Олег Козинкин - Хотят ли русские войны? Вся правда о Великой Отечественной, или Почему врут историки
Самое время вспомнить Директиву НКО № Л/г 0042 от 19 июня 1941-го. Согласно этой директиве, требовалось рассредоточить авиацию (и не только) и замаскировать её – пункт № 3 «приказной части»: «3. Категорически воспретить линейное и скученное расположение самолётов; рассредоточенным и замаскированным расположением самолётов обеспечить их полную ненаблюдаемость с воздуха». А также Директиву ГШ № 0043 от 20 июня, п. 5): «На лагерных аэродромах самолёты располагать рассредоточенно под естественными и искусственными укрытиями, по окраинам лётного поля, не допуская расстановки их по прямым линиям».
Также, в ночь на 22 июня «Директивой № 1» от Тимошенко и Жукова, в приказной части требовалось: «б) перед рассветом 22 июня 1941 года рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно её замаскировать». Данный пункт вполне чётко ставит задачу на перебазирование самолётов именно в ночь на 22 июня. И в том же ОдВО это не стало проблемой. И в любом случае хотя бы «растащить за хвосты» самолёты и замаскировать, если нет возможности убрать (неисправные) на стационарных. За ночь «растащить по кустам» и замаскировать ветками и сетями самолёты до возможного нападения, до утра, время вполне есть.
И ведь не все авиаполки остались выстроенными «в линейку» на аэродромах к первому налёту немецкой авиации! Многие были и рассредоточены даже на своих аэродромах, и замаскированы. Опять же, в ЗапОВО точно знали о возможном нападении в эту ночь – Павлов уже в 1.30 примерно знал точный текст «Директивы № 1», в котором стояло требование «перед рассветом 22 июня 1941 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию… тщательно её замаскировать» и, как он уверял на следствии, довёл требование до командующих: «Мною также было предложено командующим привести войска в боевое состояние…» В том числе и до командующего ВВС И. Копца: «Явившиеся ко мне в штаб округа командующий ВВС округа Копец и его заместитель Таюрский доложили мне, что авиация приведена в боевую готовность полностью и рассредоточена на аэродромах в соответствии с приказом НКО. Этот разговор с командующими армий происходил примерно около двух часов ночи…»
Тревогу «в Вельском истребительном авиаполку» проводили около 1.00–1.30, «за 2 часа до налёта». Этот авиаполк стоял у самой границы. Но Копец «около двух часов ночи» не позвонил командиру этой авиадивизии, прикрывавшей Брест, чтобы тот поднимал свои полки уже по боевой тревоге. Иначе никто бы по домам не разошелся в этом полку, и после только что отработанной учебной тревоги им понадобились бы минуты, чтобы подняться в воздух над Брестом!
«На Пинском аэродроме, где дислоцируется 39-й СБАП, эскадрилья самолётов Пинской флотилии, которая не была рассредоточена, подверглась полному уничтожению противником…»
По нерассредоточенным самолётам легко пулемётами пройтись!!! А ведь Пинская флотилия подчинялась адмиралу Н. Г. Кузнецову и к 2.00 уже поднималась по тревоге.
«Характерно, что объекты, расположенные ближе к германской границе, как-то: 74-й ШАП, 123-й ИАП подверглись более раннему нападению, чем 39-й СБАП, [но] не предупредили наши части, находящиеся в отдалённом месте от линии фронта, то есть от германской границы, в результате этого авиация противника уничтожила и эти, наиболее отдалённые аэродромы путём обстрела из пулеметов…».
Настолько растерялись славные «сталинские соколы», «герои Испании», что командирам авиачастей не пришло в голову ни доложить командованию о налёте, ни товарищей предупредить…
«…Основной причиной, послужившей большому количеству потерь самолётов на аэродромах явилось то, что командование дивизии не рассредоточило матчасть самолётов. Кроме того, налёт был внезапным и не была организована защита аэродромов от последующих налётов германской авиации после первого нападения…».
Далее – по ЗапОВО:
«…Согласно рапорту начальника 3-го отдела 10-й армии полкового комиссара Лося от 13 июля, „9-я авиадивизия, дислоцированная в Белостоке, несмотря на то, что получила приказ быть в боевой готовности с 20 на 21 число, была также застигнута врасплох и начала прикрывать Белосток несколькими самолётами МиГ из 41-го полка” (Там же. Д. 99. Л. 331).
…Как указывалось в спецсообщении 3-го Управления НКО № 37928 от 15 июля, „произведённым расследованием причин уничтожения фашистской авиацией всей материальной части в 41-м и 124-м ИАП 9-й смешанной авиадивизии установлено:
Командир 41-го авиаполка майор Ершов в момент налёта самолётов противника утром 22 июня растерялся и не мог организовать личный состав полка для отпора противнику.
