Жорж Садуль - Всеобщая история кино. Том. Кино становится искусством 1914-1920
Перемирие 11 ноября не сгладило социальных конфликтов. В 1916 году насчитывалось 276 тыс. забастовщиков, а в 1917 — 872 тыс.; цифра превысила миллион в 1918 году, 2,5 млн. — в 1920 году. Восстание в Ирландии приняло большие размеры, вылившись в настоящую гражданскую или колониальную войну. В то же время забастовки стали носить политический характер: железнодорожники отказывались перевозить войска и людей по направлению к России и Ирландии. Индия волновалась. И мирные переговоры выявили глубокий антагонизм по отношению к союзникам: к американцам, особенно в экономической области, к французам же — на почве европейской и колониальной политики…
Несмотря на все эти многочисленные трудности, в конце войны появились признаки возрождения английского кинопроизводства. В 1920 году в Великобритании насчитывалось 27 киностудий и 46 кинопроизводственных фирм (только 12 из них имели реальное значение). К старым фирмам „Б. и К0”, „Лондон филм”, „Гепуорт”, „Гомон” и организованным недавно — „Дэвидсон”, „Броуэст”, „Уэлш Пирсон” — присоединилась могущественная „Столл Пикчер Продакшн”, которая построила в 1919 году в Криклевуде крупнейшую студию в Англии, где постоянно работали пять киносъемочных групп и такие режиссеры, как Морис Элви, Гаролд Шоу, француз Рене Плезетти. Финансисты, очевидно, заинтересовались кинематографией — всемогущий лорд Г. С. Г. Ротермир, министр военного кабинета, владелец газет „Ивнинг ньюз”, „Дейли мейл”, „Таймс”, „Дейли миррор”, „Сандей пикчерал”, как и его американский коллега Херст, вложил капиталы в кинопроизводство. Была предпринята серьезная попытка вывозить кинофильмы. Франция ввозила в 1919 году миллион футов английских негативов (против 8 тыс. в 1916 г.). Итальянский, голландский, бразильский, аргентинский кинорынки открылись, когда фирма „Столл” благодаря Патэ успешно пробила одну-две бреши в американской блокаде.
Но успех был непродолжителен. Внутренний кинорынок Соединенных Штатов — а это был решающий сектор — не включил в свои программы картины лондонского производства, остававшиеся более чем на среднем уровне. Англичанин Роуз в 1921 году писал без всяких прикрас:
„Что нужно было английской кинематографии для постановки ценных кинопроизведений, характерных для национального гения, признанного во всем мире? Капиталы. Что верно, то верно. Но также — и это главное — новые сценарии, значительные, сочные, где красота не была бы просто элегантностью, где любовь трактовалась бы не избито… и, наконец… сценарии, где чувствовалась бы сама жизнь — могучая, свободная, искренняя. Что же сделано, чтобы достигнуть этого? Ничего или почти ничего. Английская кинематография задыхается и атрофируется, фильмы делаются по одному образцу — они словно в железном ошейнике, а ведь рядом, перед глазами, не умеющими видеть, — вольный простор и свет… сама жизнь…”
Гепуорт назвал свою фирму „домом чудесной выдумки”, и британская кинематография следовала программе, определенной ее пионером.
Самым крупным кинофильмом 1920 года был „Карнавал” с участием Мэтьюсона Ленга. Фильм импортировали во Францию, и он обошел довольно много экранов. С тех пор прошло 30 лет, но мы отлично помним, до чего он бездарен — костюмы нелепы, массовые сцены несуразны, он скверно сделан с режиссерской точки зрения, его язык предельно условен. Самое посредственное произведение французской или итальянской кинематографии (находившейся тогда в полном упадке) было лучше этого „боевика”, поставленного Гарли Кнолсом. Капиталы лорда Ротермира и возможности экспорта были недостаточны: нужно было еще выпускать хорошие фильмы.
Потонув в приспособленчестве, которое еще усилилось с организацией состоящего из предпринимателей „Цензурного бюро”, погрязнув в пыльных декорациях избитых великосветских драм или детективов, забыв о знаменитых традициях своей культуры, Лондон предоставил Копенгагену и Голливуду заботу об экранизации Диккенса; английская кинопромышленность потеряла всякую художественную и рыночную ценность. Казалось, что страна старой цивилизации, изнуренная войной, неспособна примкнуть к новому искусству, использовать прогресс промышленности, созданной в первые годы века.
Кинопромышленность Лондона стала заключать сделки со всем миром — с Италией, Францией и Америкой. После 1920 года (когда упадок кинематографии обострился) сам собой напрашивался вопрос, станет ли когда-нибудь кинематография Англии искусством, несмотря на все усилия таких кинодеятелей, как Томас Бентли, Морис Элви, Брембл или молодой режиссер Андриан Брюнел, дебютировавший как постановщик кинокомедий?.. Но заслужило ли признания хоть одно из этих имен за границей?
