Андрей Буровский - Феномен мозга. Тайны 100 миллиардов нейронов

А развитие мозга путем культурной традиции – это поддержание уже достигнутого уровня сложности, что уже не маловажно. Ведь если что-то достигнуто, его важно не потерять. К тому же жизнь в культуре последовательно приводит еще к двум важным последствиям:

1) Общий уровень культуры, а вместе с тем и поведения человека, а тем самым и мозга все время растет.

В наше время поголовная грамотность людей обоего пола, все более раннее развитие детей, все более полное приобщение к пластам культуры создают все большие возможности для развития мозга. В том числе для развития мозга отдельного человека.

2) В культурной среде и в хорошей генетической линии (не отягощенной алкоголем, наркотиками, ублюдочной вседозволенностью) постоянно рождаются и воспитываются одаренные в разных областях люди. Человечество как биологический вид заботится о своем развитии в эволюционном порядке. Человечество как культурная среда умеет выделять этих одаренных и хорошо знает, как максимально развить их способности.

Глава 16 Куда идем?

Вся цивилизация на этой планете выродилась до инстинктов. Ни на какое творчество аборигены уже не способны.

П. Андерсон

Я начну эту главу с двух обширных цитат… Одна – из мистера Уэллса. Порой бывает полезно напомнить о том, что говорили и о чем думали великие мыслители сто лет назад.

Вот что думает путешественник во времени Уэллса:

«В общественных отношениях тоже была одержана большая победа. Я видел, что люди стали жить в великолепных дворцах, одеваться в роскошные одежды и освободились от всякого труда. Не было и следов борьбы, политической или экономической. Торговля, промышленность, реклама – все, что составляет основу нашей государственной жизни, исчезло из этого мира Будущего.

Естественно, что в тот золотистый вечер я невольно счел окружающий меня мир земным раем. Опасность перенаселения исчезла, так как население, по-видимому, перестало расти.

Но изменение условий неизбежно влечет за собой приспособление к этим изменениям. Что является движущей силой человеческого ума и энергии, если только вся биология не представляет собой бесконечного ряда заблуждений? Только труд и свобода; таковы условия, при которых деятельный, сильный и ловкий переживает слабого, который должен уступить свое место; условия, дающие преимущество честному союзу талантливых людей, умению владеть собой, терпению и решительности. Семья и возникающие отсюда чувства: ревность, любовь к потомству, родительское самоотвержение – все это находит себе оправдание в неизбежных опасностях, которым подвергается молодое поколение. Но где теперь эти опасности? Уже сейчас начинает проявляться протест против супружеской ревности, против слепого материнского чувства, против всяческих страстей, и этот протест будет нарастать. Все эти чувства даже теперь уже не являются необходимыми, они делают нас несчастными и, как остатки первобытной дикости, кажутся несовместимыми с приятной и возвышенной жизнью.

Я стал думать о физической слабости этих маленьких людей, о бессилии их ума и об огромных развалинах, которые видел вокруг. Все это подтверждало мое предположение об окончательной победе, одержанной над природой. После войны наступил мир.

Человечество было сильным, энергичным, оно обладало знаниями; люди употребляли все свои силы на изменение условий своей жизни. А теперь измененные ими условия оказали свое влияние на их потомков.

При новых условиях полного довольства и обеспеченности неутомимая энергия, являющаяся в наше время силой, должна была превратиться в слабость. Даже в наши дни некоторые склонности и желания, когда-то необходимые для выживания человека, стали источником его гибели. Храбрость и воинственность, например, не помогают, а скорее даже мешают жизни цивилизованного человека. В государстве же, основанном на физическом равновесии и обеспеченности, превосходство – физическое или умственное – было бы совершенно неуместно. Я пришел к выводу, что на протяжении бесчисленных лет на Земле не существовало ни опасности войн, ни насилия, ни диких зверей, ни болезнетворных микробов, не существовало и необходимости в труде. При таких условиях те, кого мы называем слабыми, были точно так же приспособлены, как и сильные, они уже не были слабыми. Вернее, они были даже лучше приспособлены, потому что сильного подрывала не находящая выхода энергия. Не оставалось сомнения, что удивительная красота виденных мною зданий была результатом последних усилий человечества перед тем, как оно достигло полной гармонии жизни, – последняя победа, после которой был заключен окончательный мир.