Несмотря на то, что при первом налёте фашистских самолётов на аэродром Сибурчин, где дислоцировался 41-й ИАП, противник не вывел из строя ни одного боевого самолёта, так как все они были рассредоточены и замаскированы, Ершов не принял самостоятельных действий по нанесению решительного удара самолётам противника, ожидая указаний от командования 9-й АД…»
Т. е., приведение в боевую готовность авиационных частей происходило так же, как и наземных войск, еще до 20–21 июня?! И командиры провели и рассредоточение, и маскировку своих самолётов. Впрочем, командование 10-й армии на самом деле пыталось хоть что-то делать по повышению боеготовности, при том, что комокруга Павлов этому активно мешал. Однако хоть здесь и выполнили всё, что от них требовалось приказами до 22 июня, в ситуацию вмешался ещё и фактор элементарной человеческой растерянности, когда командир авиаполка стал посылать истребители навстречу противнику одиночными машинами против больших групп немецких бомбардировщиков, идущих под прикрытием истребителей.
«Майор Ершов, имея в своём распоряжении боевой полк, вместо принятия решения действовать соединениями, высылал навстречу противнику по 1–2 самолёта, которые уничтожались противником. Таким образом, были убиты лучшие лётчики полка – Солоха, Аксёнов, Чернявский, и подбиты – Крутоверец, Коробков, Кукушкин и Киселёв.
Ершов, не имея необходимости перебазироваться с аэродрома Сибурчин, так как на этом аэродроме имелось всё для ведения боя, принял решение перебросить полк на аэродром Курьяны, а затем вечером 22 июня перебазировался на аэродром Квартеры. Впоследствии вся материальная часть была уничтожена вследствие того, что самолёты на этих аэродромах не имели горючего для заправки самолётов и патрон к пулемёту БС, оказавшись небоеспособным…»
А тут даже запасные площадки были, но не доведённые до ума. И этот майор перегонял на них без нужды самолёты и угробил их в итоге. Наверное, так сильно растерялся. Впрочем, этот командир довоевал до конца войны. И это говорит о неком «гуманизме» командования, которое не стало «под горячую руку» отдавать майора в руки особого отдела…
Теперь перейдём к ПрибОВО:
«Согласно докладной записке № 03 от 28 июня начальника 3-го отдела Северо-Западного фронта дивизионного комиссара Бабич в ПрибОВО:
…Командир 7-й авиадивизии полковник Петров с самого начала боевых действий все боевые вылеты организовывал по своему усмотрению, надлежаще боевыми операциями не руководил с самого начала.
19 июня Петров был предупреждён заместителем командующего ВВС по политработе о возможных военных действиях; ему был указан срок готовности к 3 часам 22 июня с. г…»
В этом округе вообще как-то «подозрительно» много было сделано перед 22 июня, в плане повышения боевой готовности (в Прибалтике, согласно генеральским байкам вообще все всё делали по «личной инициативе отдельных командиров»!). Даже заместитель командующего ВВС округа по политической работе знает о предстоящей войне, еще 19 июня предупреждает командиров и сроки устанавливает готовности к войне – «к 3 часам утра 22 июня» быть готовыми к нападению Германии. Впрочем, командующий авиацией округа Ионов всё равно попал под суд.
«Петров к этому указанию отнёсся крайне халатно. Не истребовал от командиров полков выполнения этого указания, и полки фактически были противником застигнуты врасплох, в результате чего и были большие потери самолётов на аэродромах…»
По КОВО: в спецсообщении 3-го Управления Наркомата обороны (управления военной контрразведки, которая до 1 июля подчинялась не НКВД – Берии, как думают многие, а самим военным, которые и не боялись своих «особистов») № 36137 от 1 июля 1941 года указывалось: «Несмотря на сигналы о реальной возможности нападения противника, отдельные командиры частей Юго-Западного фронта не сумели быстро отразить нападение противника. В гор. Черновицах 21 июня с. г. лётный состав был отпущен в город, вследствие чего истребительные самолёты не были подняты для отражения нападения противника. Командир 87-го ИАП 16-й авиадивизии майор Слыгин и его заместитель по политчасти батальонный комиссар Чёрный, в ночь под 22 июня, вместе с другими командирами пьянствовали в ресторане города Бучач. После получения телеграммы из штаба 16-й авиадивизии о боевой тревоге командование полка, будучи в пьяном состоянии, не сумело быстро привести в порядок полк». Подобного рода тревожные донесения и стали, видимо, толчком к решению об аресте и расстреле ряда генералов ВВС…»