* * *В период с 1914 по 1920 год британская кинематография не могла противостоять заграничной, но зато возникло несколько ее ответвлений.
В 1917–1918 годы две кинофирмы перебазировались в Южную Африку. Гаролд Шоу, основав „Африкэн филм лимитед”, снял картину „Завоевание континента”, затем „Символ одной жертвы” (1918), рассказывающую о смерти сына Наполеона III во время войны против зулусов. Лесли Люкок в 1918–1920 годах предпринял постановку еще более значительных фильмов — „Бич границы”, „Роза Родезии” и, наконец, „Копи царя Соломона”; два последних фильма — экранизация романов сэра Райдера Хаггара. В распоряжении режиссера этих фильмов (очевидно, это был Аллен Куотермейн[156]) была довольно посредственная европейская труппа, но он широко использовал местные возможности: пейзажи, живописные виды, лошадей и, как сделал это в Океании Гастон Мельес, снимал не профессионалов актеров, а местных жителей, зулусских вождей — Кентани и Юми.
Еще одно кинопроизводство организовалось в Индии. После войны основали (вернее, собирались основать) общество „Бритиш энд ориентел филм лимитед” с капиталом в 600 тыс. фунтов стерлингов, чтобы производить и распространять английские и индийские „боевики”. Со своей стороны, теософы основали общество „Ист энд Уэст филм”, которое собиралось поставить „Жизнь Будды”.
Киноискусство стало развиваться в Индии с 1906 года, когда первый „биоскоп” (так называлось в ту пору кино) демонстрировал фильмы на открытом воздухе в Бомбее. Новый вид зрелища стал быстро развиваться, и в 1911 году наблюдался настоящий „бум”. В течение полутора лет в Бомбее открылись три „кино-паласа”, четыре — в Рангуне на тысячу и 2 тыс. мест, а Элфинстон в Калькутте в продолжение четырех лет сделал „блестящую карьеру”. И пресса поздравляла себя с тем, что „кино говорит своим собственным языком, понятным и для европейцев и для индийцев”. Патэ тогда организовал небольшое кинопроизводство в Индии, выпустившее фильм „Минна, служанка, заключает сделку” (1914).
В начале 1913 года индийская буржуазия Бомбея с энтузиазмом приняла первый индийский фильм „Харишчандра”, снятый и поставленный Д. Г. Пхальке в студиях, которые он оборудовал (конечно, самым примитивным способом) в Назике, приблизительно в 100 милях от Бомбея. В этом кинопредприятии (которое само проявляло пленку и вынуждено было установить рефрижераторы для проявочных ванночек) была своя труппа — 30 актеров-индийцев.
Успех фильма „Харишчандра” позволил Пхальке выпустить сразу еще два фильма; их сценарии Пхальке написалтоже по мотивам религиозных легенд своей страны: „Савитри” и „Бахмасур Мохини”. В его плане выпуска на 1915 год значились „Шандрага” — мифологический фильм, „Тукарам” — исторический и „Мальвика” — экранизация драмы знаменитого санскритского писателя IV века Калидасы, которого „Биоскоп” — из него мы и заимствовали эти сведения — называл „индийским Шекспиром”.
Дадазагеб Пхальке, родившийся в 1870 году в Трим-балке, близ Назика, задумал стать кинопостановщиком, увидев „Страсть” Патэ. В 1912 году он привез из Англии киноаппараты, фонарь для печатания и перфоратор Уильямсона. Пхальке создал в 1913–1918 годах 33 фильма. В 1918–1919 годах он выпустил „Ланка Даган” и два своих самых удачных фильма — „Жизнь Кришны” и „Калийа Мардан”. Он писал, фотографировал, режиссировал все эти фильмы и был их продюсером.
В 1917 году начала кинопроизводство фирма „Элфинстон биоскоп К0”, принадлежавшая богачу Парси Дж. Ф. Малану. Первый фильм, „Наль и Дамаянти”, был поставлен актерами-итальянцами — четой Манелли. До 1920 года индийское производство, сосредоточенное и районе Бомбея, не имело большого значения и выпускало картины на мифологические темы[157].
На экранах Индии по-прежнему демонстрировались главным образом французские, итальянские и американские фильмы, причем английские фильмы не занимали существенного места. В начале войны Протеа, Зигомар и Мацист были кумирами индийской публики. Но Америка скоро вытеснила своих конкурентов, особенно благодаря Чарлзу Чаплину: он быстро стал любимым актером индийцев, бедных классов Индии. Тогда в стране было только 100 кинематографов на 350 млн. индийцев, живших в безысходной нищете и периодически становившихся жертвой голода, уносившего миллионы людей. Программы кинотеатров состояли больше чем на 90 % из иностранных фильмов. По мнению Панны Шах, попытка европейцев организовать в Индии кинопроизводство потерпела неудачу. До 1921 года в Индии, очевидно, были выпущены фильмы „Султанша любви”, „Тайна Востока”, „Шираз”.