Такова неизбежная судьба всякой энергии. Достигнув своей конечной цели, она еще ищет выхода в искусстве, в любви, а затем наступает бессилие и упадок.

Даже эти художественные порывы, в конце концов, должны были заглохнуть, и они почти заглохли в то Время, куда я попал. Украшать себя цветами, танцевать и петь под солнцем – вот что осталось от этих стремлений. Но и это, в конце концов, должно было смениться бездействием. Все наши чувства и способности обретают остроту только на точиле труда и необходимости, а это неприятное точило было наконец разбито.

Пока я сидел в сгущавшейся темноте, мне казалось, что этим простым объяснением я разрешил загадку мира и постиг тайну прелестного маленького народа. Возможно, они нашли удачные средства для ограничения рождаемости, и численность населения даже уменьшалась. Этим можно было объяснить пустоту заброшенных дворцов. Моя теория была очень ясна и правдоподобна – как и большинство ошибочных теорий» [171] .

Ошибочность теории героя Уэллса в том, что не в «удачных средствах ограничения рождаемости» тут дело. Кроме красивых и милых элоев на земле (вернее, под землей) живут страшные и гадкие морлоки. Света они не переносят, но в безлунные ночи они выходят на поверхность земли, убивают и едят элоев.

Помнится, еще мальчиком лет 10–11, я читал Уэллса в беседке Ботанического парка. Читал и поднимал голову, видел колоссальные дворцы, над которыми сияла Телевизионная башня, слушал шум большого города, его механических чудес. И остро осознавал, что наступило то самое время: время, когда «люди стали жить в великолепных дворцах, одеваться в роскошные одежды и освободились от всякого труда». И я видел, что в этом мире не хватает труда и свободы. Взрослым человеком я столкнулся с тем, что «начинает проявляться протест против супружеской ревности, против слепого материнского чувства, против всяческих страстей». И что труд, страсти, семья, честный союз талантливых людей все больше кажутся неинтересными и неважными. Что слабакам и трусам стало жить не хуже, а лучше, чем сильным и смелым. И что цивилизованная часть человечества все заметнее начинает деградировать.

Вторая обширная цитата будет из статьи научного редактора этой книги, Дарьи Горшковой «Потеря культуры ведет к деградации».

Мозг влияет на наше поведение – это аксиома. Но не все наши действия связаны с мышлением. Только те, которые мы сами осознаем. Именно они делают нас людьми. Наша способность к коммуникации с себе подобными сделала нас не просто Homo sapiens, но очень sapiens.

Давно замечено и подтверждено наукой, что чем образованнее, интеллектуальнее человек, тем яснее и понятнее он изъясняется. То есть его мысли достаточно четки, в голове все «разложено по полочкам». Хотя, конечно, не будем забывать о людях искусства. Не все из них могут оформить свою мысль устно, но зато в своем творчестве (музыке, живописи, пластике, литературе, театре, кино) донесут ее так же ясно.

Развитие человека шло по пути улучшения и усложнения речи, коммуникативных навыков в целом, если хотите. Это подтверждается археологами. Менялась конфигурация черепа, что свидетельствует о совершенствовании мозга, системы звукоизвлечения. Чем дальше развивался человек, тем большие требования применялись к системе коммуникации. Возникла необходимость в отражении своего опыта, его передаче другим. Стали появляться рисунки и пиктограммы. Это, наряду с усовершенствованием орудий труда, привело к изменению человеческой руки. Что, в свою очередь, вызвало очередной виток развития мозга. Это подтверждается и в онтогенезе современного человека. Сейчас в любом дошкольном учреждении программа обучения включает как необходимый элемент совершенствование мелкой моторики. Думаете, исключительно для приучения детей к труду? Не только и не столько. В первую очередь это ведет к развитию мозга, способности к мышлению. И, как следствие, физический труд наиболее благотворен только при привлечении интеллекта.

Подведем итог нашему введению. Первое: мышление и способность к общению связаны. Второе: развитие одного ведет к развитию другого. Третье: усложнение движения провоцирует развитие мышления.