещер Мертвого Моря ни один свиток не мог сохраниться — поддерживал своего коллегу капитан Кондер, известный исследователь и тоже археолог-любитель, друг Клермон-Ганно и его спутник по экспедициям. По словам капитана, пещеры Мертвого моря отличаются повышенной влажностью, и пергамент не выдержал бы там и ста лет хранения. С выводами столь известных людей согласились и специалисты Британского музея, объявившие свитки Шапира подделкой — единогласно. Сделка сорвалась. Газеты пестрели карикатурами на Шапира. Частью антисемитскими, невзирая на христианское вероисповедание Мозеса Вильгельма (сильна, все же, русская поговорка — «жид крещеный, что вор прощенный»). Антиквар, так и не получивший астрономической суммы, на которую столь надеялся, бесцельно скитался по Европе, пока его не нашли застрелившимся в номере дешевого отеля в Роттердаме. Свитки же исчезли бесследно. В 1887 их выставлял на продажу какой-то антиквар, но после этого след потерялся. К сожалению, до сего дня нет никого, кто мог бы установить их местонахождение. Они пропали — так же, как пропал в пожаре Иерусалима в 586 году до н.э Ковчег Завета со Скрижалями Десяти Заповедей. 16 марта 1885 года их продали за 18 фунтов и 5 шиллингов торговцу древностями, который выставил их на англо-еврейской исторической выставке в лондонском Альберт-Холле в 1887 году. Затем их перепродали — как диковинку — за 25 фунтов сэру Чарлзу Николсону, профессору Сиднейского университета. По одной из версий, рукописи сгорели во время пожара в лондонском доме Николсона в 1899 году. Но это всего лишь версия.
Жена и дочь Шапира остались проживать в Иерусалиме. Их катастрофическое денежное положение не способствовало дальнейшему проживанию во «Дворце Рашида» — дорогом доме, где антиквар снимал квартиру. Они уехали в Германию. Младшая дочь Шапира позже стала известной французской писательницей, писавшей под псевдонимом Мари Перро. В ее романе «Маленькая Дочь Иерусалима» образ ее отца выведен очень выпукло и четко.
А через немногим более полувека были открыты свитки Мертвого Моря. Эпохальное открытие рукописных свитков более чем двухтысячелетней давности автоматически удревнило возраст библейских рукописей на целую тысячу с лишним лет (до свитков из пещер Мертвого моря самой древней библейской рукописью была так называемая масора Кетер Арам Цова, Х века). На сей раз, многократные экспертизы подтвердили подлинность свитков. Сегодня их можно видеть в Музее Израиля, Амманском историческом музее и еще нескольких частных и государственных коллекциях по всему миру. И кто знает, была ли находка Шапира подделкой? Кто знает…
В 1990 году Британский музей признал, что объявление манускриптов Шапира подделкой было ошибкой экспертов. Но что толку от этого признания, когда один из величайших по значимости для еврейского народа и для всего мира исторический артефакт утерян безвозвратно? Иной раз, излишняя подозрительность и недоверчивость тоже бывает лишней… как и излишний восторг и слишком поспешные заявления археологов о сенсационных находках.
Послесловие автора
Не раз и не два я мечтал написать книгу о библейской археологии. Но мечты эти носили теоретический характер.
В детстве доводилось мне читать прекрасные научно-популярные труды «Боги, гробницы, ученые» Керама и «Библейские холмы» Церена. Не обошел меня стороной и толстый том «Завещанное временем» от Дойеля — великолепная книга, посвященная письменным памятникам истории.
В том же детстве моем, начавшемся и закончившемся в СССР меня, еврейского мальчика, тайком обучал мой отец, блестящий интеллектуал, врач Божию милостию, профессор Олег Григорьевич (Элиягу Гиршевич) Виленский. Обучал он меня основам иудаизма, читал со мной Библию — в русском переводе, и эти старые тома семейной Библии (издано в Вене в 1890) с текстом на иврите и русским переводом нам удалось провезти через таможню в 1990 году.
В школе мне рассказывали о величии коммунистической партии. Дома — тайком — я постигал от отца своего традиции и историю своего народа. В школе — молчал, дома — мог говорить свободно. Все мое детство прошло под незримым присутствием одной темы — выезда в Землю Израиля, который не получился по ряду причин в семидесятые годы прошлого века.
То, что казалось сказкой в моем раннем детстве, неожиданно обрело плоть в середине восьмидесятых. В 1990 году я — наконец-то — уехал из СССР. На землю Израиля. Которая всегда была со мной — моя утраченная и вновь обретенная — в виде Библейского текста.
Желание написать книгу о библейской археологии — для русскоязычного читателя — сформировалось окончательно относительно недавно, в 2015 году, когда мне стало ясно — русскоязычному израильтянину, равно как и просто русскоязычному читателю данная книга необходима.
В интернете сегодня можно найти любые материалы — от профессионально написанных статей до откровенной чепухи и политически ангажированных отрицаний всего и вся. На мой взгляд — такое отрицание сродни религиозному помешательству с обратным знаком. Тем не менее,
